Два музея, две самогонки, десяток сыров и 30 неприятных вопросов — один день с новым куратором Закарпатья Николаем Тищенко. Эпизод второй

Тищенко и культура

Ужгородский замок — главная достопримечательность города. Он меньше соседнего Мукачевского, но сохранился неплохо. Внутри — Закарпатский областной краеведческий музей. Замка в программе не было.

— Я же специально приезжаю без подготовки. К такому на Закарпатье не готовы. Вот это мой подход, ты его сейчас видишь, — Тищенко временами переходит на ты, кажется, так ему привычнее.

На улице жарит солнце, мы заходим в большую прохладную арку ворот замка и тут же становимся массовкой нового эпизода программы «Ревизор на Закарпатье». Тищенко по-хозяйски заходит во внутренний двор, охранника такой напор заставляет отступить, билеты никто не покупает. Петров не сразу, но находит и. о. директора музея Михаила Делегана. Он дарит Тищенко календарь, рассказывает о ценных находках на территории замка, ругает и тут же хвалит министра культуры Ткаченко — недавно он тоже тут был. После его визита работникам музея на два разряда подняли зарплату — это 500—600 гривен. Тищенко, который пару часов назад тоже ругал Ткаченко, теперь его защищает.

— Александр Ткаченко старается. Он зашел недавно, все на него навалилось, пока построишь команду, пока она заработает, вы так его сильно не журите.

Непонятно, говорит он это искренне или хочет убедить нас в том, что он командный игрок. Делегана Тищенко точно убедил. Директор соглашается с ним во всем. Он рассказывает о схемах предыдущего директора музея и об арендаторах, которые платят копейки. У входа в музей — казематы. Делеган говорит, что это частный бизнес бывшей невестки бывшего директора музея. Экспонаты, электроэнергия и охрана — государственные. Тут вступает Тищенко. Кажется, этого момента он ждал давно.

— Так, депутатский запрос — проверка экспонатов, нет ли подделок. В ГБР, прокуратуру, полицию.

Делеган говорит, что полиция прикормлена — смысла им писать нет. Но Тищенко уже не вникает в слова директора. Прямо у входа в музей он произносит речь об упущенной прибыли в День музеев. Делеган пытается объяснить, что в этот день вход бесплатный. Мы еще немного гуляем по коридорам музея и уходим.

В сотне метров от входа в замок — Закарпатский музей народной архитектуры и быта. Его директор Василий Коцан почти час ждет, чтобы провести для делегации экскурсию. По дороге Тищенко останавливается у раскладки с сувенирами, тестирует на слух разные свистульки и одну из них дарит мне. На коробке неожиданно оставляет автограф — я удивлена, мне впервые за 15 лет работы дал автограф политик.

Музей — это село под открытым небом. Как Пирогов в Киеве. Хаты — красивые, дворы — чистые и зеленые. Тищенко все нравится, но не хватает хорошего тематического ресторана, который будет привлекать туристов, и развлечений для детей.

— Мы с сыном в ресторане были, там козы ходят декоративные и кролики — только ради этого и приехали. Нужно делать ставку на детей и семьи. Сюда толпы должны стоять. Где толпы?

Я удивляюсь:

— Какие толпы? Сегодня понедельник, обед...

— Толпы должны быть каждый день. Павлинов пустите, курей. Это должно быть экопарком, чтобы они тут ходили.

Директор согласен, идея хорошая и животные есть, но в загонах. Тищенко не слушает.

— Их нельзя выпускать, они же все загадят и съедят траву, — соглашаюсь я с директором.

— Какие загоны? Хватит уничтожать животных. Мы придумаем термин «Бабелю», почему вы не любите кур, — смеется Тищенко.

Мы подходим к небольшому забору — за ним как раз гуляют козы. Тищенко интересуется — «свійські»? Отвечают — да.

— Так а зачем же нам «свійські»? Нам нужны управляемые козы. Социально управляемые козы.

Все смеются. А я думаю — он нарочно создал социально управляемый мем или это всерьез? Помощницы записывают ролик для соцсетей. На фоне тихого зеленого двора Тищенко говорит, что работа кипит, и приглашает всех на Закарпатье.

Мы подходим к хате «закрытого типа» из Раховского района. Все хозяйство и дом за высоким забором — такие строили высоко в горах, чтобы защититься от зверей. У входа сидит сотрудница музея Любовь, ей 64 года. Тищенко здоровается, представляется, но это лишнее — тут «ревизора» знают все.

