Пропускной пункт в Счастье ждали пять военных лет. Наконец-то его (почти) открыли, и он поделил город: одни его ненавидят, другие хотят разбогатеть на луганчанах. Большой репортаж

12:00

«Фасад» — это последний блокпост в Счастье перед мостом. Тут, как в игре, заканчиваются структуры. Ни пройти, ни проехать дальше нельзя — впереди, за мостом оккупированная территория. Иногда «Фасад» использовали для обмена пленными. А до войны отсюда до парка Первого мая в Луганске, через Веселую гору и Металлист можно было доехать за двадцать минут на автобусе. С 2014 года никакой автобус в город не ходит, а сам Луганск оккупирован «ЛНР». Возле «Фасада» есть СТО и несколько магазинов, кажется, они тут были всегда. В них украинские военные покупали еду, чай, воду и сигареты. О том, что именно в Счастье должен быть контрольно-пропускной пункт, говорили уже несколько лет. Но та сторона идею КПВВ на заседаниях Трехсторонней контактной группы не поддерживала. И только год назад все сдвинулось с места. В июле этого года на «Фасаде» началось разминирование, а еще через месяц там начали строить пропускной пункт.

В полдень, 6 ноября, на пятачке у станции техобслуживания возле «Фасада» очень людно. Вдоль станции построили несколько коридоров, огражденных сетчатым забором. Перед ними двухэтажный стеклянный дом — это Центр оказания административных услуг и ЗАГС. Тут можно будет оформить загранпаспорт, развестись, получить свидетельство о рождении или оформить документы на недвижимость. Рядом еще одно здание, одноэтажное. Это отделение Ощадбанка, а сбоку медпункт, «Новая почта» и большой стационарный туалет на несколько кабинок.

Сергей Моргунов / «Бабель»

В Луганской области, в отличие от соседней Донецкой, все шесть лет войны с Россией был только один пропускной пункт с «ЛНР» — в Станице Луганской. Туалеты там были деревянные, с дырой в полу, никаких банкоматов возле пункта не было и нет, а вместо магазинов — стихийный рынок на площади. Местные фермеры там продают овощи тем, кто перешел с оккупированной территории. На единственный пешеходный пропускной пункт в области большая нагрузка. В день его пересекали около пяти тысяч человек. В Счастье все по-другому: новый пропускной пункт напоминает скорее границу с другим государством. Первое, что увидят пришедшие с оккупированной территории, это огромный щит, на котором написано «Вас вітає Україна».

Сам пункт должен заработать 10 ноября, но «торжественное» открытие его президентом Владимиром Зеленским назначили на шестое. Это и открытием сложно назвать — скорее инспекция и проверка, что все готово. Зеленский должен приехать к 16:00, при этом в 12:00 тут вовсю продолжают строить. В туалетах наспех прикручивают дверные ручки; экскаватор продолжает закапывать ров; пожарные из шланга смывают глину с асфальта; сотрудники нового Центра административных услуг то и дело перевязывают галстуки и заучивают речи о своей работе; туда-сюда по пятачку бегают военные, нацгвардейцы, полицейские со служебными собаками и спасатели.

Возле медпункта стоит Александр «Паук» Дунец — неделю назад его назначили руководителем военно-гражданской администрации в Счастье.

Последний раз мы виделись с ним год назад, в Богдановке Донецкой области, когда на этом участке отводили войска.

― Привет, и вы приехали. Такое ощущение, что сегодня сюда все приехали, — обращается к нам Паук.

Он показывает на новенькое стеклянное здание. Внутри несколько женщин в униформе аккуратно раскладывают на столики разные брошюры с картинками. Это короткие инструкции для тех, кто впервые тут пересечет линию разграничения, о том, что можно оформить в этом административном центре.

— Вот такой теперь у нас цветник, — говорит Александр. — Да все будет нормально, по-украински.

В Счастье не было выборов, в 2019 году тут создали военно-гражданскую администрацию, глава администрации назначается главой области. Так и получилось, что город возглавил Александр Дунец.

― Мы с Гайдаем давно знакомы. Он еще год назад мне звонил. Длилось все это долго. Но вот неделю назад я представился. Ну, а кого тут? Местную Штепу мэром выберут? Нет, тут будет Украина. Или ничего не будет. Идите вон гляньте, вам там внутри расскажут, что тут будет.

Внутри административного центра несколько кресел, стулья, столы. На них — детские раскраски. На обложке нарисована семья: мама, папа с рюкзаком и двое детей, мальчик и девочка. Над ними написано: «Минная безопасность». На первой странице изображения разных гранат, мин и снарядов. Дальше такие же черно-белые изображения вперемешку с детскими игрушками. Ребенку предлагается раскрасить мину или гранату и оставить нераскрашенными игрушки. Так проще запомнить, что не нужно трогать, если ты нашел это на улице.

