1.
В детстве из-за проблем со здоровьем спорта в жизни Ивана Данилюка было мало. Его увлечением стало программирование: свой первый код он написал в шесть лет, с восемнадцати работал программистом. А в двадцать один год, в 2005-м, Иван случайно попал на каток. Просто увидел его в одном из киевских ТРЦ — и решил попробовать.
— Меня зацепило с первой секунды. Я пошел на следующий день, потом через день, потом еще. Все было на очень базовом уровне — держался за бортик, пытался научиться стоять самостоятельно, — рассказывает он.
Сергей Моргунов / «Бабель»
Вскоре Иван нашел первую в Украине группу, в которой учат фигурному катанию взрослых, и почти каждый день ходил на тренировки. А параллельно начал собирать информацию об этом виде спорта. Оказалось, что данных о фигурном катании в Украине в открытом доступе практически нет.
— Не было ни сайта, ни информации о чемпионах, ни где проходит чемпионат Украины. И я решил сделать сайт сам, — говорит он. Первый вариант сайта выглядел так.
Как-то группа украинских фанатов фигурного катания решила поехать на чемпионат Европы и поддержать нашу сборную. Захотели сделать баннер с фотографиями фигуристов. Оказалось, нигде нет их фото. Иван арендовал камеру и начал фотографировать почти все соревнования, даже детские. А поскольку та же проблема была с видеотрансляциями — с 2009 года он делал и их. Отпуска Иван тоже проводил с фигурным катанием: ездил фотографировать международные соревнования. На это он тогда тратил все свободные деньги.
Кроме впечатлений, такая активность дала возможность знакомства с тренерами, спортсменами и их родителями. Далее через личное общение и благодаря форуму на сайте Данилюк узнал о многочисленных проблемах этого спорта в Украине.
— Мне рассказывали просто дикие истории искалеченных карьер, искалеченных надежд. Абсолютно бесчеловечного отношения к детям, к спортсменам, как к какому-то шлаку, к мусору, — говорит Иван.
Чтобы заметить моральное и физическое издевательство, достаточно было просто наблюдать за тренировками. Данилюк вспоминает, что когда он учился кататься, половину катка иногда занимала группа из местной детско-юношеской спортивной школы (ДЮСШ).
— Там были две тренерши, которые так кричали на шестилетних детей, что мне даже на другой половине льда от этого было дурно. Дети плакали, конечно. А родители часто не против такого. Есть даже установка, что если тренер кричит на ребенка — это хорошо, ведь он видит в нем перспективу. Хуже, когда игнорирует, — вспоминает слова родителей Данилюк.
И ответы тренеров, что «в спорте или побеждаешь ты, или побеждают тебя». Или одной матери: «Сын должен пройти школу спорта. Должно быть жестко. Мы с мужем это пережили, в кикбоксинге были, у нас все сломано — но ничего, все же нормально». Иван, придя в спорт взрослым, понимал — все не нормально. Особенно, когда слышал о том, как детей бьют чехлами от коньков. Или о сексуальном насилии, когда тренеры использовали свои авторитет и статус, чтобы домогаться фигуристок. Если же те отказывали, потом на занятиях их игнорировали.
Программистская карьера Данилюка тем временем развивалась, он работал уже на международные компании. Жил в Эстонии, Нью-Йорке, Барселоне. И везде интересовался: как там учат фигурному катанию? Оказалось, это вполне возможно делать без издевательств и достигать не худших результатов. Но что именно дает нашим тренерам возможность быть жестокими и подталкивает их к этому? Чтобы это выяснить, Иван решил исследовать, как вообще развивался профессиональный спорт. И погрузился в научную литературу.
Сергей Моргунов / «Бабель»
2.
Системно заниматься различными видами спорта начали в Великобритании около двухсот лет назад. Это происходило так: люди из условного Бирмингема, желающие заниматься, например крикетом, объединялись в клуб. За членские взносы они сами закупали инвентарь, нанимали тренеров и арендовали или строили спортивную площадку. Позже для проведения соревнований и общей координации такие клубы объединялись в федерации. Но это было движение снизу.