— Что вообще люди говорят, на что жалуются, что рассказывают? — каким-то новым приятным и доверительным тоном спрашивает Тищенко.

Он говорит тише, придвигается поближе, смотрит ей прямо в глаза, Люба смущается. Вся делегация выстраивается вокруг.

— Да бардак. Неправильные законы, — уверенно говорит Люба.

Тищенко, в отличие от многих местных, она очевидно не боится.

— Ну, например, какие? — все тем же низким и тихим голосом спрашивает Тищенко.

— Например, о земле.

— О земле неправильный, хорошо, а почему неправильный? — кажется, Люба разговаривает не с депутатом, а с личным психологом.

— О тарифах. Тарифы вон какие.

— Нет, давайте закончим с землей.

— А почему мы должны землю нашу продавать? — все еще с напором говорит Люба.

— А почему продавать? Давайте по существу. Земля принадлежит народу?

— Безусловно.

— Народ — это что-то абстрактное или отдельно взятый человек?

— У каждого свой кусочек.

— Воооот. Это же его земля. Скажите, он имеет право своей землей распоряжаться? Вот, к примеру, у вас есть квартира?

— Конечно.

— Вы можете ее продать, отдать в наследство. А если бы государство запретило вам это делать, вам бы понравилось?

— Нет, — Люба начинает понимать, что спор уже проиграла.

— Ну вот. Вы можете квартиру продать, но почему-то не продаете. Вот земля — то же самое. Не нужно продавать землю, работайте на земле, зарабатывайте. Только это ваша земля, не чиновника, и вы должны ею распоряжаться. С этим разобрались? Закон нормальный?

— Нормальный. Но я еще подумаю.

Если бы этот диалог слышали технологи, которые учили «слуг» правильно рассказывать о земельной реформе, они бы плакали от умиления. На этот раз Тищенко все сделал как нужно — интонация, голос, подача, аргументы. С тарифами тоже разобрались: во всем виноваты «попередники» и олигархи. Олигархи — зло. Для них власть уже подготовила антиолигархический закон, и если его примут, все будет хорошо.

— Все, я поняла, — обреченно говорит Люба.

Она хотела услышать не это, но аргументов против нет.

— Люба, за тридцать лет все глубинно прогнило. А вы хотите, чтобы за два-три года все изменилось, — Тищенко придвигается ближе и жмет ее руку.

— Конечно, нефиг было обещать. Обещал — все, — Любовь как бы возмущена, но загоревший киевский депутат с приятным низким голосом ей, очевидно, нравится, и об этом разговоре она точно расскажет близким и соседям.

Если бы это был «Ревизор», здесь бы сказать: «Стоп. Снято. Отлично». А мы просто выходим из музея.

Дальше по расписанию обед в ресторане прямо напротив замка. Команду Тищенко ждут закуски и напитки. Мы с фотографом Мишей обедаем в соседнем зале. Когда после обеда приходим задать Тищенко очередную порцию вопросов — его нет. Он с Петровым и Лабой уехали. Приедут уже на следующую локацию — в Перечин.

Тищенко и бизнес

От Ужгорода до Перечина тридцать минут на машине. В городе 41 улица, две площади, шесть переулков и одна большая туристическая достопримечательность — «Лавандовая гора». Это самое большое в Украине поле лаванды. Подъехать туда на машине у нас не получается — дорогу ремонтируют. Солнце спряталось, пару сотен метров в гору идем пешком. Обувь у всех подходящая. Помощницы Тищенко говорят, что на Закарпатье привыкли бегать часами и каблуки не носят.

— Вы на фотосессию? — спрашивает контролер на входе.

Мы с фотографом отвечаем — нет. Сзади на машине подъезжает незнакомый мужчина лет сорока. Говорит, что мы его гости, нас пропускают. Это хозяин поля Юрий Качур.

«Лавандовая гора» — это 10 гектаров лаванды и лучшая Instagram-локация страны. Ровные ряды больших кустов лаванды, ярко-зеленые Карпатские горы и огромные тени от облаков впечатляют даже тех, кто часто ездил «на лаванду» в Прованс и Италию. Итальянские духи из лаванды и вдохновили семью Качуров — Юрия и Мирославу— высадить лаванду дома. Два года назад начинали с пары сотен кустов, теперь это поле, магазин и кафе. Пока ждем Тищенко, его помощник Дмитрий Богдан покупает девушкам букеты из лаванды, я — чай. Спустя примерно час приезжают Тищенко, Петров и Лаба.