Сразу у входа два больших сенсорных экрана. На них можно выбрать услугу и записаться в электронную очередь. Рядом стоит парень в свитере, напротив него девушка в черной юбке чуть выше колена, сапогах и белой рубашке. Парень подзывает девушку.

— София, давай-ка потренируемся. Расскажи про наш центр и про то, какие услуги тут мы оказываем людям. Все как положено, — говорит парень.

— Что, прям как президенту? — краснеет София. — Прям вот так все сначала опять?

— Да, представь, что журналист Спирин и есть Владимир Зеленский.

София вздыхает, берет какую-то папку со стола, потом кладет ее обратно, переминается с ноги на ногу и начинает произносить заученный текст. Фотограф Сергей Моргунов останавливает ее и просит надеть маску. София стесняется.

— Ну, тут никого нет, зря что ли я губы красила?

София рассказывает про административный центр и про то, что каждого, кто сюда обратится, обслужат. Ближайший такой центр в Северодонецке. Многие люди, которые раньше пересекали линию в Станице Луганской, до Северодонецка не доезжали — слишком дорого, долго, да и за один день вопросы с налоговой или паспортным столом не решишь, придется ночевать. А это еще больше проблем и затрат.

— Мы тут оказываем такие же услуги, как и гражданам Украины, — чеканит София.

Парень в свитере ее перебивает.

— Так, стоп. Так говорить не нужно, не разделяй людей. Мы все граждане Украины. И перестань нервничать, лучше тебя про этот центр на всей планете никто не расскажет. Так что будь спокойна, ты просто докладываешь президенту.

В здание заходит еще несколько девушек, одна из них радостно говорит:

— Соня, пойдем, рядочком все станем и будем фотографироваться. Такой день!

13:00

Все выходят на улицу. Парень в свитере напевает под нос какую-то песню и принимается раскладывать раскраски. На улице Паук разговаривает с военным, мимо него проходит мужчина в шахтерской каске, высоких забродах и с блестящим значком на куртке.

— Это еще что за подразделение? — спрашивает Паук. — Это из какой сборной?

— Может это этот, как его, из «Муниципальной варты»? — отвечает военный.

— Не надо мне вот тут только всех этих инсинуаций. Вообще, ребята, — говорит нам с Моргуновым Паук, — вы как СБУшники, ходите вот это, третесь, кофеек пьете, там послушали, сям послушали. Идемте, я лучше медпункт покажу.

Здание медпункта тоже прозрачное. Внутри сидят несколько женщин в халатах и примеряют защитные костюмы. Это на тот случай, если через КПВВ пройдет кто-то с подозрением на коронавирус.

Напротив медпункта уже собираются местные жители. Еще утром они узнали, что пропускной пункт приедет открывать Зеленский, и решили прийти с надеждой задать ему вопросы. Предыдущий президент Петр Порошенко в город так и не доехал. Три пожилые женщины, кажется, пришли самые первые. Одна в ярко-красной куртке, черно-белой косынке, с сумкой через плечо и с маской на лице спорит с другой, на которой бежевый берет и черная юбка.

― Вот, Лида, раньше нас бомбили, а теперь будут стрелять! — говорит женщина в маске.

― Та ты что, сдурела? Кто в нас стрелять будет? — отвечает ее подруга.

― Ну вон, смотри этих всех с оружием сколько! — показывает женщина на военных. — Раз бомбили, так и стрелять будут!

― Ну ты х*й с пальцем не ровняй. То «Град», а то пистолет. И вообще, сегодня целый президент приедет.

Мимо женщин быстро пробегает мужчина в сером плаще, здоровается с ними, пересекает дорогу и идет к отделению Ощадбанка, сует карту в новенький банкомат, но ничего не происходит. Женщина в берете продолжает разговор.

― Лида, а я тебе говорю! Этот Сашка каждый день деньги снимает!

― Ну что ты опять морозишь! Ты его за руку брала, что говоришь про деньги? Ты лучше смотри какой день! Сколько женихов вокруг. Сейчас автобус пустят, а мы как раньше, в Луганск — и в парк, гулять. Ваты сладкой поедим!

― Ты, Лида, смотри, чтоб нас вместо автобуса не пустили. А то мы и сами как «вата».