Из Британии такая модель распространилась по всему миру. Существовали спортклубы и в Австро-Венгерской, и Российской империях. Однако при советской власти такую практику пришлось свернуть.
— Спортивные клубы прозвали «гнездами контрреволюции» и уничтожили. Советский Союз не хотел давать людям собираться бесконтрольно. И взял все под государственное крыло, — говорит Данилюк.
Сначала международные соревнования в СССР игнорировали, считая Олимпиады и чемпионаты мира буржуазными прихотями. В стране устраивали собственные Спартакиады, однако, в целом, спорт имел целью лучше подготовить советских людей к выполнению военных и трудовых задач. Ситуация изменилась после Второй мировой войны. Спорт стал для Сталина способом показать первенство страны в мире. С 1948 года Советский Союз начал вступать в различные спортивные федерации, а в 1952 году впервые принял участие в Олимпийских играх. Советские спортсмены завоевали на них 71 медаль, заняв второе место после США. С тех пор СССР занимал на играх или первое, или второе место — как на летних, так и на зимних. Готовить спортсменов к победам должна была система ДЮСШ, часть из которых становилась привилегированными ДЮСШОР — спортивными школами олимпийского резерва.
— Советскому Союзу были нужны медали, и система ориентировалась именно на них. ДЮСШ набирали как можно больше детей и быстро отсеивали тех, кто не справлялся со сложными нормативами. Пройти этот ад побуждали, среди прочего, огромные бонусы от власти для тех, кто привезет медаль с международных соревнований. Они получали квартиры, машины, славу. А у тренеров от количества призеров международных соревнований зависели карьера и зарплата. И даже если молодой тренер приходил с искренним желанием быть хорошим со всеми детьми, система культивировала другое поведение, — уверен Данилюк.
В независимой Украине система ДЮСШ сохранилась: у этих школ, которые финансируются из бюджетов городов или поселков, часто монопольный доступ к местной спортивной инфраструктуре. Сохранились и огромные вознаграждения от государства за медали — так за золотую медаль на нынешней Олимпиаде украинские спортсмены получат 120 тысяч долларов, за серебряную 80 тысяч, за бронзовую — 55. К примеру, в Соединенных Штатах за золотую медаль спортсменам выплачивают 37,5 тысячи долларов, в Япониии 45,2 тысячи долларов. В Британии прямых выплат нет — есть только целевая помощь с тренерами, снаряжением или поездками на спортивные события.
— В итоге мы знаем о нескольких «звездах», у которых все якобы хорошо. Но еще есть спортсмены, которых «списывают» — часто из-за травмы — и им остается преподавание физкультуры в школах, это раздавленные и не верящие в себя люди. А еще есть тысячи детей, которые не вспоминают опыт в ДЮСШ, как что-то приятное. Думаете, они продолжают заниматься фигурным катанием? Нет, их на лед не затащишь, — говорит Иван.
Однако это лишь часть проблемы.
Сергей Моргунов / «Бабель»
3.
Доля физически активного населения в Чехии — 60 процентов, в Литве — 80, в Польше — 88. В Украине хотя бы раз в неделю какие-либо физические упражнения выполняют 17 процентов людей. Показатели физической активности украинцев — одни из самых низких в Европе, как и показатель ожидаемой продолжительности здоровой жизни. То, что от занятий спортом зависят продолжительность и качество жизни, психическое состояние и производительность, — общепризнанные факты.
— Почему в тех же скандинавских странах спорт настолько массовое явление? Там сделали ставку на спортклубы. Это совсем другой подход, который учитывает интересы всех участников процесса, — считает Данилюк.
Спортклубы не в смысле платных спортзалов — а объединений, близких к давним британским. Формально такие спортклубы сейчас — общественные организации, участники которых — тренеры, спортсмены и их родители. Директором или казначеем такой организации часто является кто-то из родителей спортсменов. На собрании они вместе решают и то, в каком режиме и ради чего они занимаются, и кого пригласить в тренеры, и какое оборудование закупить. Поскольку каждый чувствует свою причастность, многое делается на волонтерских началах.
