Обвиненный в наркоторговле подросток учится на юриста, беглец от режима Лукашенко снимает блог, художник Ройтбурд умер, музей стал национальным. Что произошло с героями наших репортажей в 2021 году

В 2021-м «Бабель» выпустил более полусотни репортажей и интервью о современных Украине и мире. В поисках интересных историй наши авторы ездили по райцентрам Волыни и Киевщины, посещали исправительные центры и «ковидные» благотворительные фонды, общались с беларусскими беженцами и афганскими активистами. К концу года мы узнали, что все планы директора Одесского художественного музея Александра Ройтбурда, которые он рассказал нам в своем последнем в жизни интервью, удалось воплотить. Что полицейские Кагарлыка из участка, где изнасиловали задержанную, теперь пытаются стать лучшими друзьями всех детей и ветеранов. А афганец, который в день захвата Кабула талибами уверял нас, что вскоре его убьют — жив и целехонек, но уже скоро покинет Афганистан. Вот как изменилась жизнь героев наших репортажей в 2021 году.

Школьник получил шесть лет тюрьмы за продажу 12 граммов конопли. К концу года дело развалилось, а обвиняемый поступил на юридический факультет

Одиннадцатиклассника из поселка Ратное на Волыни — в материале он фигурирует как Максим — в конце декабря прошлого года за продажу 12 граммов каннабиса осудили на 6 лет тюрьмы. Этот приговор шокировал и семью, и полицейских, и городок с шеститысячным населением: в ходе следствия Максиму говорили, что он отделается условным сроком. Жесткость приговора объяснили отказом парня сотрудничать со следствием, тогда как его адвокат уверял, что его осудили ради отчетности. Также защита считала, что полицейские сами спровоцировали продажу наркотиков — ведь подставные потерпевшие несколько раз настаивали на продаже.

Что случилось потом. Сторона защиты оспорила приговор. Апелляцию рассматривал суд в Ровно, поскольку двое судей из Волынского областного апелляционного суда ранее сотрудничали со следствием. Ровенский суд 25 марта освободил обвиняемого из-под стражи под личное обязательство. Дело вернули в суд Ратного, поскольку часть фактов в приговоре судьи не учли, а часть подали ложно. Впрочем, рассмотрение дела по сути началось спустя восемь месяцев: до этого прокуроры либо не приходили на заседание, либо у них возникали технические проблемы со считыванием записей видеокамер с флешки. Двадцать пятого ноября суд решил закрыть дело. Но по чисто формальной причине.

Оказалось, что еще в 2020 году суд получил обвинительный акт от прокуратуры на два дня позже дедлайна. Причем отправили акт заранее — просто он шел от прокуратуры Ратного до суда семь суток. Хотя учреждения расположены на одной улице и между ними — всего четыре дома. Следовательно, все дело не имело юридических оснований, а Максим по закону даже не является обвиняемым.

Прокуратура обжаловала это решение, 10 марта 2022 года иск будет рассматривать Волынский апелляционный суд. Однако адвокат Максима Виталий Жуковский уверен, что дело не имеет перспективы. В то же время, он собирается подать иск в Европейский суд по правам человека — о нарушении прав ребенка. Исковое заявление уже «готово на 99%», однако решения по делу придется ждать несколько лет: ЕСПЧ работает медленно.

Максим закончил школу. «Из-за трех месяцев в СИЗО он пропустил часть программы, поэтому сдал ВНО хуже, чем ожидал. Поступил на заочное отделение. Учится на юриста, хотя я его к этому не подталкивал. Скоро должен пройти практику — родные парня говорят, что он просится ко мне. Думаю, возьму его», — рассказывает Жуковский.

Сам адвокат планирует организовать в регионе серию лекций для школьников о наркотиках и ответственности за их сбыт. «Они просто не догадываются, насколько суровым бывает наказание. Думают, что большие партии наркотиков — это мешок, тогда как по законодательству это столько, что и в горсть поместится», — говорит он «Бабелю». Максиму он еще летом посоветовал оборвать контакты со всеми, с кем познакомился в СИЗО: мол, там хорошему не научат.

