На Фарерских островах охотники убили полторы тысячи дельфинов. Это же жестоко! — Да, но этой традиции сотни лет, и не только фарерцы так делают. А некоторым народам до сих пор трудно выжить без охоты

Жители Фарер охотятся на китов и дельфинов уже больше тысячи лет. Кости гринд, или черных дельфинов, нашли среди хозяйственных остатков ІХ века нашей эры в поселении Гота на острове Эстурой. Добыча китов регулировалась законом со времен Средневековья. Самый известный из таких документов — «Овечья грамота» 1298 года, которая регулирует правила дележки туши между разными собственниками. На Фарерах не растут овощи и зерновые, поэтому дельфины и киты долгие века были главным источником пропитания для местных.

Даже сейчас, в ХХІ веке, основа рациона фарерцев — это мясо. И дельфины — это 30 процентов всей мясной промышленности островов. Защитники животных давно критикуют практику убийства дельфинов и китов на Фарерах как жестокую и ненужную. Но местные жители считают ее неотъемлемой частью своей идентичности и важной традицией. На протяжении веков гриндадрап оставался чуть ли не единственным способом выживания на суровых островах, а китовое мясо — важный ингредиент местной традиционной кухни.

До недавнего времени охотники учились быстро перерезать спинной мозг длинным ножом. Но если человек недостаточно силен и ловок, процесс займет слишком много времени и причинит животному ненужные страдания. В 2000-х изобрели новый инструмент — «спинномозговое копье», после удара которым животное сразу теряет сознание. Впрочем, далеко не всегда эти гарпуны эффективны даже в умелых руках — забой диких животных происходит в неконтролируемых условиях, где трудно добиться хирургической точности.

В союзе китобоев охоту этого года, когда за один день убили 1 428 белобоких дельфинов, называют ошибкой.

«Это было большой ошибкой, — сказал в интервью ВВС глава Фарерской ассоциации китобоев. — Когда [охотники] нашли стаю, то сначала решили, что в ней всего 200 дельфинов».

Согласно обычаю, мясо китов и дельфинов сначала делят между участниками охоты, а остальное отдают местным жителям. Но в этот раз мяса оказалось так много, что его стали предлагать жителям других территорий в надежде, что не придется выбрасывать.

По словам морского биолога Бьярне Миккельсена, столько дельфинов за один день на Фарерских островах — небольшой самоуправляющейся территории Дании в Северной Атлантике — еще не убивали. В природоохранной организации Sea Shepherd говорят, что инцидент стал крупнейшим в мире забоем китообразных за всю историю наблюдений. Согласно статистике правительства островов, ежегодно охотники забивают около 600 черных дельфинов. Белобоких убивают меньше — 35 за прошлый год. Так что нынешняя охота превышает годичную норму более чем в два раза.

Представитель островов в парламенте Дании утверждает, что охота прошла гуманно, ее санкционировали местные власти, а китобои не нарушили никаких законов.

Зоозащитники из Sea Shepherd с ним не согласны. Там говорят, что многие участники не имели охотничьей лицензии. На Фарерах ее выдают после обучения пользоваться тем самым специальным гарпуном.

«Также фотографии демонстрируют, что некоторые дельфины получили ранения от гребных винтов моторных лодок, из-за чего медленно и мучительно умирали», — говорят в организации.

Не только фарерцы сохраняют такие традиции охоты. Жители маленького японского города Тайдзи охотятся на китов более 400 лет. Изображение жуткой резни дельфинов в оскароносном фильме 2009 года «Бухта» вызвало всеобщее осуждение этого небольшого и сплоченного сообщества. Людей шокировали кадры, где рыбаки загоняют животных на мелководье и убивают копьями. При этом вся бухта становится красной от крови.

«У нас здесь нет никаких производств, а доступная земля ограничена. В этой среде у нас нет другого выхода, кроме как зарабатывать на жизнь за счет моря», — говорил журналистам The Washington Post старший исполнительный директор Ассоциации рыболовства Тайдзи.