Финансовая база спортивных клубов — членские взносы их участников. Дополняют бюджет рекламные контракты и государственная поддержка, часто прямо пропорциональная количеству членов клуба. Важно и то, что спортклуб может организовать любой. Конкуренция оздоравливает: если в каком-то из клубов тренер позволяет себе плохое отношение к детям, люди оттуда просто уходят, и клуб не выживает.
— Это у нас здесь говорят, что от человека зависит, будет тренер унижать детей или нет. А там сама система выстроена так, что абьюз не задерживается, — говорит Данилюк.
В прошлом году, подытожив знания по этой теме, Иван опубликовал две статьи на своем посвященном фигурному катанию сайте. Материалы получили много отзывов, и вскоре ему написали из Министерства молодежи и спорта.
— И там, и в спортивных департаментах мэрий разных городов работают люди не со злыми намерениями. Они понимают, что старая система не функционирует так, как хотелось бы. Просто не знают, как можно иначе, — рассказывает Иван.
Разговоры с чиновниками и неравнодушными гражданами не были напрасными. Данилюк присоединился к общественной организации U Sport и создал Skate Ukraine, чтоб продвигать новые подходы к тренировкам как в спорте в целом, так и в фигурном катании. Для этого он переехал из Барселоны в Киев.
— Я себе там спокойно жил, но понимал, что шанс что-то воплотить будет, только если работать на месте и общаться с людьми вживую. А работа программистом, к счастью, позволяет работать отовсюду, — рассказывает Иван.
Сергей Моргунов / «Бабель»
4.
Сейчас, спустя воссемь месяцев после переезда, Иван Данилюк участвует в нескольких рабочих группах — в Минспорта, Киевской городской государственной администрации, а также Минюсте. После того, как выяснилось, насколько сложно зарегистрировать общественную организацию онлайн, Данилюк присоединился к изменению законодательства — с образцом типового устава и возможностью зарегистрировать организацию через «Дію».
По состоянию на сегодня изменить систему серьезно не удалось. В Министерстве молодежи и спорта сильна инерционность.
— Наш министр, олимпийский чемпион по фехтованию [Вадим] Гутцайт — он вырос в нынешней системе. Он хорошо ее понимает — но он только ее и понимает. И вместо задать вопрос, почему государство определяет зарплату тренерам, он спрашивает, как повысить тренерам зарплаты, — говорит Данилюк.
В городских департаментах развития спорта чиновники гибче: они ближе к конкретным проблемам и сами видят, где система работает, а где — нет.
— Но там тоже часто не могут принять новое. Когда я говорю, что можно передать задачу подбора тренера общественным организациям, там делают круглые глаза: мол, как это так, что государство не будет контролировать? — говорит Иван.
То же и с денежной поддержкой спортклубов. Существует вариант финансирования, когда клуб ежемесячно получает определенные выплаты за каждого человека, который его посещает, — и дальше клуб тратит эти деньги по своему усмотрению.
— Как это — без контроля? — пересказывает Данилюк удивление чиновников. — Но во-первых, клуб всегда лучше знает, на что ему нужны деньги — за хостинг для сайта заплатить или клюшки новые купить. Во-вторых, это не такие большие деньги, чтобы сильно переживать за их судьбу.
В КГГА близки к тому, чтобы передать часть бюджета, который предназначен для ДЮСШ, на нужды спортивных клубов. Если они согласятся на предложения U Sport, спортклубы смогут подавать свои заявки — и город, в случае одобрения комиссии, их профинансирует. Речь идет о суммах в несколько десятков тысяч гривен. Но есть и другая проблема — непонимание общества.
— Когда я говорю «спортивный клуб», мне часто отвечают: «SportLife?» — улыбается Данилюк.
Сейчас он ищет гранты на массовую информационную кампанию о том, как система спорта устроена в других странах и в чем выгода, если спортивными организациями руководит само общество.
Активно же развивается общественная организация U Sport. К ней уже присоединились и представители фитнес-клубов, и победители международных соревнований по единоборствам.
— Даже киберспортсмены пришли. Просто в прошлом году киберспорт признали национальным видом спорта — и теперь у них требуют написать учебную программу по киберспорту для ДЮСШ, — улыбается Иван. — Те в шоке: как это, зачем? Решили присоединиться к нам.
Сергей Моргунов / «Бабель»