У магазина стоит Артем Ярошенко, житель Счастья, который сейчас возглавляет гуманитарный центр организации «Пролиска» в городе. Здороваюсь, спрашиваю, как ему идея пропускного пункта, ведь в Счастье живет всего 12 тысяч человек, и при открытом КПВВ за день в город будут попадать еще пять тысяч.

— Думаю, это будет большой шаг к реинтеграции. Нагрузка большая, но кто-то же должен поддерживать переселенцев и тех людей, которые придут сюда из оккупации? Мы готовы это делать. Идея пункта в городе хорошая.

На улице сильный ветер и довольно прохладно. Захожу в магазин, чтобы взять чай. Продавщица очень недовольна: магазин хотят закрыть на несколько часов, пока тут будет Зеленский.

— Скажите, ведь если сюда поедут люди, вы сможете заработать? — спрашиваю у продавщицы. — Больше будут покупать, больше оставлять денег.

— Честно? Мне пох*р. Идите в город спросите. Там вам расскажут про больше денег.

14:00

Счастье — небольшой город. Центральная площадь с Домом культуры и военной администрацией, два супермаркета, несколько улиц, стадион, куда в 2016 году прилетали снаряды, ТЭЦ. Еще пару месяцев назад местные жители очень хотели, чтобы в городе открыли пропускной пункт. Они равнялись на Станицу Луганскую, думали, что можно будет поднять цены на жилье, торговать овощами, продавать кофе, да и вообще, КПВВ казался Клондайком. Когда пункт пропуска начали строить, выяснилось, что он действительно поможет разбогатеть, но далеко не каждому жителю Счастья. Местная жительница, пенсионерка Елизавета собиралась продавать пирожки прямо у пропускного пункта.

— Думала, буду сумкой носить и прям там их скармливать. А ну-ка, пройди по мосту несколько километров, особенно по жаре. Конечно, есть охота. А у меня с яблоками, творогом, картошкой и абрикосами. Ну зимой бы делала другие. Да хоть и с мясом! Оказалось, что торговать там нельзя. Потому что «те»… Ну, те, с «ЛНР», они должны видеть тут идеальный мир. А мы тут отпугивать будем своими пирожками. Ну, посмотрим, как тут администрация не будет приторговывать, аж не верится.

Те, кто мечтал поставить ларьки с кофе, тоже разочаровались. Похоже, растворимый кофе так и будут продавать в старом магазине у «Фасада», который был там всю войну. У супермаркета «АТБ» группа мужчин, они все собираются на площадь — посмотреть на Зеленского. Один из них, Андрей, охотно делится своими впечатлениями о КПВВ.

— Ты мне скажи, кто этих упырей [речь об украинцах с оккупированных территорий] кормить будет? А убирать за ними кто будет? Ты видел, что в Станице? Как в Уганде! Говно на обочинах, бутылки, мусор. А тут еще и автомобильный пропуск будет. Вот прикидывай к носу: сюда хлынет толпа? Хлынет. Аптека тут большая? Нет. Магазинов много? Нет. Это туда-сюда, песни-валенки. А нам что жрать потом, после нашествия орды? Нет, нафиг это КПЗ, или КПП, или как там оно называется? У нас своих хватает.

Чуть дальше по улице хозяйственный магазин местной жительницы Лены. Она торгует стройматериалами и одеждой. По ее мнению, люди сначала считали потенциальную прибыль, а потом поняли, что заработать не получится, и решили ополчиться против открытия пункта.

— Тут прибыль не посчитали только годовалые дети. Но на вопрос «как увеличится твой доход, если ты, например, учительница» никто ответить не мог. Ясно, кофе заработает, перевозчик заработает, а остальным-то что? А я вообще к КПВВ нейтрально отношусь. Взять даже Станицу. Такого ажиотажа как раньше, там уже нет. Луганск плюс-минус свои потребности закрывает. В том числе, за счет России. Колбасы все наелись. Никто в Станицу за сапогами не пойдет. Потому и там уже не столица мировой торговли.

Еще одна проблема, которая не даст заработать ни ходокам, ни местным — новые пошлины. Ими облагают товар, когда он попадает на так называемую таможню «ЛНР». Раньше «предприниматель» из оккупированного Луганска мог заказать доставку одежды на отделение «Новой почты» в Станицу, потом перейти пункт пропуска, забрать посылку и перепродать в Луганске дороже. Теперь за одежду придется заплатить пошлину. Такие челночные пешие рейсы стали невыгодными: затраты большие, прибыли мало.

— Купил ты 15 пар калош, принес в Луганск и продавай. А теперь пронести можно только две, а остальные придется растаможить, — рассказывает Лена. — Эти таможенные пошлины ввели пару месяцев назад, а потом пункт пропуска закрыли на карантин. И в Станице зависла куча товара, продавцы судорожно думают, куда это все девать. Куртки, обувь ввозить туда смысла нет.

