39 лет назад главой СССР стал чекист Юрий Андропов. Он сделал КГБ почти всевластным, пересажал оппозиционеров, сбил «Боинг» и чуть не начал войну с Западом. Вам никого не напоминает?

В конце октября 1956 года, во время венгерского антикоммунистического восстания посол СССР в Венгрии Юрий Андропов сидел в здании посольства в Будапеште. Он наблюдал, как под окнами повстанцы вешали на деревьях и столбах местных коммунистов и чекистов. Это, по воспоминаниям близких, «произвело на Андропова неизгладимое впечатление на всю оставшуюся жизнь». Венгерские события повлияли и на членов его семьи: жена после нервного срыва подсела на успокоительное и снотворное, а сын — на алкоголь.

«Главный урок, усвоенный Андроповым в Венгрии, был прост. Он увидел, с какой легкостью Коммунистическая партия может потерять власть над страной, если только позволит себе ослабить идеологический контроль, цензуру, если исчезнет страх. Ничто другое подорвать власть партии не может. Главное — не давать свободы», — писал биограф Андропова Леонид Млечин.

И когда в советском руководстве сначала решили вывести войска из Будапешта и пойти на переговоры, Андропов был одним из немногих, кто настаивал на силовом решении. В итоге восстание подавили в основном советскими танками. В столкновениях погибли около трех тысяч человек. В Венгрии восстановили просоветский режим под руководством протеже Андропова Яноша Кадара. Позже Андропов стал одним из инициаторов вторжения в Чехословакию во время «Пражской весны» в 1968 году и разгона польской «Солидарности» в начале 1980-х.

После венгерских событий карьера Андропова пошла вверх. В 1957 году он стал заведующим отделом ЦК КПСС по связям с компартиями социалистических стран. В 1961 году его впервые избрали членом ЦК, а через год — секретарем ЦК КПСС. Правда, тогда на дальнейшее продвижение Андропов вряд ли мог рассчитывать, ведь он был не более чем исполнительным аппаратчиком без особых амбиций.

Во время свержения Никиты Хрущева в октябре 1964 года Андропов не примкнул ни к одной из групп заговорщиков. Через несколько лет новый генсек Леонид Брежнев начал закулисную борьбу со своими вчерашними союзниками по заговору — молодым поколением комсомольцев-чекистов, одним из которых был тогдашний глава КГБ Владимир Семичастный. В 1967 году Брежнев поставил Андропова во главе КГБ именно потому, что тот не принадлежал ни к одной из группировок и считался слабой фигурой.

Поначалу Андропов оправдывал ожидания генсека, беспрекословно выполняя указания партийного аппарата. Однажды секретарь ЦК и член Политбюро Андрей Кириленко отчитал Андропова по пустяковому делу. Из-за этого у главы КГБ случился сердечный приступ. Но постепенно Андропов все больше погружался в закулисные партийные интриги и набирал силу. А став генсеком, он первым делом отправил в отставку Кириленко, причем сам написал вместо него заявление.

При Андропове КГБ постепенно стал ключевым ведомством в стране. Сначала он увеличил штат сотрудников. При Сталине на район полагался один уполномоченный НКВД. При Андропове «кураторы» КГБ были практически на всех предприятиях и организациях. Подчиненные Андропова получали высокие оклады, льготы и привилегии, которых не было ни у МВД, ни у армии.

Прямую коррупцию в органах Андропов жестко пресекал. Но благодаря тому, что КГБ контролировал все сферы жизни государства и общества, даже рядовые офицеры могли «решать вопросы»: помочь с поступлением в вуз, продвижением по карьерной лестнице или в очереди на квартиру. Дошло до того, что ни одно кадровое решение даже в партийной верхушке не принималось без заключения КГБ о кандидате.

Люди, знавшие Андропова еще с комсомольских времен, вспоминали, как сильно он изменился за 15 лет во главе комитета госбезопасности. Из робкого аппаратчика он превратился почти во всесильного главу самого страшного ведомства в стране. Перепуганные партийцы и чиновники шептались о том, что «у Андропова есть компромат на каждого».

Еще со времен венгерского восстания идеей фикс для Андропова стала борьба с инакомыслием. И на посту главы КГБ он развернулся в полной мере. В комитете появилось Пятое, идеологическое, управление. Оно состояло из разнообразных отделов: творческой интеллигенции, молодежи, спорта, национальных отношений, религиозных организаций, отделов по борьбе с сионизмом и с диссидентами. В каждом отделе — тысячи сотрудников. Ни одна поездка за рубеж — туристические группы, творческие или спортивные делегации — не обходилась без куратора из Пятого отдела.

Андропов вообще считал, что советских граждан за границей обязательно будут вербовать иностранные разведки, поэтому как мог ограничивал выездной туризм. Также он выступал за полный запрет еврейской эмиграции из СССР.

