«Я когда цветы сажаю ― девочка, а когда надо ― тигрица». Неля Штепа танцевала с боевиками, сидела при Гиркине и Порошенко, а теперь снова идет в мэры Славянска — репортаж из города. Часть вторая

Фотограф делает несколько снимков, и Штепа возвращается в кабинет, где сидит Спаситель. Она падает в кресло и расстегивает пуговицу на платье.

― Понимаете, если бы не Турчинов, Пашинский и Наливайченко, так бы и сидела я спокойно в кабинете. Не было бы никакой тюрьмы. А так… Пришла под горсовет, потом меня забрали в плен. Мы сидели в камере с Ирмой Крат. Нам приносили пакеты, чтобы опорожняться. Выносили их раз в два дня. А как-то принесли приказы на наш расстрел. Я села и начала молиться, а в Ирме тогда что-то сломалось. Мне сказали: или расстрел, или выходи Путина звать на 9 мая. Я и вышла. А потом все равно принесли бочку с водой, чтобы помыться перед расстрелом. Ну, а потом боевики ушли, а мы выломали дверь.

По словам Штепы, у нее был ключ от сейфа в горсовете — там после плена она нашла папку с документами. В них говорилось, что Арсений Яценюк спонсировал боевика Игоря Гиркина, захватившего Славянск. Часть документов она якобы отдала своему бывшему заместителю Владимиру Кульматицкому. В январе 2015 года Кульматицкого похитили, а в феврале его вместе с водителем нашли убитым выстрелом в голову в лесу. Штепа уверена, что убийство ее зама, как и ее срок в СИЗО ― это месть за те самые документы. Правда, кроме нее их никто не видел и подтвердить ее слова не может.

Как рассказал «Бабелю» еще один действующий депутат городского совета, также пожелавший остаться анонимным, никакой папки с документами у Штепы не было. «Ей вообще предлагали сначала возглавить Славянск, а потом руководить всей «ДНР». Тогда же Штепа рассорилась с Королевской», — рассказывает депутат.

Теперь Штепа воюет с действующим мэром Ляхом, который воюет с их общей бывшей покровительницей Королевской. С ними со всеми воюет кандидат в мэры Придворов, которого активно пиарит ОПзЖ. Газеты, которые пишут о кандидате, все время ассоциируют его с Бойко. Партия пытается поднять Придворову рейтинг за счет популярности в регионе самого Бойко. На президентских выборах он обогнал тут Зеленского и набрал больше 36 процентов голосов. У Зеленского было 24 процента.

Штепа за столом рассказывает о своей любви к богу и о любви бога к ней, о правильных молитвах, о том, как она любит всех людей и готова еще лет пятьдесят строить песочницы и вкапывать клумбы.

― Мне эта вся политика — что шла, что ехала. Я цветочки-лепесточки люблю. Я же девочка.
― А где вы берете деньги на всю эту помощь и клумбы? ― спрашиваю я.
― Как это? Немножко все помогают. Вот, Сергей Александрович [Спаситель] дает немножко. А еще Вадик Новинский. Ну у меня и свой фонд есть, и бизнес тоже. С миру, так сказать, по копейке. Я очень люблю помогать людям, скольким я за эти годы всего дала!

У Штепы болезненное отношение к деньгам. Как говорят ее многочисленные помощники, если она видит деньги, то тут же хочет их раздать. На костыли, на инвалидные коляски, на операции, на помощь щенкам, на строительство клумб. Единственным, кто мог ее остановить от полного опустения городской казны, был ее заместитель Владимир Кульматицкий. Но после его убийства тормозить Штепу в ее насильственной благотворительности стало некому. Эту роль пока только примеряет глава штаба Сергей Спаситель.

В разговор вклинивается Спаситель.

― Вообще, Вадим Новинский — это личность. Он прям вот такой, за мир.

Я перебиваю Сергея.

― Но его партия ведь помогла развязать в Украине войну, позвала Россию?
― Его лично не приводила, у него другая позиция. Он достойный человек, — быстро отвечает Спаситель и намекает, что нам пора уходить.

Я пытаюсь договориться об интервью со Штепой, из-за дверей выходит ее помощница и записывает нас на среду, 2 сентября. Штепа поднимается из кресла, чтобы попрощаться.

― А про весь этот бедлам в 2014-м — не слушайте вы никого. Вон тот же Хоменко со своими митингами. Придумали, двадцать дурачков весь город в страхе держат, а я их не боюсь, если надо — мигом прихлопну.
― Ничего себе, то вы не политик, а «девочка», а то «прихлопну», ― говорю я.
― Это я когда цветы сажаю ― девочка, а когда надо ― тигрица.

Вторник, 1 сентября, центральная площадь, 16:00

Утром возвращаемся с Моргуновым из поездки по прифронтовым школам, откуда мы делали репортаж. Впереди почти целый день. Помощница Штепы записала нас на среду, но на всякий случай решаю написать Штепе на личный номер в WhatsApp. Она читает сообщение, но ничего не отвечает. Спустя почти час с ее номера приходит сообщение: «Неля Игоревна сегодня очень занята, очень плотный график, встретиться не получится».