В Счастье много пожилых людей, они в первую очередь опасаются, что луганчане сметут все с полок аптек и выгребут все купюры из банкоматов, хотя возле нового КПВВ и открыли четыре банкомата и медпункт.

— Бабули же эти кричат: «Сейчас эти заразы наш цитрамон поедят!» Так чего же они, заразы, еще два месяца назад кричали «Стройте, мы богатыми станем»? А мне лично как шло, так и ехало. Мне просто не нравится, что там будет большой движ, но это мои проблемы, потому что я не люблю скопления людей. Ну, может, «гавкаться» с ними буду в магазинах, если услышу эти ватные разговоры о Путине или еще о чем-нибудь. Но это такое, — размышляет Лена.

Выходим из ее магазинчика, пора возвращаться на КПВВ, через час туда приедет Владимир Зеленский с делегацией.

15:00

На пятачке у пропускного пункта теперь еще больше людей. Военные все также бегают, строители таскают какие-то пластиковые листы для облицовки, гудит трактор. Справа от пункта пожарная часть. Несколько пожарных драят до блеска свою красную машину. Местных жителей тоже стало больше, отдельно от этого муравейника стоят около сорока человек, в основном пенсионеры с внуками. Дети дурачатся, гоняются друг за другом, кто-то ездит по кругу на велосипеде.

У самого сетчатого коридора пропускного пункта стоят журналисты и операторы с камерами. Два человека через весь пятачок несут стол, за ними быстро идет светловолосая женщина, она показывает пальцем куда поставить стол, и еще пару секунд просит передвинуть его то левее, то правее. Это Альбина Кушелева, начальник департамента коммуникаций Луганской облгосадминистрации. Как только стол стал на свое место, Кушелева достает из сумки листы, на которых написаны фамилии, имена и названия телеканалов. Оказывается, на открытие пункта нужно было заранее аккредитоваться. Причем, журналистам выборочно звонили из ВГА. Меня, фотографа Сергея Моргунова, журналистов местного издания и журналистов «5 канала» в списках нет.

— Такие правила, мы аккредитовали только журналистов рейтинговых центральных каналов: «Украина», «112», «Интер», «Плюсы». Все остальные, ну, мы их не допускаем. Ничем помочь не могу.

Слова Кушелевой звучат абсурдно: куда конкретно не допустят «всех остальных» — непонятно, ведь брифинг президента и открытие КПВВ пройдут прямо тут, на небольшой площади у СТО, которая никак не огорожена. Коллеги из местного издания пытаются решить вопрос с аккредитацией, но Кушелеву отвлекает какой-то кричащий мужчина.

― Альбина Валерьевна, а где же фуршеточная?

Альбина уходит разбираться.

У Центра административных услуг стоит невысокая женщина в камуфляжной форме и маске. Это Неля Доценко — она отвечает за коммуникацию журналистов с пограничниками. Решаю узнать, почему у нас проблемы с аккредитацией.

— Тут столько разных людей это организовывало, — отвечает Неля, — и Луганская ОГА, и Офис президента, и штаб Операции объединенных сил, и мы, пограничники. Мы вообще ничем помочь не можем сейчас.

Спрашиваю, будет ли автомобильный переезд, ведь в Луганской области есть только пешеходный, чтобы выехать из оккупированной зоны на машине, нужно ехать через «ДНР».

— Да, вот автомобильный тоже готов, — показывает Неля на дорогу рядом с огражденным сетками корридором. Правда, пока неясно, в один день они запустятся, или сначала пешеходный. Короче, 10 ноября узнаем.

― Но в Станице до 15 ноября карантин. Разве 10-го откроют Счастье? — спрашиваю.

― Может быть и не откроют. Но должны, — отвечает Неля.

Местные жители все приходят и приходят на площадь возле КПВВ. Для них полицейские сделали отдельную зону — оцепили стоянку возле пожарной части. На улице прохладно, люди кутаются в шарфы, большинство из них в масках. Возле бордюра стоит компания мужчин, маски спущены на подбородок, парни лузгают семечки.

— Говорят, борщ будут давать, — говорит один.

— Лучше бы пенсию дали, а тебе так вообще даже жена уже не дает, — отвечает второй.

— Причем тут президент к пенсии? У него что, дел нет, кроме как с твоей пенсией возиться? Он прямо утром встает, пьет чай и думает: «Что-то Вовка из Счастья пенсию давно не получал», — язвит первый.