Полицейские Кагарлыка изнасиловали задержанную. Теперь сотрудники обновленного полицейского участка пытаются исправить его репутацию

В мае 2020-го полицейские отдела уголовного розыска Кагарлыка изнасиловали 26-летнюю Нелю Погребицкую. В результате резонансного события двух правоохранителей арестовали, а участок расформировали. В январе 2021-го, через восемь месяцев после скандала корреспондентка «Бабеля» Катерина Коваленко посетила Кагарлык с целью выяснить, как теперь в городе работают полицейские. Оказалось, что реформированный участок возглавил 27-летний Вадим Бандура. Он местный, ранее управлял сектором превенции. Одним из первых шагов Бандуры на новой должности стало освящение здания участка.

По делу изнасилования Погребицкой обвинили пять человек. Двоих из них — руководителя управления уголовного розыска Николая Кузива и его подчиненного Сергея Сулиму — поместили в Лукьяновское СИЗО в Киеве.

Что случилось потом. Судя по публичным сообщениям полиции Кагарлыка, превенция правонарушений и работа с населением теперь главная задача участка. Только за декабрь на странице отделения в Facebook полицейские «выразили искренние поздравления» по случаю профессиональных праздников прокурорам, судьям, местным депутатам, пенсионерам МВД, ликвидаторам аварии на ЧАЭС — и даже детям в День святого Николая. Сотрудники участка активно ходят по школам с лекциями — в частности, о недопустимости насилия.

Судебное дело об изнасиловании по просьбе обвиняемых проходит в закрытом режиме. Ни один из них своей вины не признает. «Во-первых, мы этого не сделали. Во-вторых, нас незаконно удерживают сейчас [под стражей]», — говорил Николай Кузив. Экс-начальник полицейского участка Сергей Панасенко тоже пытается вернуться на должность через суд.

Осужденные Крыжопольского исправительного центра жаловались на плохие условия проживания. В центре сделали ремонт, но лучше не стало

Минюст запланировал продать часть СИЗО и тюрем, а на полученные средства в остальных заведениях улучшить условия пребывания людей. В ходе реформы несколько тюрем, колоний и исправительных центров укрупнили: туда свезли заключенных из локаций, запланированных под продажу. В одном из таких исправительных центров — в селе под Крыжополем Винницкой области — заключенные жаловались на перенаселенность и некомфортные жилищные условия. Осужденный Роман Ясинский снимал видео, на которых были видны заставленные двухъярусными кроватями комнаты, плесень на стенах. На месте корреспондент «Бабеля» пообщался с заключенными: действительно, условия хуже, чем у них были раньше. Новоприбывших просто негде было селить — а еще государство не смогло обеспечить их оплачиваемой работой. За работу в столярной мастерской они получали по несколько сотен гривен в месяц, поэтому большинство осужденных просто бездельничали. Администрация ИЦ заверила, что ищет новых партнеров, а жилищные условия скоро улучшатся — как только отремонтируют другой корпус центра.

Но больше всего заключенные жаловались на то, что из-за перемещения в новое место они не могут выйти условно-досрочно.

Что случилось потом. Дополнительный корпус исправительного центра отремонтировали еще летом, осужденных расселили. Однако к холодам здание оказалось не готовым, и устанавливать там систему отопления начали уже поздней осенью, после публичных заявлений заключенных.

Роман Ясинский продолжает отбывать наказание. В ноябре он написал очередное обращение к генпрокурору Ирине Венедиктовой с требованием предоставить заключенным возможность выходить на свободу по УДО. В случае промедления грозится обратиться к прокурору Норвегии.

В исправительном центре продолжают искать возможности для заработка. Ситуацию усложняет то, что он находится вдали от крупных городов и значимых транспортных путей. Пока привлечь партнеров не удается, центр пытается получить уже заработанное — например, через суд ИЦ получил 61 тысячу гривен, заработанную еще в прошлом году.

