Выпускники курсов украиноведения при Окружном совете профсоюзов в Луганске, 1925—1928 год.
Архив Луганского областного краеведческого музея
К началу 1920-х большевики контролировали большую часть территорий современной Украины. Но основная часть населения их не поддерживала. Жесткая политика «военного коммунизма» не нравилась ни крестьянству, ни интеллигенции. Поэтому национализацию и продразверстку заменили Новой экономической политикой.
Этого оказалось недостаточно. В 1917—1921 годах в Украине начался процесс национального возрождения. В резолюции от 22 апреля 1917 года Центральная Рада, парламент Украинской Народной Республики, определила, что свою деятельность она проводит, «стоя на принципе украинизации всей жизни в Украине». Эта тенденция продолжалась и при Гетманате, и при Директории.
Агитплакат, начало 1920-х годов.
Wikimedia
Чтобы не утратить контроль над Украиной, в Москве решили возглавить процесс. Одним из главных его идеологов был Иосиф Сталин — на тот момент нарком по делам национальностей. Кроме этого были и внешнеполитические задачи. Во-первых, сформировать на международной арене позитивный имидж СССР как государства, в котором реализовывается право наций на самоопределение. Во-вторых, привлечь на свою сторону украинцев, которые проживали за пределами Советского Союза — в эмиграции и на этнических землях в составе других государств. После Первой мировой войны Галичина и Западная Волынь оказались в составе Польши, Буковина и Бессарабия — в Румынии, Закарпатье — в Чехословакии. Большевики надеялись со временем присоединить к СССР и эти территории.
Похожая ситуация была не только в УССР, но и в других национальных республиках. Поэтому в Москве на XII съезде РКП(б) в апреле 1923 года провозгласили политику «коренизации». Органы госвласти национальных республик должны были перейти на родной язык и развивать национальную культуру. А в партийное руководство выдвигались представители коренного населения.
Киевский городской ломбард, 1920—1928 годы.
ЦГКФФА Украины им. Г. С. Пшеничного
В Украине эта политика приняла форму «украинизации» и стала самой масштабной из всех республик. Позже даже перекинулась на территории, которые не входили в состав УССР — на Кубань и Северный Кавказ. Двадцать седьмого июля 1923 года Совет народных комиссаров УССР издал декрет «О мерах в деле украинизации школьно-воспитательных и культурно-образовательных учреждений». Он предусматривал переход на украинский язык преподавания в учебных заведениях. Первого августа этого же года вышло постановление «Об обеспечении равноправия языков и о содействии развитию украинской культуры».
Политику «украинизации» успешно реализовывали в образовании, культуре, науке и прессе. К началу 1930-х количество школ с украинским языком обучения перевалило за 80 процентов, на украинский язык перешли две трети высших учебных заведений и даже некоторые военные части. Украиноязычная пресса составляла 89 процентов всего тиража газет в республике, три четверти театров ставили спектакли на украинском языке. На Одесской и Киевской киностудиях снимались украинские фильмы. Печатались произведения классиков украинской литературы и молодых авторов.
Документы прадедушки и дедушки старшего литературного редактора «Бабеля» Веры Солнцевой, Киев, начало 1930-х годов.
Из личного архива Веры Солнцевой
Издавались научные работы по украинской лингвистике, словари технической и деловой лексики. На украинский язык переводили передовые европейские научные пособия и учебники. Дисциплина «украиноведение» преподавалась не только в вузах УССР, но и на Кубани. Появилась новая украинская орфография, в которой ослаблялось деформационное воздействие русского языка — «харьковская», или «скрипниковская», по фамилии одного из ее инициаторов, наркома образования Николая Скрипника. Этой орфографией до сих пор пользуется украинская диаспора.
Сработал внешнеполитический расчет большевиков. В Галичине в 1920-е выросла популярность и влияние Компартии Западной Украины. Украинские эмигранты из Берлина, Вены, Праги и Парижа тоже поверили в серьезность курса на «украинизацию» и стали возвращаться в УССР. Среди них были, к примеру, экс-глава парламента УНР Михаил Грушевский и бывший генерал украинской армии Юрий Тютюнник. Но среди украинской интеллигенции были и те, кто настороженно относился к такой резкой смене политики советской власти.
Госбанк в Киеве начала 1920-х годов. Сейчас здание Национального банка Украины. Свидетельство о сдаче бухгалтером экзаменов на знание украинского языка, Киевская область, 1928 год.
