1
С самого утра субботы у входа на территорию спорткомплекса «Металлист» толпятся люди. Их пропускают только в масках, некоторым меряют температуру, но как только все входят ― маски снимают.
На одном из полей обновленную Детскую футбольную академию презентует бизнесмен Александр Ярославский ― собственник футбольного клуба «Металлист».
Александр Ярославский ведет детей на поле.
Игорь Чекачков / «Бабель»
― Здесь четырнадцать полей, покрытие на которых выдержит минимум 20 лет ― любые испытания, любые тренировки, ― радостно говорит он.
Вокруг него по периметру поля выстроились десятки детей в футбольной форме.
― Мы возвращаем «Металлисту» не только бренд или название, ― говорит Ярославский, ― мы суть «Металлиста» возвращаем: инфраструктуру, любовь харьковчан.
Игорь Чекачков / «Бабель»
Выступление завершает гимн футбольного клуба в исполнении группы ТНМК. Люди на трибунах ликуют.
Игорь Чекачков / «Бабель»
Задаю Ярославскому вопрос:
― В стране вспышка ковида, Харьков занимает одно из первых мест по загруженности больниц. Праздник продлится два дня, здесь тысячи людей. Почему решили делать это сейчас?
― Ну возьмите прошедшие сто лет, да? То Первая мировая война, то Вторая, то индустриализация, раскулачивание… Постоянно какие-то катаклизмы. А люди не хотят ждать. Неизвестно же, когда этот ковид закончится. Уже сколько он длится ― порядка двух лет? И ситуация с ним такая, что можно находиться в одной комнате месяц с зараженным ковидом и не заболеть. А можно проехаться в трамвае и заболеть, ― отвечает он.
На 31 октября в Харькове назначены выборы мэра, Ярославский подчеркивает, что открытие академии не касается политики. Уверяет, что никакой агитации нет, как нет и чиновников. Действительно, на церемонии, кроме бизнесмена, были только футбольные тренеры.
Игорь Чекачков / «Бабель»
― Мы здесь на открытом пространстве. Все, кто хочет, надевают маски. Вот вы в маске, я ― без. Каждый сам выбирает, ― объясняет Ярославский, ― а мероприятие мы проводим без привязки к каким-либо событиям. Знаете, как говорят, матч состоится при любой погоде!
Мы с фотографом уходим с футбольного поля, но нас догоняет помощница Ярославского по связям с общественностью Елена Деревянко. Она на всякий случай еще раз повторяет: «Спортивное мероприятие вне политики».
― Девятого октября я уехала с ребенком на каникулы, ― говорит Елена. ― Мы тогда уже договорились, что открываем академию 23 числа. Открываем, потому что у Ярославского такой психотип: если что-то сделано ― это надо отдать, не тянуть. Ярославский мне написал: «А давай сделаем фестиваль уличной еды вместо маленькой церемонии?» Мы поняли, что погода хорошая, праздники. В ноябре будет только хуже. И решили: или сейчас, или уже не сделаем.
― А что с коронавирусом? ― спрашиваю я.
― Есть вспышка, да. Но мы смотрим, что происходит по городу: люди все равно идут в парки, еще куда-то, ― отвечает Елена. ― Так пусть лучше сюда придут. Мы, по крайней мере, расставили все как надо, воздуха куча. Пусть порадуются.
Игорь Чекачков / «Бабель»
2
Вспышка коронавируса в Харькове действительно сильная. По данным СНБО, область на втором месте в Украине по количеству больных. В субботу их было более 28 тысяч, основная часть заболевших ― в самом Харькове. Официально в области заняты 76 процентов больничных коек, стационары ближайших райцентров заполнены еще больше. И это только официальные цифры. Чтобы понять, что происходит, я пообщался с работником бригады скорой помощи. Он попросил не называть его имени, поскольку это может грозить его руководителю увольнением. Но в распоряжении редакции есть и личные данные собеседника, и запись разговора.
В харьковском метро, 24 октября 2021 года.
Игорь Чекачков / «Бабель»
― Я уже даже не помню вызовов по другим поводам. Раньше были гипертоники, еще что-то, сейчас сплошное «задыхаюсь». И линия перегружена, скорые не успевают. Мы часто приезжаем и понимаем, что человеку нужен стационар. А в стационаре мест нет. Что нам остается ― руками полечить? ― говорит медик.
По словам врача, новая волна заболеваний коронавирусом в городе совпала с началом учебного года.
