В проекте «поддержка органов, созданных врагом» считается коллаборационизмом. Что это значит? Если медики в больнице помогают людям и боевикам — это поддержка?
Если медики оказывают помощь тем, кто остался в оккупации, — это не поддержка врага. А если человек сдавал проукраинских патриотов, если он был причастен к увольнению людей с работы за их политические взгляды — это коллаборационизм. Если человек добровольно взял в руки оружие, в патруле «народной милиции» собирал информацию об украинских гражданах и сдавал их оккупационной власти — тоже. А вот если ребенка поставили с оружием на КПВВ, заставили этого ребенка сотрудничать — нет.
История проектов о наказании за коллаборационизм
-
Россия незаконно проводит псевдореферендум в Крыму и оккупирует полуостров. Начинаются сепаратистские движения и митинги в других городах. Граждане Украины помогают создавать эти движения. Возникает вопрос об их ответственности.
-
В парламенте регистрируют два законопроекта об уголовной ответственности за коллаборационизм. Автором одного была группа депутатов, второго — депутат «Народного фронта» Игорь Лапин. Он и его коллеги по партии также зарегистрировали проект закона «О защите украинской государственности от проявлений коллаборационизма».
-
Тогдашний президент Петр Порошенко обещает внести проект, который бы касался коллаборационистов, но так его и не внес.
-
Парламент нового созыва начинает работу. Все три законопроекта, касающиеся коллаборационизма, не проходят первое чтение, а потому не попадают на рассмотрение парламента нового созыва. По мнению Лапина, это произошло потому, что часть депутатов фракции «Народный фронт», в которой он был, а также депутаты «Блока Петра Порошенко» не хотели его поддерживать.
-
Под давлением ветеранов АТО городской совет Николаева обратился в Верховную Раду, к президенту и Кабинету министров по поводу необходимости разработать и принять закон «О коллаборационизме».
-
Фракция «Европейской солидарности» вносит законопроект об уголовной ответственности за коллаборационизм. Депутаты «Слуги народа» готовят свой проект.
А судебные медики? Они в рамках расследований предоставляют информацию той же оккупационной милиции. Это коллаборация?
По международному праву, медики вообще вынесены за скобки, как и журналисты. Но решение принимает суд. Если медики участвовали в пытках в какой-нибудь «Изоляции», — это участие в пытках. Если медики помогали боевикам, ответственность должен нести боевик, а не медик, который давал клятву Гиппократа.
По журналистам. Например, бывший журналист Родион Мирошник. Россия пригласила его в политическую подгруппу в Минске. Он недавно включался на телеканал «Наш» как представитель оккупационной власти. Он — типичный коллаборационист. Потому что он составлял списки проукраинских журналистов и их семей, организовывал подвалы для пыток в помещении телекомплекса. Для него подходит формулировка «участие в вооруженном конфликте на стороне государства-агрессора, обеспечение поддержки органов оккупационной власти».
Следующая форма коллаборационизма — «ведение хозяйственной деятельности совместно с оккупационными властями, независимо от места регистрации таких субъектов». О чем это? Например, у человека есть ларек, он — коллаборационист?
[Во время оккупации] на этой территории процветало мародерство. Мародеры украли очень много украинской собственности и создали свой бизнес. А возможно, даже сдали проукраинских граждан оккупационному режиму, чтобы получить их бизнес. И теперь платят налоги оккупационному режиму. Это коллаборация с оккупационным режимом. А если у человека ларек, ему нужно выжить в оккупации, кормить семью — это другая история.
Этот закон касается не только тех, кто находится на оккупированной территории. Сотрудничать с оккупационными властями можно, находясь и на контролируемых Украиной территориях.
Еще одна форма — «организация массовых мероприятий, митингов, демонстраций в рамках сотрудничества с государством-агрессором». О чем именно идет речь? Давайте с примерами.
Это митинги, которые [в 2014 году] никто не запретил: это и так называемые «Путин, приди», и захват СБУ, и выступления с лозунгами «Мы за русский мир». Это все митинги, которые подрывают территориальную целостность.
В законопроекте есть такая форма — «передача материальных и нематериальных ресурсов регулярным войскам государства-агрессора, советникам, инструкторам и наемникам». Чем это отличается от финансирования терроризма.
В финансировании терроризма речь идет о денежных активах или недвижимости. А здесь, например, если человек дает для печати листовок свои принтеры, компьютеры, — это не финансирование терроризма напрямую, но это сотрудничество, коллаборационизм. Если человек предоставляет машину, чтобы развозить такие листовки, — это тоже сотрудничество, коллаборационизм. Но это не финансирование терроризма.
Но человека, который финансировал терроризм, можно назвать пособником.
Это следователи будут квалифицировать, а суд — решать. Очевидно, что эти законы требуют и дискуссии в парламенте, и экспертной оценки. Мы понимаем, что у принятия таких законов будет много противников.