В конце истории хочется вернуться к ее началу. Почему вы оставили успешный бизнес и пошли в Кабмин на должность, которая у большинства ассоциировалась с завхозом? Вам ничего другого не предложили?
Для меня было важно заниматься проектами в разных сферах. Если посмотреть на проекты, которые я опубликовал, они касались разных министерств: электронные больничные, борьба с поддельными лекарствами и алкоголем, диджитализация. Должностей, которые позволяли бы всем этим заниматься, не так много. Министр Кабинета министров — одна из них.
Вы выбрали ее сами или вам предложили?
Первым этот вариант озвучил Алексей Гончарук. Я сначала не понял, но потом решил, что это может быть правильный формат.
Многих удивило, что вы не остались в новом Кабмине. Почему так случилось?
Конкретного разговора о том, что я ухожу, не было. Просто в какой-то момент стало понятно, что правительство идет в отставку, Гончарук подает заявление. У нас была встреча вчетвером — с президентом, [главой Офиса президента Андреем] Ермаком и [премьер-министром Денисом] Шмыгалем. Мы обсуждали дальнейшее сотрудничество, президент попросил Шмыгаля проработать варианты, при которых я мог бы продолжить работу в Кабмине. Но мы не нашли приемлемый вариант и решили, что я буду пробовать вести проекты извне.
Почему не нашли, что вам предлагали?
Я бы не хотел называть конкретные предложения.
Это были министерские должности?
Нет.
Алексей Гончарук и Дмитрий Дубилет
УНИАН
Вы считаете, что сможете реализовать большие проекты как волонтер?
Думаю, смогу: все процессы плюс-минус запущены, понятно, как и что делать с технической и нормативной точек зрения.
Если грубо, это выглядит так: «Дима, спасибо за работу. Места у нас для тебя нет, поэтому делай все как волонтер, без полномочий».
Это же не они хотят, а я. Если я не завершу ряд проектов, которые начал, это мне в первую очередь будет обидно, а не им.
Вы знаете, как президент отреагировал на то, что он дал задачу найти вам работу, а ее не нашли?
Нет, мы больше не общались — всем сейчас не до того.
В одном из интервью вы говорили, что Андрей Богдан позвал вас помочь создать колл-центр в предвыборном штабе Зеленского. Для кого-то вы, очевидно, были человеком Богдана. То, что вам не нашли работу, связано с его увольнением из ОП?
Я не знаю, действительно не знаю. Подозреваю, что в мире людей, которые мыслят такими категориями, этот аргумент мог сыграть какую-то роль. Я могу сказать за себя: я ничейный человек — ни Богдана, ни Гончарука, я сам по себе. Я человек, который получает удовольствие от внедрения полезных проектов. Точка.
Когда вы работали в Кабмине, ходили слухи, что у вас сложные отношения с главой Министерства цифровой трансформации Михаилом Федоровым. Грубо говоря, вы занимались одним делом в разных ведомствах. У вас был конфликт?
Я не согласен, что мы занимались одним и тем же — Миша отвечает за диджитализацию, я за нее не отвечаю. Я воспринимаю себя как менеджера высокого уровня, который может управлять проектами и отнюдь не только в области IT. К примеру, проект по борьбе с нелегальным алкоголем, когда мы налаживали взаимодействие между СБУ, прокуратурой и МВД, — не о диджитализации.
Оксана Маркарова, Дмитрий Дубилет и Михаил Федоров
УНИАН
То есть отношения были нормальные?
Да, как со всеми министрами.
Тогда как вы оцениваете скорость диджитализации страны за последний год? Этот слоган был фишкой кампании Зеленского.
Не хочу давать оценку. Иногда можно воспользоваться «правилом Миранды» и промолчать.
Ваше молчание в этом вопросе очень красноречиво. Сам Федоров, кстати, говорил, что вы работаете в связке.
Мы с Мишей никогда не работали в связке, мы работали с ним не больше, чем с любым другим министром.
В интервью вашему бизнес-партнеру Михаилу Рогальскому вы говорили, что можете вернуться в политику. Если вернетесь, куда — в парламент, Кабмин, возможно, в госкомпанию?
Конкретных идей, которые я готов озвучить, пока нет, но предполагаю, что через какое-то время меня может опять занести в политику. Это должна быть должность, которая позволяет реализовать масштабные проекты. Это точно не госкомпания, не парламент и не местные выборы.
Сооснователь Monobank Олег Гороховский заявил, что вы не можете вернуться в бизнес после политики. На каком этапе сейчас эта история?
Есть такая история, как РЕР — если человек занимал высокую должность в системе власти, то на его взаимодействие с партнерами и бизнесом накладываются определенные ограничения. Мы сейчас с юристами прорабатываем правильный формат, чтобы не ставить под угрозу бизнес и моих партнеров.
«Правильный формат» означает, вы ищете новую роль для себя или, возможно, выйдете из состава акционеров Monobank?