― В основном это приносят дети из школ, садиков, на каких-то общественных мероприятиях заражаются. А новый штамм серьезней: сейчас бывают вызовы с сатурацией 20 или 35 процентов ― это люди уже умирают. Их спасет только поток кислорода ― мест с кислородом не хватает. В больницах очередь на кислород из пациентов, которые уже лежат. В предыдущих волнах таких тяжелых больных не было. Мы-то думали тогда, что нам было тяжело, но это были цветочки.
Принцип медицинской сортировки ― когда приходится спасать того, у кого больше шансов выжить, в городе действует давно. При этом многие пациенты по-прежнему не верят в коронавирус.
― Вот вчера был вызов, состояние людей удручающее ― и задают они мне вопрос: «А что, коронавирус существует?» При том, что сейчас почти в каждом многоквартирном доме от коронавируса уже кто-то умер.
Несмотря на новую волну, харьковчане не носят маски в супермаркетах и метро; парки и кафе забиты людьми. А перед выборами ― еще и политические акции.
Игорь Чекачков / «Бабель»
3
В ту же субботу, 23 октября, на одной из главных транспортных магистралей города ― улице Полтавский шлях ― шумно с восьми утра. В небольшом сквере коммунальные работники сдувают с газонов опавшие листья, устанавливают заграждения на дороге, улицу патрулируют десятки полицейских. Через шесть часов там должна начаться торжественная церемония открытия Сквера мыслителей. В анонсе ― концерт Сергея Бабкина, вход бесплатный.
Приезжаю туда днем, после открытия академии Ярославского. Вокруг сквера ― еще один фестиваль уличной еды с практически тем же набором продуктов, что и на «Металлисте»: хот-доги, гамбургеры, плов, шашлыки, глинтвейн. Дым от мангалов виден за несколько кварталов, люди стоят на тротуаре, кучкуются возле столиков. В огражденном сквере ― официальная часть. В ней участвуют разные чиновники, послы Казахстана, Азербайджана и Вьетнама, заместитель министра культуры Ростислав Карандеев, глава облсовета Татьяна Егорова-Луценко и, главное, исполняющий обязанности мэра города и кандидат в мэры Игорь Терехов. Его фамилию чаще всего упоминают выступающие, на нем фокусируются десятки фото- и видеокамер. Терехову первому дают слово.
Церемония открытия памятника. Игорь Терехов стоит прямо перед ним.
Игорь Чекачков / «Бабель»
― Сегодня очень значимое событие для всего города Харькова. Этот сквер олицетворяет дружбу Украины, Азербайджана и Казахстана... ― выступает он с типичной чиновничьей речью. Под конец вручает почетную грамоту меценату памятника.
Памятник посвящен трем философам: Григорию Сковороде, азербайджанцу Мирзе Фатали Ахундову и казаху Абаю Кунанбаеву.
― Сегодня мы стали свидетелями важного мероприятия государственного значения. Более того ― международного, ― с пафосом говорит замминистра культуры, не забывая похвалить харьковское руководство. ― С тем путем, который сегодня демонстрируется городской властью… Надеюсь, в ближайшее время именно такая уверенность будет у граждан насчет своих руководителей. Счастья вам и будьте здоровы!
После всех выступлений и торжественного перерезания красной ленточки публику ждал сюрприз: на событие приехал представитель «Книги рекордов Украины». Оказывается, памятник стал рекордсменом в новой номинации ― «Уникальная скульптура-триптих трем мыслителям». После аплодисментов чиновники сажают несколько деревьев. Под объективами они бросают под уже стоящие в земле ели специально подготовленный грунт. Подхожу к Игорю Терехову с тем же вопросом про ковид.
Игорь Чекачков / «Бабель»
― Только не о выборах! ― улыбается он, узнав, что я из «Бабеля».
― Не о выборах, о массовых мероприятиях. Это второе такое за сегодня, хотя статистика по ковиду не радует.
― Ходите в масках, соблюдайте дистанцию, и все будет хорошо, ― отвечает и. о. мэра, пытаясь уйти.
― Я в маске, но тысячи людей ― без. На том же «Металлисте».
― А вы меня видели на «Металлисте»?
― Нет, но это же коммунальный объект.
― Коммунальный объект… ― растерялся политик. ― Есть частники, есть коммунальные… Давайте мы сейчас не будем омрачать событие, «Бабель», хорошо?
Рядом со сквером в оранжевом худи уже стоит Сергей Бабкин ― скоро ему выступать. Музыкант в маске, большинство зрителей ― нет.
4
У обычной панельной высотки на Салтовке нас ждут волонтеры местного проекта «Помощь». Медик Катерина Ткаченко приехала установить больной ковидом кислородный концентратор, мы с фотографом вызвались составить компанию. Поднимаемся на десятый этаж.