Беларус Дмитрий Лукомский скрывался от местного ОМОНа в лесах, но его схватили и пытали. Теперь он из Украины делает блог о новой беларусской диаспоре

Беглец из Беларуси Лукомский рассказал свою историю «Бабелю» в июне. Он подробно описал свою жизнь в последние годы: и как был аполитичным преподавателем колледжа, и как заинтересовался видео блогера Сергея Тихановского, а затем транслировал в интернет его акции. Постепенно Дмитрий становился оппозиционным активистом и вскоре привлек внимание силовиков.

Почувствовав опасность, еще за несколько месяцев до выборов президента Беларуси летом 2020-го Лукомский начал скрываться. Сначала он останавливался у друзей и родных, потом обустроил тайник в лесу. Когда в Беларуси начались протесты, Дмитрия все же схватили. Милиционеры отомстили ему за все укрывательства: он сбился со счета, сколько раз терял сознание от пыток. Синяки сходили несколько месяцев, а отдавленные щиколотки болели больше года: Лукомский не мог носить обувь с тугой шнуровкой.

Дмитрий и его жена Виолетта решили уехать из Беларуси в Польшу через Украину. Бюрократическая волокита на полгода задержала пару в Чернигове, и тогда Лукомский подумал, что может остаться и в Украине. Пара решила поселиться в Днепре.

Что случилось потом. Власти Беларуси постоянно усиливают давление на общество. Так, на днях они признали экстремистскими все медиаплощадки «Радио Свобода», независимых от власти СМИ в стране практически не осталось. Сергей Тихановский получил 18 лет колонии усиленного режима, в стране продолжают арестовывать и осуждать активистов. Лукомский же занялся видеоблогерством. На своем YouTube-канале он выкладывает разговоры с другими беглецами из Беларуси. Проект получил беларусскоязычное название «Нашы беглыя», а свой канал Лукомский назвал «Старый аэродром» — по названию родного микрорайона в Гомеле.

Программист и фигурист-любитель Иван Данилюк вернулся из Барселоны в Киев, чтобы изменить систему приоритетов украинского спорта. Теперь он основывает общественную организацию против насилия тренеров

Иван Данилюк с детства увлекался программированием, а уже взрослым полюбил фигурное катание. Он не только катался на льду, но и снимал украинские и международные соревнования на фото и видео. Со временем он все больше изнутри узнавал о том, как работает профессиональный спорт — и возмущался тем, что система высоких результатов побуждает тренеров к жестокости, а сотни людей после детских спортивных школ получают отвращение к спорту на всю жизнь. Желая разобраться, почему так происходит, Иван много узнал о зарождении профессионального спорта — как в западном мире, так и в Советском Союзе. И решил, что «вылечить» систему можно активной работой спортивных клубов, где дети и их родители сами определяют тренеров, приоритеты и условия тренировок, а государство помогает по принципу грантов. Так система спорта работает в ЕС — и в разговоре с «Бабелем» Иван привел немало примеров, почему это лучше централизованной государственной структуры. Чтобы попытаться изменить систему, Данилюк в прошлом году вернулся из Барселоны в Киев.

Что случилось потом. Иван продолжает популяризировать идею спортивных клубов и среди чиновников, и среди общественных организаций, и через публикации на своем сайте Skate Ukraine. Сейчас с другой активисткой, матерью спортсменки из Запорожья, страдавшей от насилия тренеров, он планирует создать общественную организацию True Sport, которая противодействовала бы жестокому поведению тренерского состава.

Афганский активист в день захвата талибами Кабула ждал скорой смерти. Он жив, но родную страну вскоре покинет

21-летний афганец Ахмад Шерат Хезари поддерживал американскую политику по Афганистану. Он был активистом афганских общественных организаций, работал в парламенте страны. Пятнадцатого августа талибы захватили Кабул, десятки тысяч людей в страхе пытались выбраться из страны. Тогда же главный редактор «Бабеля» Евгений Спирин пообщался с Хезари. Тот оставался в своем доме в Кабуле и не ожидал от талибов ничего хорошего ни для страны, ни для себя лично: из-за опыта сотрудничества с Западом и наличия татуировок он переживал за свою жизнь. «Я человек с мечтами и надеждами, который сегодня или завтра умрет», — сказал тогда он.