Чтобы не терять время, договариваемся встретиться с местным журналистом. Мы встречаемся на центральной площади у горсовета. Напротив здания стоит сцена, по площади гуляют люди, едят мороженое и пьют пиво. Мы садимся на одну из свободных скамеек, установленных фондом Азарова в 2012 году.

― Вижу борды со Штепой и слегка в шоке. Что? Штепа опять мэр? Страшно даже не то, что это флешбэк в 2014 год, а то, что отсюда могут уйти все доноры. Ну кто будет давать деньги городу с таким мэром? Свернут все программы. Иногда бывают акции протеста, но они не особо эффективны.

Организаторы этих акций — бывший чиновник Фридон Векуа и активист Василий Хоменко. По воскресеньям на регулярные митинги против Штепы они собирают до пятидесяти человек. И хотя Фридон свидетельствовал против Штепы в суде, они не всегда были по разные стороны баррикад. В апреле 2014-го Векуа работал с «народным мэром» Пономаревым и отвечал за поставку продовольствия боевикам. До войны Векуа и второй свидетель в деле Штепы Артур Стуликов были активными участниками движения «Зеленая лента» / «Зеленый свет». Оно связано с кумом президента России Виктором Медведчуком — его участники выступали против «добычи сланцевого газа на Донбассе американскими корпорациями». Векуа от этой идеи не отказался и сейчас. В штабе у действующего мэра Ляха уверены, что Векуа и Хоменко сотрудничать с украинской властью согласились под давлением СБУ и работают на силовиков с 2016 года.

Пока журналист рассказывает нам о ситуации в городе, на скамейку подсаживается мужчина в растянутых спортивных штанах и футболке, на вид ему около сорока лет. Он ставит между ног пакет, достает из него мороженое, а спустя минуту кладет на скамейку телефон с включенным на запись диктофоном. Фотограф Сергей Моргунов вскакивает со скамейки.

― Может, лучше пройдемся? — предлагает он.

Сразу после освобождения из СИЗО Штепа позвала его поговорить и рассказала про свои иски в Европейский суд и про папку с «документами Яценюка».

― Мне тогда все это смешным показалось, а потом она выиграла первый иск. Я теперь думаю, может и папка не такой уж бред?

Среда, 2 сентября, кафе «Баррель», 10:00

С кандидатом в мэры от «Слуги» Ольгой Алтуниной мы договорились встретиться заранее. Она попросила нас прийти в то же кафе, что и Гармаш в первый день. Ольга опаздывает на 15 минут, при входе на летнюю площадку здоровается с официанткой, та поздравляет ее с выдвижением в мэры. Ольга садится за стол и заказывает капучино.

― Так, сразу, телефоны, диктофоны — все убираем. Никаких записей, никаких интервью я не даю, — командует она.

Ольга хорошо выглядит, ей едва за сорок, на ней белая блузка и брюки.

― Вот, опять про Штепу пишете? Рекламу только ей делаете.
― Мы не про Штепу, а про выборы…
― Что тут про выборы. Она если станет мэром, городу конец. Никакого инвестирования. Город жалок, тут и так все умирает. Бюджет наполняется знаете как? Нам дают дотации на выплату зарплат работникам сферы образования. А потом с их зарплат налоги идут в бюджет. Вечный двигатель. И Штепа мэром станет, для полного счастья.
― В ее штабе говорят, что у нее 60 процентов...
― Да откуда там 60 процентов? — возмущается Ольга и тут же добавляет. ― Но вообще да, рейтинг у нее высокий. После миллионов сына Азарова за ней закрепился образ «хозяйственника».

― Но если ей задать хоть один вопрос по делу, например, сколько денег в бюджете или сколько дорог ремонтировали, она не ответит. Штепа — это человек-праздник. Если она выиграет, будет то же самое — танцы на площади и бюджет, в котором ноль гривен, — рассказывает Ольга.

Она еще пятнадцать минут говорит о Штепе, потом — о своей команде и амбициях победить, и уезжает на встречу. Я в WhatsApp напоминаю Штепе, что мы договаривались об интервью в среду и уже среда. Штепа не отвечает. Моргунов предлагает идти пешком в штаб и там пробовать договариваться.

Штаб Штепы, клумбы, парк, вокзал, 13:00 — 17:00

До штаба от кафе не больше десяти минут. В доме, где находится офис, открыты двери. В комнате-приемной над девушкой-секретарем нависает телохранитель Штепы Женя. Мы садимся с Моргуновым на крыльцо. Через пару минут выходит Женя.

― О, пацики, а чего это вы тут?
― Нам же назначили на среду. Вот пришли на интервью.
― А, ну я сейчас метнусь, узнаю, что там по графику.

Женя скрывается за дверями. Все те же бритоголовые парни, что и в первый день, скучают у плаката с фотографией Штепы на входе в штаб. Один из них перебирает в руках четки.