Hulton Deutsch / Contributor; Wikimedia
А вот партийное руководство и чиновники УССР не спешили переходить на украинский язык. Еще в 1923 году для них открыли языковые курсы. К лету следующего года тех, кто не выучит украинский язык, грозили уволить. А для контроля даже ввели институт инспекторов по украинизации, которые могли без предупреждения появляться с проверкой в любом государственном учреждении.
К 1925 году в органах центральной власти удалось украинизировать около 15 процентов делопроизводства. Все потому, что этнических украинцев в тогдашнем партийном руководстве УССР практически не было. Большинство были россиянами или представителями других национальностей. В 1920-х — начале 1930-х должность первого секретаря ЦК КП(б)У занимали: немец Эммануил Квиринг, еврей Лазарь Каганович и поляк Станислав Косиор. Поэтому вышел своеобразный парадокс: требование начать «украинизацию» шло из Москвы, а местные власти в Харькове, который тогда был столицей УССР, его всячески саботировали и «правильные» постановления принимали лишь для галочки.
Члены ячейки компартии при Донецком институте народного образования (современный Луганский национальный университет имени Тараса Шевченко), Луганск, 1927 год.
Архив Луганского областного краеведческого музея
Если Каганович хотя бы пытался выучить украинский язык, то, например, Квиринг и его второй секретарь Дмитрий Лебедь выступали категорически против политики «украинизации». Российскую культуру они считали передовой, а украинскую называли «низшей культурой села».
Тогда за дело взялись украинские национал-коммунисты — уроженец Житомирской области Александр Шумский и выходец из Донецкой области Николай Скрипник. На протяжении 1920-х — начала 1930-х они были наркомами образования УССР.
Особенно старался Скрипник. С начала 1920-х он был наркомом внутренних дел, затем наркомом юстиции и генпрокурором, а в 1927 году сменил Шумского на должности наркома образования. Он ужесточил требования к знанию украинского языка для чиновников, а тех, кто не справлялся, увольнял лично.
«Пионер большевизма в Украине товарищ Н. А. Скрипник вместе с другими пионерами». Фотография из «Универсального журнала», 1929 год. Александр Шумский, начало 1920-х годов.
Wikimedia
Специальное постановление Народного комиссариата просвещения предписывало открывать больше украинских школ и библиотек, обеспечивать население газетами и журналами. Отдельной строкой выделяли подготовку учителей. Еще одна проблема, на которую нарком образования обращал внимание — армия, где все говорили только на русском. Скрипник требовал проводить среди солдат образовательную работу на украинском языке и курировал харьковскую «Школу красных старшин», которая к началу 1930-х подготовила около тысячи украинских командных кадров.
Скрипник был убежденным большевиком и беспощадно боролся с любыми врагами советской власти. Но при этом постоянно подчеркивал независимость украинской культуры от российской и не боялся демонстрировать свою позицию среди членов партии. Он конфликтовал с наркомом национальностей Сталиным. А иногда даже ездил в Москву с переводчиком и выступал там на украинском языке.
Руководство окружной комисии компартии в Луганске, 1930 год.
Архив Луганского областного краеведческого музея
К концу 1920-х в Москве поняли, что «украинизация» уже зашла слишком далеко и может стать угрозой для режима. Либеральную политику заменили репрессивной. Начались сфабрикованные суды над интеллигенцией, чистки в партийном аппарате и в армии, высылки и расстрелы.
В начале 1930-х под репрессии попали и главные проводники «украинизации» Шумский и Скрипник. Шумского обвинили в «национальном уклонизме» и отправили на Соловки, а затем убили по личному распоряжению Сталина. Скрипника публично критиковали на партийных собраниях. После одного из заседаний, на котором его в очередной раз обвинили в национализме, Скрипник застрелился в своем рабочем кабинете.
В декабре 1932 года руководители ВКП(б) и правительства СССР заявили, что «украинизация проводится неправильно». А осенью следующего года в Харькове на пленуме ЦК компартии Украины политику «украинизации» признали опасной и приняли решение ее прекратить.
Судебный процесс по делу «Союза освобождения Украины» — мифической организации, придуманной в 1929 году органами ГПУ УССР для дискредитации украинской научной интеллигенции. На суде в Харькове было 45 обвиняемых, позже по этому делу проходило около 500 человек.
Wikimedia
Мы пишем на украинском без указаний «сверху», а ваши донаты помогут нам писать и дальше.