Что случилось потом. Хезари жив ― и выкладывает в соцсетях фото из кабульских кафе. Однако он планирует покинуть страну. «После того как Афганистан сдался «Талибану», я потерял не страну, а свое видение [будущего страны] и связанные с этим планы, ― написал он на своей Facebook-странице. ― Моя работа в общественной организации завершилась, теперь мы будем бороться за права женщин виртуально. Из-за смены планов я планирую продолжить жизнь в Германии».

Сам же Афганистан начал зиму с многочисленными проблемами. Приостановленные международные программы помощи и замороженные зарубежные активы вызвали резкую девальвацию местной валюты и рост цен. Страна оказалась не готова к «Омикрону»: на весь Афганистан работают всего несколько ковидных отделений. Речи нет ни о массовом тестировании на ковид, ни об эффективном лечении. Сотрудники афганского Министерства здравоохранения, как сообщают американские журналисты, сейчас все работают без зарплат.

Приход талибов резко ограничил возможности для женщин: сейчас для них недоступны большинство рабочих мест и учебных заведений. Однако выезд из Афганистана свободен, и те, кто может позволить себе покинуть страну, делают это.

Александр Ройтбурд в своем последнем интервью перед смертью рассказал о планах развития Одесского художественного музея. За полгода почти все его мечты стали реальностью

Большая новая экспозиция, посвященная искусству 1920—2020 годов, стала последним крупным проектом Александра Ройтбурда на должности директора Одесского художественного музея. А его разговор с «Бабелем» об этих работах, об изменениях в музее, планах получить новое помещение и статус национального, об Одессе его детства и старости, о восприятии Ройтбурдом современной Украины и о себе как украинце стало последним интервью художника.

Что случилось потом. Одесскому художественному музею удалось многое из того, что планировал его директор. Министерство культуры выдало ему новое помещение, Владимир Зеленский подписал указ, которым предоставил ОХМ статус национального и имя Александра Ройтбурда. А 17 декабря Одесский облсовет согласился передать заведение в ведение Министерства культуры и информполитики. Это поставило точку в многолетних конфликтах между музеем и местными властями.

Сейчас в музее кроме новой экспозиции можно увидеть и выставку «Рой». Ее открыли к 60-летию Александра Ройтбурда: в ней его избранные работы.

Фонд «Корпорация монстров» снабдил Одесскую область кислородными концентраторами во время третьей волны коронавируса. Наконец-то его сотрудники могут выдохнуть

В октябре и ноябре Украина переживала третью волну пандемии коронавируса. Она оказалась самой сложной и привела к десяткам тысяч смертей. Одним из эпицентров заражения стала Одесская область. Одесский благотворительный фонд «Корпорация монстров» бесплатно раздает кислородные концентраторы, помогающие пациентам дышать. Корреспондентка «Бабеля» Мария Жартовская провела в фонде день ― наблюдая, как заканчиваются концентраторы, как пытаются сохранять спокойствие сотрудники фонда, а его директор Екатерина Ножевникова все еще в силах убеждать одесситов, что ковид существует.

Что случилось потом. Во второй декаде ноября волна заболеваемости коронавирусом в Украине пошла на спад, с тех пор количество активных больных стабильно уменьшается. «Корпорация монстров» сосредоточилась на помощи больным другими болезнями — в частности, раком и спинальной мышечной атрофией. Недавно Ножевникова опубликовала годовой результат работы фонда. Благодаря «монстрам» в 2021-м возможность дышать получили четыре тысячи человек.

Следующий год вряд ли будет менее насыщенным. Оперативно и подробно рассказывать истории в 2022-м нам помогут ваши донаты.