Тищенко знакомится с Качурами. Хвалит поле, спрашивает, что с дорогой. Качур благодарит Петрова — с дорогой помог он. Вообще Петрова хвалят все, с кем мы встречаемся. Тищенко по привычке вставляет нативную рекламу власти.

— Расскажите, как наша команда «Слуги народа» делала эту дорогу.

— Мы дорогу не делаем, — уточняет Петров. — Мы посодействовали.

Он вспоминает, как в прошлом году, когда еще был главой ОГА, приехал, посмотрел на масштабы и планы и предложил помощь.

— Вот пример того, как власть — вместе с народом. Как мы смотрим, приезжаем, помогаем, — продолжает Тищенко на украинском и предлагает сделать совместное фото.

Юрий Качур несколько раз пытается рассказать о лаванде, но его постоянно перебивают. Все садятся за стол. Там все из лаванды и собственного производства: кофе, блинчики с вареньем, тирамису, конфеты, лимонад, мороженое и фирменная настойка — «лавандівка». Тищенко хвалит и еду, и подачу, только в кофе, говорит, лаванды нужно в два раза меньше. В ответ Качур хвалит власть. Петров подгоняет всех ехать дальше — в сыроварню. Он договорился с хозяином и не хочет опаздывать. Напоследок все пробуют мороженое с лавандой.

— Это вы на своем молоке делаете? — спрашивает Тищенко.

— Молоко покупаем словацкое, — отвечает Качур. — Такого хорошего у нас нет.

— С большим рогатым скотом нужно что-то делать, — говорит Петров. — Это ужас. Я где-то читал статистику, что сейчас в Украине коров меньше, чем во время Второй мировой, когда немцы пришли — вырезали весь скот, потом уходили — вырезали, а потом наши вырезали.

— Кто мне об этом расскажет? Это мы с тобой знаем, а нужны люди, а то потом скажут, Тищенко коров собрался выращивать.

— Ты хотел пообщаться с людьми — вот тебе говорит бизнесмен, что везет молоко из Словакии — что тебе еще нужно? У нас нет своих коров, — настаивает Петров.

— Может, вы будете лавандовый лимонад? — предлагает дочь Качура.

Все наелись, но лимонад берут с собой. Дочки Качура и гости «Лавандовой горы» фотографируются с Тищенко по второму кругу. Он не отказывает.

В сыроварню мы с фотографом едем отдельно и теряемся по пути. Шутим, что это похоже на «Десять негритят» — утром в автобусе не хватало мест, теперь он почти пустой.

Когда приезжаем, небольшая лекция в погребе с сырами уже заканчивается. Мы идем в зал, где варят сыр, обуваем бахилы. Тищенко поддерживает меня за руку. Весь день он пытается быть галантным.

Сыровару Алексею Синельникову 44 года, и он фанат своего дела. Он так вдохновенно рассказывает о сыре, что иногда закончить фразу не хватает воздуха. Варить сыр он начал у себя на кухне. Раздавал друзьям, продавать не планировал. Через два с половиной года решил открыть небольшую сыроварню. Молоко хотел покупать у людей — чтобы поддержать тех, кто держит коров. Но потом от этой идеи отказался из-за плохого качества молока.

— Это то, что я вам говорил, — обращается Тищенко ко мне.

— Это то, что Петров вам говорил, — отвечаю я.

— Нет, это то, что я вам говорил, — Тищенко делает ударение на «я». — Я выслушиваю все стороны, и вот предприниматель, который говорит, что коров никто не держит.

Синельников буквально просит дать ему закончить — для него важно рассказать хотя бы о части проблем и достижений. Например, Венгрия поддерживает фермеров на Закарпатье, Украина — меньше.

— Я вам честно скажу, я квартиру продал, я построю ферму. Да, с десяти коров начну, но начну. Если у меня будет 30 коров, я точно обойдусь без дотаций, — взахлеб рассказывает Синельников.

Он уже все посчитал: себестоимость литра молока 6,5 гривны, сейчас покупает по 13 гривен. Все, открыв рот, слушают о правильной технике доения и о самых высоких надоях в Израиле.