Продают в Тайдзи и живых дельфинов. Афалина — вид, который легче всего дрессировать — стоит от 8 до 10 тысяч долларов, а после обучения — более 40 тысяч долларов. Живых дельфинов в основном отправляют в Китай, где процветает индустрия морских парков. До 2015 года дельфинов из Тайдзи закупали даже ВМС США для обнаружения морских мин.

В самой Японии мясо китов было главным продуктом питания после Второй мировой войны и даже входило в школьные обеды. В 60-е годы прошлого века японцы ежегодно съедали до 200 тысяч тонн китового мяса. В последние годы его потребление снизилось до пяти тысяч тонн. Китовое мясо превратилось в нишевый продукт — потребители ищут его в специализированных ресторанах и супермаркетах. Но в 2019 году Япония вышла из Международной комиссии по промыслу китов и возобновила коммерческий вылов. Сторонники такого решения надеются, что китовое мясо вновь обретет былую популярность.

Японский китобойный промысел критикуют не только среди зоозащитников, но и в массовой культуре. Например, в одной из серий мультсериала «Южный парк» агрессивные японцы, вооруженные гарпунами, неожиданно атакуют дельфинарий в американском Денвере и убивают всех животных. Японские нападения происходят и в других океанариумах, а также во время игры в американский футбол, где они убивают всех членов команды «Майами Долфинс».

Но критику Запада в отношении пищевых привычек страны многие японцы считают лицемерной, учитывая жестокость любого промышленного сельского хозяйства.

Традиционная охота на китов, тюленей, моржей и оленей тысячи лет кормит коренные народы Севера двумя способами: она дает мясо, причем, не только людям, но и собакам в упряжках, и пушнину, которую можно продать и купить необходимые вещи и продукты — бензин, патроны, одежду, запчасти для снегоходов, муку, соль, чай или кофе.

Чукчи разделывают моржей прямо в море, а ненцы, ханты и коми едят сырое оленье мясо и пьют свежую кровь для профилактики цинги. Других источников витамина С, доступных в тундре круглый год, практически нет.

На тюленей эскимосы охотятся, когда они подплывают к отверстиям во льду, чтобы подышать. Животные когтями проламывают лед, а охотники ставят на лунки сигнальные ловушки, уведомляющие о том, что тюлень плывет за воздухом, и после срабатывания ловушки бьют тюленей гарпуном.

В прошлом чукчи преследовали моржей на сшитых из тюленьих шкур байдарах, гарпунили и добивали копьями. Сегодня вместо копий чаще стреляют из ружей.

Запреты на охоту обычно увеличивают популяцию животных, но в то же время приводят к упадку и ассимиляции коренных народов, как это случилось с нганасанами — потомками охотников на дикого северного оленя. С приходом советской власти многовековой кочевой образ жизни упразднили — нганасан переселили в поселки, где они постепенно стали забывать язык и обычаи. С фактическим запретом охоты при СССР нганасаны перестали следить за маршрутами диких стад, что привело к исчезновению оленеводства на Таймыре.

Международная экологическая организация «Гринпис» в 2014 году извинилась перед иннуитами Северной Америки и Гренландии за свою роль в запрете охоты на тюленей в Европе. Хотя для коренных народов и сделали исключение — они и дальше могли ловить тюленей, — иннуиты уже не могли продать добычу из-за снижения общественного одобрения. В период с 1983 по 1985 год, когда вступил в силу запрет, средний годовой доход иннуитского охотника на тюленей в заливе Резольют упал с 54 тысяч канадских долларов до одной тысячи. По оценкам правительства, 18 из 20 деревень иннуитов потеряли почти 60 процентов дохода своих общин. И жизнь в этих местах с тех пор не стала лучше: здесь самый высокий уровень безработицы в Канаде и самый высокий уровень самоубийств в мире.

Проблема ограничительных мер, направленных против коммерческой охоты, заключается в том, что коренные народы не просто питаются мясом тюленей, китов и оленей, но и продают шкуры, одежду из них, жир. И других источников дохода у них нет.

А для того, чтобы поддержать «Бабель», ни на кого не нужно охотиться. Достаточно просто помочь донатом.