Игорь Чекачков / «Бабель»
В квартире последние лет тридцать мало что менялось: в жилой комнате сервант, заставленный сервизами и огромными коробками с дешевым стиральным порошком. Стены на кухне кое-где украшены разноцветными наклейками, стол покрыт клеенкой. За ним сидит Жанна ― грузная 65-летняя женщина. Дверь нам открывает соседка, сама больная встать не может. В ковид она не верила до последнего, да и сейчас, хоть уже есть позитивный результат ПЦР-теста, называет его просто «болезнь».
― Это все настолько случилось случайно… ― слабым голосом рассказывает Жанна. ― Я сидела на диване ― и вдруг спустилась, упала.
― Да, ее на полу нашли, ― говорит Катя, растирая женщине пальцы, чтоб померить уровень кислорода в крови. ― Сколько суток вы пролежали, двое?
― Трое. Просто не могла подняться.
Сатурация Жанны ― 88 процентов. До этого три дня была 83―85 процентов, повысилась благодаря уколам. Но и такой уровень ― все равно показание для концентратора. Катерина наливает в аппарат воду, включает, он начинает шипеть и свистеть.
Игорь Чекачков / «Бабель»
― Хотела сегодня сварить рисовую кашу. Поставила вариться ― и стоять уже не смогла. Сил нет, ― жалуется Жанна. ― Оно булькает, сбегает, а я сижу на кровати, смотрю.
― Говорили же вам: низкая сатурация, надо достать концентратор.
― Да, но это настолько сложно, Катя! И четыре тысячи, и четыреста тысяч просят. Где такие деньги взять, если пенсия три тысячи?
Разовый вызов частной медсестры на дом к ковидному больному стоит в Харькове от тысячи гривен до полутора. Скорые с потоком больных не справляются. Остается надежда на волонтеров, которые в городе уже учредили несколько организаций. «Помощь» ― одна из них. Через мессенджеры пациенты оставляют заявки, с ними связываются и, при возможности, бесплатно привозят концентратор, делают уколы. Но лекарства больные вынуждены покупать сами ― на них уходит до пяти тысяч гривен в неделю.
― Это все... Не должно было быть такого, ― чуть не плача, сетует Жанна.
― Все это говорят. Но, к сожалению, так происходит, ― говоря о своих пациентах, Катерина часто обобщает ― будто все ведут себя по одной модели. После, на улице, она уже говорит о Жанне. ― Она, к счастью, идет на поправку. Есть другие больные, которым с каждым днем все хуже. Для них концентратор ― скорее способ как-то облегчить смерть.
Два часа дня, а для Катерины это уже седьмой вызов. Еще столько же будет до вечера. Она признает, что на фоне масштабов эпидемии в Харькове усилия волонтеров ― капля в море.
Игорь Чекачков / «Бабель»
5
Руководит проектом «Помощь» Наталья Попова. В субботу, 23 октября, она попала домой около пяти утра. На следующий день ― в шесть. Спала около двух часов, с девяти снова телефонные звонки. В 11 часов мы встречаемся в кафе.
Наталье 27 лет. До начала пандемии она развивала бизнес ― сеть маленьких кофеен. А в начале 2020-го, еще до того как в Украине официально зарегистрировали первый случай заболевания ковидом, ей позвонили врачи. Неонатологи из роддома, где Наталья рожала, рассказали о новом вирусе и страхе заразить недоношенных детей. Попросили помочь с респираторами.
― Я позвонила другу ― он работает танцором на каком-то шоу в Китае, спрашиваю, мол, расскажи, что у вас. Он сказал, что не понимает, но судя по лицам китайцев, бегающей армии и тому, что танцорам сказали покидать страну, будет какой-то коллапс системы. Я помогла с респираторами. Потом вторые попросили, третьи. Со временем стало понятно: нас затянет похлеще, чем война. Тут пистолет не спасет от врага.
Полтора года спустя, после начала новой волны, Наталья делит время не на дни, а на сутки: ночью тоже хватает работы.
― В дневное время общаюсь с нашими бригадами с концентраторами и с сотрудниками скорых. На некоторых вызовах они видят, что не могут просто «раздышать» человека и уйти [поскольку пациент точно умрет], и звонят мне. Мне немного легче обзвонить больницы и узнать, есть ли там свободные места. С шести утра раз в три часа обходят все палаты и проверяют, где кто умер. Допустим, умерли два человека на [кислородных] концентраторах и один на [стационарном кислородном] потоке. Тогда на эти места могут лечь другие люди. И если звонит мне скорая, скажем, в 09:30, то я звоню медсестре, которая бегает по отделению. Говорю: может, у вас там кто-то [умер]. Это звучит цинично, но это факты. Они дают место, я сообщаю скорой, что там есть поток кислорода. А пациенту 30 лет, то есть может еще выжить.