Начинается дегустация. В зале с десяток сыров, фрукты и джемы.

— Попробуйте вот этот сыр с луком. Это чисто моя придумка. Мне говорили, что я космонавт, лунатик, а я сделал, — рассказывает сыровар.

Тищенко дают резать большие головки сыра. Петров всем советует рикотту. Пока остальные едят, он читает заметки на доске при входе в зал. Типичный разведчик, думаю я. Фермер предлагает «крапивку». Эту самогонку с крапивой его отец гонит из березового сока. После «лавандівки» все только за. Пока все едят и пьют, фермер все так же взахлеб рассказывает о молоке. Киевлянам открывается новый мир.

— Вот в эти пластиковые бутылки от Cola, Fanta или Sprite вообще нельзя наливать молоко. После открытия газированного напитка там образуются микротрещины, которые нельзя вымыть даже специализированной химией. Я понимаю, что бабушки и дедушки не от хорошей жизни в них продают молоко, но нельзя зарабатывать деньги на здоровье других людей... Когда мы все сделаем, у нас будет такой контактный зоопарк, что люди будут приезжать со всей округи, — продолжает Синельников.

Тищенко доволен — утром он пытался «продать» идею контактного зоопарка директору музея, а тут он уже в планах.

— В этом и есть политика государства — давать возможность обучаться, программы реализовывать, — вступает Тищенко.

Власть он не хвалил уже больше часа.

Программа дня не закончена — впереди рыбная ферма, но до моего поезда полтора часа. За это время нужно добраться до Ужгорода и задать все неприятные для Тищенко вопросы. Делегация едет дальше. Мы с Тищенко, фотографом и пресс-секретарем Анной — на вокзал. Впереди у нас большой блиц.

Тищенко и скандалы. Большой блиц

В машине договариваемся, что на вопросы Тищенко отвечает максимально кратко. Начинаем с Закарпатья.

У вас хорошие отношения с Петровым и конфликт с главой Закарпатской ОГА Анатолием Полосковым — вы и сегодня его критиковали. Почему?

Я констатирую то, что говорят люди. О нем говорят плохо. Ему не хватает жилки, хватки.

Полосков — вертикаль президента. Вы на Закарпатье представляете Киев. Почему просто не уволить человека, который не устраивает власть?

Мы всегда даем шанс исправить ситуацию. Результаты пока нам не нравятся. Но мы с Полосковым общаемся, нас [Олег] Скрипка знакомил, и до парламента мы тоже общались. И я даже был рад, что мне именно с Полосковым придется работать на Закарпатье. Но что-то не пошло, он иначе видит позицию президента на Закарпатье. Кто-то может раскрыть свой потенциал, Анатолий Полосков не раскрыл. Но решение за президентом.

Полосков, Петров и вы — кто из вас троих тут главный?

Когда я впервые сюда приехал, они не были друзьями. Но я попросил их хотя бы на время подружиться во имя общих интересов. Они нашли общий язык. У них есть диалог.

Вы контролируете их работу?

Да, они представители исполнительной власти, а я — парламента. Я, как куратор Закарпатья, информирую президента и его Офис.

Офис президента — это кто конкретно?

Глава Офиса, президент, еще профильные министры. Самое ценное сегодня — информация. Ко мне есть доверие.

Андрей Балога стал вашим союзником по коалиции. Закарпатские СМИ пишут, что семья Балог рассчитывает получить подряды на строительство аэропорта в Мукачево — на своей исторической вотчине. Туда планируют выделить примерно 4 миллиарда гривен.

Это невозможно. Мы сейчас не на пороге выделения денег. Мы занимаемся документацией. И о каких 4 миллиардах речь? Там планируется выделить 280 миллионов долларов (примерно 7,5 миллиарда гривен). И все будет копеечка в копеечку. Кстати, ни Балога, ни его компании сейчас не хотят заниматься бизнесом. У них другие приоритеты.

Горнолыжный курорт «Боржава» — это продолжение истории, которая тянется со времен президента Виктора Януковича. Нынешний президент уже заявил, что курорт нужно строить, и делать это, возможно, будут те же люди, что при Януковиче (детально об этом тут). Например, Владислав Каськив.

Ну, там говорят, что [Сергей] Левочкин, но я это не проверял, и не знаю, кто такой Каськив.

Это депутат Закарпатского облсовета, а до этого беглый чиновник времен Януковича.