― И я короче ему как въ*бал, так он и посыпался. Говорю ему: «Уважаемый, раму собери». А он ничего не отвечает, лежит в луже, — рассказывает один из них.

Все смеются. Из штаба выходит Сергей Спаситель. Он выглядит очень уставшим и недовольным.

― Пацаны, вы уже полный круг сделали — с Алтуниной вот встречались. Чего вам еще надо, чего не понятно?

Я не спрашиваю, откуда Спаситель знает о нашей последней встрече, и пытаюсь ответить, что мы все еще ждем интервью. Спаситель улыбается сквозь зубы и явно не настроен общаться.

― Ну о чем говорить? Неля Игоревна занята. У нее сегодня очень плотный график. Клумбу вот открывает.
― Так, может, вы адрес скажите, и мы поедем на клумбу.
― Адрес? ― выдыхает Спаситель. ― Ну, добро. Женя!

Из штаба выходит Женя и прыгает в машину. Откуда-то появляется еще один огромный бритый парень с ключами в руках и показывает на другой автомобиль. Мы садимся в машину. Парень уточняет у Жени, ехать ли ему за ним, тот одобрительно кивает. Авто трогаются. Спустя пару минут нашему водителю звонит Женя и говорит, что за ним ехать больше не надо. Мы проезжаем один и тот же рекламный щит с фотографией Штепы несколько раз. Моргунов пишет в Тelegram: «Ты понимаешь, что мы едем по кругу?» Я понимаю. Мы делаем еще несколько кругов. Моргунов пытается поговорить с водителем.

― А у вас, я вижу, с бордюрами в городе не очень, да? А еще с люками проблема. А вот это тот самый парк, где вы клумбы делаете?

Водитель молча крутит руль. Мы делаем еще пару кругов, наконец ему снова звонит Женя, водитель что-то ворчит под нос и вдавливает педаль газа. Через пару минут мы останавливаемся возле аллеи на улице Пушкина.

― Приехали, выходим.

Аллея ― это длинная улица с клумбами посередине, по обе стороны — два торговых центра. Женя уже на месте, он довольно хмыкает и показывает на нашего водителя.

― А это Игорь, предприниматель. Он Неле Игоревне тоже помог. Мы тут все помогаем. Вот видите клумбу? Вот эти туи садил Лях. Ну и кто так садит? Земля закисла. А знаете почему?
― Почему?
― Да потому что он не хозяйственник! А еще — потому что землю удобрять надо. Удобрения нам нужны, понятно?
― Понятно…
― Кто так садит? Такое, на отъ*бись. А знаете почему лабиринтами? Потому что тут закладки удобно прятать. Вам уже говорили, что у него [Ляха] проблемы с этим делом? И я еще раз скажу: есть проблемы с удобрениями. А знаешь, чем лучше удобрять?

Мы с Моргуновым киваем и понимаем, что, очевидно, «удобрять» клумбу предлагается нами. Женя усмехается, кивает Игорю-«предпринимателю» и идет в сторону машины.

― Ладно, пацаны, давайте. Вокзал, обед, тут через дорогу парк. Если интересно, так там вообще все клумбы Ляха засохли. Потому что он что? Правильно, не хозяйственник.

Женя и Игорь садятся в машину и уезжают. Моргунов находит валяющуюся на земле лестницу, залезает на нее и делает фото клумбы. Становится понятно ― интервью не будет, а в штабе нам не рады. Мы берем кофе возле центральной площади. На пустую площадку подсаживаются двое мужчин в туфлях, джинсах и с сумками через плечо. Моргунов поворачивается и спрашивает:

― Ребят, а СБУ где?

Оба поднимают указательные пальцы правой руки и в унисон отвечают «Там!»

Чтобы доехать на вокзал вызываем такси. За нами приезжают бордовые жигули «семерка». Водитель огромный парень, представляется Сашей. Мы едем по улицам, билбордов с рекламой кандидатов в мэры стало еще больше. Саша плюется.

― Ну вот опять же за эту херню все проголосуют. Мама мне говорит: «Пойду голосовать за Бойко, такой депутат. И за все ОПзЖ». Я ей говорю: «Стопэ, а кто щас твой депутат, знаешь?» А она не знает! Откуда ей знать? То что они пять лет ничего не делали и еще пять не будут. Ну не п*здец?

Я спрашиваю, что Саша думает о Штепе и других кандидатах.

― Народ с памятью как у рыбы. Опять будут за лавочки голосовать с фонарями. Мог бы быть нормальный город, а так… Ничего нет: ходить некуда, делать нечего, учиться негде. Все эти кандидаты — одна рожа, вон у них и щиты бело-голубые.

Саша тормозит на привокзальной площади. Он помогает достать рюкзаки из багажника.

― Ну, покедова, Киеву приветы. Я там на губе сидел, на Севастопольской площади. Хороший город.

Вешаю рюкзак на плечо, Саша идет к машине, спотыкается о кирпич у клумбы и громко ругается.

― Еще клумбы эти *баные! Хозяйственники, бл*дь.