Игорь Чекачков / «Бабель»
По словам Поповой, сейчас госпитализируют пациентов до 50 лет ― у них больше шансов выжить.
― Сортировка идет полным ходом, ― говорит Наталья. ― И в том, что она началась, виноваты только жители региона. Я в метро недавно проехалась, вышла, перекрестилась. У людей будто отбойник в голове стоит: прошли турникет ― и должны сразу снять маску. Как будто без этого поезд не поедет. Если цель ― самоуничтожиться, то задача выполняется по срокам просто идеальненько.
Наталье звонит больная ковидом женщина, долго рассказывает, что у нее поражение легких, ей отказали и не выдали кислородный концентратор. Попова объясняет, что все понимает, обещает договориться о концентраторе, а с госпитализацией просит подождать до понедельника.
― Эти трое суток ― кошмар, ― продолжает Попова. ― Уже звонят и просят помочь с очередью в крематорий. Негде умерших хранить.
Самое же тяжелое, по словам волонтера, ― работа ночью.
― Ночью ― самые тяжелые разговоры. Бывает, у нас одновременно три человека и они «проваливаются» по сатурации. «Сереют» в скорой. И нет ни одного места в больницах ― или освобождается, может, одно. Приходится выбирать [кого спасти]. Например, женщине 50 лет, сатурация 30 процентов. Есть шансы доехать [до больницы]? Нет.
Наталья много рассказывает об опасности «Дельты» ― в первых волнах почти всех обратившихся удавалось спасти кислородными концентраторами, теперь это «суточное решение проблемы». О том, как измождены врачи, многие из которых готовы уволиться после того, как схлынет волна. О бюрократии в больницах, где на выходных пандемия «приостанавливается». О десятках и сотнях смертей.
Игорь Чекачков / «Бабель»
На расстоянии метра, за окном кафе ― совсем другая жизнь. Гуляют дети, мимо прошел мужчина с цветами. За соседний столик села компания.
― Харьковчане любят отдыхать. Любят красивые парки, концерты, чтоб их хвалили. Так было при прошлом мэре, ― говорит Попова. ― И когда [Геннадий Кернес] умер и стало понятно, что будут выборы, для горожан просто нужно было на год создать видимость того, что все ― так же, как раньше. Иначе [для рейтингов власти] это была бы катастрофа.
В этой волне, по словам Натальи, виноваты сами люди, которые не верили, что вирус существует и он смертельный.
― Звонящим я задаю один вопрос: «Вы верите в ковид?» Все как один говорят: «Мы не верили, а теперь, похоже, вакцинироваться надо?» Я отвечаю: «Да. Но сначала нам надо выжить».
6
Двадцать четвертого октября в пять вечера молодая певица Яна Шемаева, известная как Jerry Heil, пытается разогреть публику на концертной площадке у стадиона «Металлист». Перед сценой несколько сотен людей ― это еще не главное выступление вечера. Jerry Heil выступает перед футбольным матчем «Металлист» ― «Подолье». Уже через два часа харьковчане будут праздновать победу в игре ― 3:0, под сценой тысячи людей соберутся ради хедлайнера концерта ― группы The Hardkiss. К толпе выйдет Александр Ярославский и долго будет принимать благодарности от харьковчан и фотографироваться с ними.
Публика во время выступления The Hardkiss.
Игорь Чекачков / «Бабель»
А пока Яна пытается достучаться до публики. Кроме главного хита ― «Охрана, отмена», большинства ее песен здесь не знают. Перед припевами она с надеждой повторяет: «Ну что, уже выучили слова? Споем?» Публика не подпевает, а украиноязычные мемы, которыми изобилуют тексты Jerry Heil, тут неизвестны.
Под конец выступления, на песне “Nina, Donʼt Stress” Jerry Heil прерывается и говорит: «А теперь харьковская народная песня!» И в стиле фольклорных коллективов затягивает: «Йо-ой, най бу-уде... Йой, най буде...»
Выступление The Hardkiss.
Игорь Чекачков / «Бабель»
«Бабель» уверяет: нашим читателям идет быть живыми. Берегите себя, вакцинируйтесь. А жизнь издания продлят ваши донаты.