Да? Понятия не имею. Про Левочкина знаю — с его женой учились в институте. Хорошо играет в футбол и разбирается в нем лучше, чем я. Крепкий красивый человек. Пока ничего плохого не могу сказать.

Его интерес в этом проекте вы можете прокомментировать?

Я пока не интересовался этим проектом, но собираюсь интересоваться и готовлю ряд депутатских запросов по этому направлению, потому что туда сейчас будут выделяться большие инвестиции. На этот объект нужно включить прожектор. Это мой подход — включить прожектор и рассматривать все детально.

Кто вы на Закарпатье, как вас правильно называть? Вы сегодня сказали «я президентский ревизор», кто еще?

Кризис-менеджер. В Закарпатье люди должны чувствовать, что есть парламентско-депутатский контроль. Вот я это направление отрабатываю.

Теперь о Киеве. Говорят, вы общаетесь с Денисом Комарницким. Недавно Виталий Кличко рассказал, что вы и Комарницкий приходили к нему говорить о коалиции в Киевсовете. Денис Комарницкий — он кто сейчас в Киеве?

Я не приходил к Кличко с Комарницким. Возможно, мэру показалось.

Кто такой Денис Комарницкий в Киеве?

Давайте так, кто начал разгонять историю о Комарницком — телеканал «1+1» и каналы Вадима Столара. Они начали создавать миф. Это делают, чтобы исказить факты.

Тем не менее, кто такой Комарницкий — бизнесмен, куратор строительства Подольско-Воскресенского моста? Вы же говорите, что знаете всех в Киеве, но не знаете, кто он?

Наверное, бизнесмен, точно не политик. Вопрос странный. Я знаю всех. Все приходили ко мне в ресторан.

Комарницкий — это теневой куратор Киева от власти?

Конечно, нет. А что он может курировать? У него есть полномочия, сила, за ним стоят правоохранительные органы? Какой у него для этого есть ресурс?

Пленки Гео Лероса, на которых ваши разговоры с Комарницким — фейк?

Конечно, фейк. Если посмотреть, о чем на них шла речь, там все смонтировано. Составлялись куски, что-то менялось, все для того, чтобы хайповать. Просто моя фамилия — это рейтинг. Недавно написали о новой девушке [Андрея] Богдана — ее фамилия Тищенко. Все, о Богдане забыли, главное — фамилия Тищенко. С Леросом по этому поводу у нас есть судебные разбирательства, и он говорит, что это не его Facebook-страница, где появились пленки. Как такому человеку можно верить?

Хорошо, а Столар был смотрящим за столицей при Кличко?

Я тогда не вникал в эти вопросы, но каналы Столара зачем-то работают против наших депутатов.

Его телеканал Kyiv.Live недавно сделал сюжет о том, что вы делаете уколы красоты. За что вас не любит Столар?

Может, за то, что в детстве я к нему плохо относился. У его мамы [Яны Столар] и у меня были рядом офисы. И маленький Вадим приходил с мамой, выбирал у меня в магазине обувь, и скидку всегда я давал. И в моих ресторанах всегда у него была скидка. С его мамой у меня хорошие отношения.

То есть, Столар вас не любит не потому, что Комарницкий занял его место в городе, а вы дружны с Комарницким?

Это бред, невозможно стать кем-то без поддержки правоохранительных органов и каких-то чиновников.

Говорят, что Комарницкого как раз поддерживают в ОП.

И поэтому у него обыски за обысками?

Когда вы последний раз общались?

Наверное, месяца четыре назад виделись в одном из ресторанов — он пришел с женой и я пришел с женой.

Еще одно громкое расследование, где фигурировал Комарницкий, касается вашей семьи. Журналисты утверждают, что фирмы вашей сестры при посредничестве Комарницкого получали подряды на строительство Подольско-Воскресенского моста.

Спасибо за этот вопрос. С первого дня, как я пришел в парламент, мне вменяют этот мост, который начали строить еще при [Викторе] Ющенко. И с тех пор никаких фактов моей личной причастности к компаниям моей сестры нет. Поймите, у нас две разные семьи. Я спрашивал у нее: Юля, в чем проблема? Откуда взялась история про этот мост? На самом деле, когда-то ее компания участвовала в тендере и она на обслуживание выиграла 10 миллионов гривен, которые ей потом не заплатили. И это надо у нее спрашивать. Она бизнесмен, а я занимаюсь политикой. Мы за поступки друг друга не отвечаем. Мы недавно встречались, и отец нам сказал: вы взрослые люди и сами разберетесь. Если у правоохранительных органов есть претензии к ее компаниям, она ответит. Но претензий нет, а все это разгоняется только в СМИ.