С подачи Андропова появился термин «агенты влияния». Он позволял подвести под обвинение в измене любого человека, который контактировал с иностранцами или придерживался либеральных взглядов. Кроме того, для борьбы с инакомыслием глава КГБ поставил на поток карательную психиатрию.

Особенно досталось диссидентам из Хельсинкских групп, которые в середине 1970-х появились сначала в Москве, а затем в Украине, Литве, Грузии и Армении. За несколько лет практически всех участников групп арестовали по обвинению в антисоветской пропаганде. Члены Украинской Хельсинкской группы суммарно получили 550 лет тюрьмы. Четверо из них — Алексей Тихий, Юрий Литвин, Валерий Марченко и Василий Стус — умерли в советских лагерях особого режима.

Под жестким контролем Андропова находились и спецслужбы всех стран соцлагеря. Политические убийства оппонентов за рубежом он вывел на новый уровень, запретив сотрудникам КГБ самим участвовать в подобных операциях — теперь они привлекали сторонних киллеров, например, из Восточной Германии или Болгарии.

Во времена Андропова одним из самых громких стало убийство болгарского диссидента, писателя и журналиста Георгия Маркова в Лондоне осенью 1978 года. Его укололи «отравленным зонтом» на автобусной остановке. Следствие предполагало, что за убийством стоит КГБ, но ни исполнителей, ни заказчиков так и не нашли.

Во второй половине 1970-х здоровье Леонида Брежнева резко ухудшилось, и в партийной верхушке стали подумывать о преемнике. Приближенные генсека пытались выведать и позицию Андропова. Но он категорически отказывался от претензий на власть даже в кулуарных беседах. «Я говорил Андропову: “Юрий Владимирович, надо что-то делать... Может быть, вы?” Он приложил палец ко рту и говорит: ʼ”Ради бога, нигде ничего подобного не произносите. Вы же понимаете, что я не могу быть”», — вспоминал один из таких разговоров академик Евгений Чазов, который был лечащим врачом нескольких руководителей СССР, в том числе и самого Андропова.

По словам Чазова, Андропов сомневался до последнего момента, однако не сидел сложа руки. В 1979 году он поддержал вторжение в Афганистан. Это было для него выгодно — армия ввязалась в бесперспективную войну и на следующтие десять лет выбыла из борьбы за власть.

Затем Андропов стал собирать компромат на своих противников. В январе 1982 года он показательно арестовал нескольких человек из ближайшего окружения дочери Брежнева Галины. Покровительство умирающего генсека уже не могло им помочь. В мае того же года Андропов получил пост секретаря ЦК по идеологии, который в партийной иерархии считался вторым после генсека. И о смерти Брежнева в ночь на 10 ноября первым доложили именно Андропову. А через два дня, 12 ноября 1982 года, на внеочередном Пленуме ЦК КПСС Андропова избрали генеральным секретарем Компартии.

К началу 1980-х отношения Советского Союза и Запада обострились почти до уровня периода «карибского кризиса». В отличие от Брежнева Андропов был фигурой непубличной, поэтому за рубежом и даже в советском обществе новость о его назначении на пост генсека восприняли с надеждой.

Интеллигентный вид, спокойная манера речи, начитанность, знание нескольких языков, умение говорить без бумажки — все поначалу создавало образ современного руководителя. Западная пресса даже писала об увлечении нового генсека джазом. В ноябре 1982 года фото Андропова появилось на обложке журнала Time.

Этот номер журнала побудил американскую десятилетнюю школьницу Саманту Смит написать в ноябре 1982 года письмо новому советскому лидеру с призывом прекратить гонку вооружений: «Я очень беспокоюсь, не начнется ли ядерная война между Советским Союзом и Соединенными Штатами. Вы за войну или нет? Если вы против, то, пожалуйста, скажите, как вы собираетесь не допустить войны?».

Она получила ответное письмо, в котором Андропов писал, что никто в СССР не хочет войны, и пригласил ее приехать и самой убедиться, что «в Советском Союзе все за мир и дружбу между народами». Следующим летом Саманта вместе с родителями приехала в СССР и побывала в Москве, Ленинграде и пионерском лагере «Артек» в Крыму. О ее поездке выходили сюжеты и на советском, и на американском телевидении, где Саманту называли «маленьким послом мира».

На деле же до мира было далеко. Советский Союз 24 ноября 1982 года вышел из переговоров по ограничению ракет средней дальности в Европе, 8 декабря — из переговоров по стратегическим вооружениям.

В ответ американский президент Рональд Рейган запустил «Стратегическую оборонную инициативу» — проект по использованию базирующихся на земле и в космосе систем для защиты США от атаки ядерными баллистическими ракетами. Из-за этого проект прозвали «Звездные войны». В своих выступлениях Рейган называл Советский Союз «империей зла».