Я вышел из акционеров компании Fintech Band, которая вместе с Universal Bank запустила Monobank, в сентябре 2019 года. Сейчас с Monobank мы изучаем разные варианты. [После выхода интервью в ответ были внесены правки].
Вернемся к вашей предыдущей работе: почему правительство Гончарука не стало Кабмином больших перемен, как многие надеялись?
[Задумывается] С одной стороны, всем нам не хватало опыта, что логично. С другой — не хватило авторитета. Когда ты продвигаешь непопулярные реформы, правильные, но непопулярные, у тебя должно быть достаточно авторитета, чтобы, как бронепоезд, толкать их вперед. Конечно, по каждой реформе были свои специфические проблемы, но эта — общая.
Какие самые правильные реформы вашего Кабмина?
Мне тяжело комментировать весь Кабмин, могу рассказать о своих проектах. Был достаточно большой проект по сокращению госаппарата. Не знаю, можно ли сказать, что я этим горжусь, потому что многие люди лишились работы, но наш госаппарат должен быть более компактным.
Был большой проект по оценке численности населения — это важная работа. Сейчас много публикаций с анализом коронавируса, и все ссылаются на цифры, которые мы получили. Когда эпидемия закончится, надеюсь, мы выдадим вторую часть этого исследования и покажем разбивку по отдельным населенным пунктам — где сколько людей живут физически.
У вас уже есть эта разбивка?
Да, но там еще сырые данные. Мы сверяемся с разными источниками, но из-за вируса работа затормозилась.
Борьба с нелегальным рынком алкоголя принесла плоды. Если посмотреть на акцизные доходы государства за ноябрь-декабрь 2019 года, то там на полмиллиарда больше, чем за аналогичный период 2018-го.
Ощутимое упрощение идет по отчетности Госстата. Около 40 процентов форм Госстата для бизнеса мы уже начали отменять, надеюсь, до конца этого полугодия отменим все.
Отмена трудовых книжек — прикольный проект. Мы их почти отменили — ждем, пока парламент примет соответствующий законопроект.
Было бы хорошо, если бы успели ввести электронные больничные. Сейчас бы это пригодилось, но вирус помешал.
До прихода в Кабмин вы были советником главы СБУ Ивана Баканова. Вы остаетесь на этой должности?
Положа руку на сердце, я не помню. Возможно, я до сих пор его советник, но особо мы не взаимодействуем.
С кем из власти вы работаете после ухода из Кабмина?
С Госстатом, с министром Кабмина, Минфином и налоговой по акцизной марке, но в вялотекущем формате.
Кто, по-вашему, мог стать идеальным премьером после Гончарука?
Давайте я не буду называть фамилии, но могу поделиться выводами, которые сделал после работы в правительстве. Высшие должности должны занимать прежде всего профессиональные менеджеры. Им даже не обязательно иметь какие-то специализированные знания — они должны быть у заместителей и советников. И Кабмин не должны формировать по политическим мотивам. Это абсолютно стандартная рекрутинговая задача по поиску нормальных управленцев. Другое дело, что из-за атмосферы, которая сейчас в правительстве, нормальные управленцы туда не очень идут.
Какая атмосфера?
Это та же политика, много стресса и общество, которое может очень агрессивно отреагировать на любое неправильно сказанное слово или действие. Высока вероятность, что после этой работы твоя репутация будет испорчена.
Перед приходом в Кабмин у вас были совсем другие планы. Вы должны были ехать в Лондон запускать Koto, сняли и оплатили там квартиру, но в последний момент отказались и пошли во власть. Это того стоило?
Я считаю, да. Я получил незабываемый опыт — было много стресса, но и удовольствия тоже.
Если вы заговорили об удовольствии, то наш стандартный вопрос: как ваш кот, он живет с вами?
Он пока живет у друга. Одна из дилемм, которые я решаю, — в какой стране дальше делать бизнес. Есть возможность сделать проект за границей, есть — в Украине. Если честно, мне нужно понять, где я буду жить большую часть времени после карантина.
Какой проект?
В первую очередь — финтех. Есть много интересных рынков, где можно запускать аналоги Monobank, но проблема в том, что для этого нужно уехать из Украины, а мне тут очень комфортно. Я бы хотел найти формат, при котором мог оставаться здесь.
Если не банк, то что?
Я сейчас много изучаю медицинскую отрасль — это сфера, где можно делать инновации. Моя проблема в том, что я не большой специалист в теме, но, с другой стороны, я специалист в IT. И, возможно, если объединить эти два направления, получится что-то интересное. Это один из десятков сценариев, которые я рассматриваю.
Последний вопрос от фанатов Monobank: сколько наград вы собрали?
Мало, стыдно мало. Когда мы ввели эти медальки, я ушел в Кабмин, а когда уходишь в Кабмин, у тебя жизнь заканчивается — ты не тратишь ничего. После Кабмина — карантин. Всего 38 медалек, не могу похвастаться.