Вы не спрашивали у своей сестры, почему ее муж Герман Блинов приезжал на стройку моста и на регулярных летучках раздавал указания строителям?

Вообще не интересно. Потому что я не занимаюсь бизнесом и не хочу вникать в чужие проблемы. Юля не нуждается в моей поддержке.

Герман Блинов успешный бизнесмен?

Успешный.

А чем он занимается?

Он гражданин Америки, занимается бизнесом, я принципиально не вникал в подробности. Но они платят налоги, и у них все хорошо. Ребенка Юля рожала в Америке — он гражданин США.

Гео Лерос опубликовал материалы, согласно которым в прошлом вы занимались рэкетом и вымогательством. Что вы об этом можете сказать? Тоже судитесь?

Это вообще фейк. Я не могу по такому поводу даже судиться. Особенно с человеком, который предал президента и всех нас. Юристы начали этим заниматься и говорят, что это доходит до абсурда. Комментировать действия этого человека, мне кажется, должна медицина. Его стоит пролечить. Хотя, когда он меня видит, он здоровается. А как только видит Петра Порошенко или журналистов «1+1», то начинает орать какую-то чушь.

По-вашему, за Леросом кто-то стоит?

Ну, у него такая информация, что без поддержки ее не получить. У него есть какие-то фото с камер наблюдения, из каких-то секретных чатов. За ним могут стоять разве что спецслужбы.

Я посмотрела вашу декларацию. В прошлом году вы получили 90 тысяч гривен компенсации за проезд.

Я? Нужно у юристов уточнить.

В той же декларации написано, что вы сделали подарок жене на 4 миллиона гривен. Вам не кажется, что эти 90 тысяч можно было не брать?

Смотрите, сегодня я не занимаюсь бизнесом. Все, что положено народному депутату, мы получаем.

Тем не менее, вы могли бы не брать эти деньги из бюджета.

Ну, вот сейчас мы на Закарпатье. Откуда мне брать средства, чтобы попасть сюда?

А чей это микроавтобус?

Это машина… А чья это машина?

Анна подсказывает, что машина арендованная.

Я за всем слежу, собираю все чеки. Я открыт.

Анна добавляет, что иногда Тищенко передает свою месячную зарплату людям, с которыми общается на встречах.

Да, так бывает, такой у меня порыв. Сегодня мы живем от дивидендов, и есть накопления от бизнеса.

У вас есть помощник Александр Ситак. С семьей Ситак, согласно декларации, у вас много общего имущества, и вы живете в квартире Виталия Ситака. Почему?

Мы больше 35 лет были партнерами по бизнесу с отцом — Владимиром Ситаком. Начинали с обувного бизнеса, вместе ездили в Италию, у нас были крупные обувные магазины. Потом мы были партнерами в ресторанном бизнесе. Я крестил его детей. Удивительно, что [Денис] Бигус показывал именно Вовин дом и говорил, что он мой.

Почему удивительно? Вы обливались водой во дворе дома, а ваша жена называла его своим домом.

Конечно, для нас это семья.

Хорошо, квартира, где вы живете, полностью записана на Ситака-младшего.

Да, в тот период времени они предоставили мне такую возможность, и я ею пользуюсь.

Вы не будете переписывать все на себя?

Если у меня будет такая финансовая возможность, возможно, я это сделаю, но сейчас я не уверен, что готов потратить столько денег на приобретение этой недвижимости. Деньги лучше не замораживать, они должны работать.

Разговор мы заканчиваем уже на перроне и, чтобы не опоздать, быстро прощаемся. До отправления поезда «Ужгород — Киев» десять минут. Вскоре выясняется, что кондиционеры в вагоне не работают. Мокрая от жары проводница успокаивает — если поезд поедет быстро, все заработает. Но все 12 часов до Киева мы едем с открытыми окнами. Самолет действительно удобнее, но, если не брать билеты сильно заранее, то дорого. А может, как говорит Тищенко, нужно больше любить Закарпатье.

Понравился репортаж — поддержите нас донатом.