Люди пришли с надеждой спросить у президента о деньгах, тарифах, отопительном сезоне, работе, но больше всего они хотят просто вживую пообщаться с Зеленским. Им почему-то кажется, что президент выслушает всех, кому надо — поможет, за кого-то заступится, распорядится привезти дрова, уголь, найдет врачей в местную больницу, избавит от коронавируса и вообще поборет все злые силы прифронтового города. Наконец полиция и управление госохраны просят людей зайти за оцепленный периметр, на пятачке остаются только журналисты и местные чиновники. Магазин закрывают, СТО тоже. Полиция выстраивается в кордон. Меня под две руки выводят за оцепление, а фотограф Сергей Моргунов теряется среди аккредитованных журналистов.

16:00

В начале пятого к пункту пропуска подъезжают несколько черных джипов. Из них выходят посол Германии в Украине Анка Фельдгузен, посол Франции Этьен де Понсен и еще несколько дипломатов. У них на верхней одежде красные маки. Люди в толпе оживляются. Женщина с огромными оранжевыми листьями клена в руках пытается протиснуться в первый ряд.

― Пропустите, я букет собрала для президента!

― Да не президент это! Шишки какие-то иностранные, — отвечает ей стоящий рядом мужчина.

Дипломаты идут в установленную недавно палатку для обогрева, затем в Центр административных услуг. Скоро должен приехать сам Зеленский, глава Офиса президента Андрей Ермак и глава Луганской ВГА Сергей Гайдай. Через десять минут на дороге появляется целая колонна из автомобилей и микроавтобусов. Из среднего выходит Зеленский, на нем оливковая форма и камуфляжная маска. За ним Ермак. Они сразу же едут на мост, по которому будут ходить люди. Потом возвращаются и идут в стеклянное здание админцентра. Люди в толпе снова напрягаются, но снова зря — Зеленского в окружении чиновников не видно.

— Коля, пошли, один черт его уже никто не увидит, — говорит женщина своему мужу.

— Ты про себя говори, а я вижу. Вон, стоит, децл наш. Маленький, а свой, — отвечает он ей.

— А мне них*я не видно, — вклинивается в разговор другой мужчина в серой шапке и старой дутой куртке.

— Ну ниче, завтра по телеку посмотришь. Все равно щас делать нечего, дача-то закончилась.

После админцентра Зеленский вместе с Ермаком, дипломатами и местными чиновниками идет проверять отделение «Новой почты» и Ощадбанка. Люди в толпе уже негодуют.

— Как в телевизоре, так он со всеми здоровается, а как тут — так из машины в машину, — обижается мужчина.

— Да ты не переживай, — успокаивает его женщина, — пока до дома дойдем, уже все в инстаграме будет.

― Хоть бы на расстоянии подошел, — не унимается мужчина. — А Гайдай наш так вообще не приехал. Чи ни чи, бугор какой, дела у него, наверное.

Наконец Зеленский выходит из Ощадбанка и проходит мимо местных жителей — до него метра три.

― Добрый вечер! — говорит президент.

— Добрый, — хором отвечает толпа.

На этом общение заканчивается. Зеленский идет к столу с микрофонами телеканалов, произносит официальную речь.

— Это, действительно, счастье — быть на открытии этого современного КПВВ. Его очень быстро построили благодаря поддержке наших международных партнеров. Центр предоставляет 88 административных услуг, что очень важно для всех граждан Украины, для гражданских лиц, находящихся на нашей стороне и на временно оккупированных территориях.

Он успевает ответить еще на пару вопросов журналистов, садится в один из микроавтобусов и уезжает. Люди в толпе растеряны: они ждали общения с президентом с часу дня. Женщина дергает мужа за рукав.

— Пошли, Игорь. Зря только ноги морозили.

— Алена, ну на что ты рассчитывала? Во вторник ворота откроют в Луганск, и то спасибо. Дождались.

— Игорь, кто его откроет? То в январе, и то, если Меркурий ретроградным станет.

Полиция снимает оцепление, военные выстраиваются на развод в шеренги. Магазин с сосисками в тесте снова открывают. Все, кто остался, выстраиваются в очередь, чтобы купить горячего чая, на улице холодно, изо рта идет пар. Строители сматывают кабели, в стеклянном здании несколько журналистов переливают сюжеты в Киев. К 17:00 площадь у пункта пропуска почти пустая. Возле магазина с чаем в руках стоят два служащих управления государственной охраны.

― Интересно, так а Гайдай где? — спрашивает первый. — Почему не приехал открывать КПВВ в своей же области?

— Ты что, все пропустил? — отвечает второй. — Ему тест положительный пришел. Короновался. Интересно, успели они с Зеленским обняться?