Став генсеком, Андропов заявил, что «Советский Союз должен обладать военным паритетом не только с Соединенными Штатами, но и с любой возможной коалицией потенциальных противников». По сути — вообще со всем остальным миром. «Когда мы услышали от него эту формулу, то, скажу честно, потеряли дар речи», — вспоминал бывший начальник аналитического управления КГБ Николай Леонов.

В такой накаленной обстановке в ночь на 1 сентября 1983 года советские военные приняли южнокорейский Boeing 747 рейса Нью-Йорк — Сеул, который отклонился от курса и залетел в пространство СССР в районе Камчатки, за самолет-разведчик. Лайнер сбили, погибли все 246 пассажиров и 23 члена экипажа.

Поначалу советское руководство все отрицало, но потом все же пришлось признать, что южнокорейский пассажирский самолет сбил именно советский истребитель. Такие действия Рейган назвал «преступлением против человечества, актом варварства и бесчеловечной жестокости».

Во внутренней политике Андропов продолжил заниматься тем же, чем и в КГБ, — бороться с инакомыслием. К этому добавилась «чистка» партийного и государственного аппарата, включая органы госбезопасности. За 15 месяцев его правления сместили 18 министров СССР и 37 первых секретарей обкомов КПСС, состоялись несколько громких процессов о коррупции в высших эшелонах власти.

«В 1983 году следственный изолятор КГБ в Лефортово был переполнен. Здесь было немало недавних государственных чиновников, крупных чинов милиции и прокуратуры, сотрудников управлений внешней торговли и внутренней таможенной службы, партийных и советских работников среднего уровня, сидевших рядом с заправилами черного рынка и подпольными миллионерами», — писал историк-диссидент Рой Медведев.

Некоторые из выдвиженцев Андропова, вроде последнего лидера СССР Михаила Горбачева, называли его «реформатором, который положил начало перестройке». Но люди из ближайшего окружения утверждают, что никакой цельной программы у Андропова не было. «Андропов представлял себе реформы в виде санитарной чистки останавливающегося, задыхающегося паровоза», — вспоминал Александр Яковлев, один из главных идеологов и архитекторов политики перестройки.

Когда Андропову докладывали о плачевном состоянии экономики, он предлагал ужесточить дисциплину на производстве, возмущался летними отпусками министров и говорил о «приоритетной роли идеологической работы» — то есть пропаганды. В итоге Андропов запустил кампанию по «укреплению трудовой дисциплины». В крупных городах проводили милицейские облавы в кинотеатрах, универмагах, банях, парикмахерских, электричках в поисках прогульщиков. Появились штрафы за опоздание на работу.

Выступая на пленумах ЦК, Андропов говорил о переходе «отечественной экономики к интенсивному развитию, к соединению преимуществ нашего социалистического строя с достижениями научно-технической революции». А в это время Советский Союз тратил почти всю прибыль от продажи нефти на покупку продуктов за границей.

С приходом к вершине власти у Андропова фактически не осталось политических соперников. Главным его врагом оказалось здоровье. С молодости Андропов страдал почечным диабетом. Затем добавились гипертония, пневмония, колит, артрит, мерцательная аритмия, опоясывающий лишай. В начале 1980 года во время поездки в Афганистан он подхватил ветрянку, которая дала дополнительные осложнения. Уже через три месяца после прихода к власти у Андропова отказали почки.

В кремлевской больнице ему регулярно делали диализ — искусственную очистку крови. Для него выписывали передовые зарубежные препараты, медицинское оборудование и даже приглашали американских врачей, но и это не помогло. В сентябре 1983 года он полетел отдыхать в Крым, там простудился и слег окончательно. Последние месяцы жизни генсек провел в больничной палате под капельницами и умер 9 февраля 1984 года на 70-м году жизни.

Во второй половине 1970-х при Андропове начал свою службу в КГБ младший офицер Владимир Путин. Как и его начальник, он получит «неизгладимые впечатления», когда во время падения Берлинской стены в 1989 году демонстранты попытаются взять штурмом особняк советской резидентуры в Дрездене. Затем пройдет путь от советника мэра Санкт-Петербурга Анатолия Собчака до директора ФСБ, преемницы КГБ, а затем — до главы правительства, и сменит Бориса Ельцина на посту президента Российской Федерации, преемницы СССР. Он объявит оппозицию «иностранными агентами», развяжет несколько военных конфликтов и рассорится с Западом. У Путина тоже будет свой сбитый «Боинг» и даже своя Саманта Смит.

В истории осталось еще немало интересных параллелей, и мы обязательно о них расскажем, особенно если вы поддержите нас донатом.