О детстве
«Я родился в 1863 г. в Харьковщине в дворянской семье и с детства всегда говорил по-московски, поскольку иначе у нас, в семье, не говорили и даже не позволяли говорить... Шевченко тотчас же сделал из меня украинского национала, а его поэзия была мне не шуткой, а его «Кобзарь» стал Евангелием».
О первой работе
«С семнадцати лет уже вынужден был зарабатывать на хлеб в канцелярии, с восемнадцати был народным учителем [...]».
«Учить приходилось весь день, поскольку школьники не помещались в избе одновременно. Часть ходила [в школу] до обеда, вторая — после обеда, а я обедал вечером тем, что сам сварю, потому что вся эта штука оплачивалась 10 рублями в месяц».
О начале творчества
«До 11 лет я был совсем одиноким на своем новом пути и только в восемнадцать лет, не стерпев своего одиночества... обратился с письмом к Ивану Левицкому-Нечую, послав ему образцы нескольких своих стихов... Он отослал некоторые мои стихи в «Світ», и там в 1881 и 1882 годах [...] они были напечатаны под псевдонимом «Иван Перекатиполе».
О просветительской деятельности
«Не может человек с неудовлетворенными физическими потребностями развивать потребности духовные, и потому заботиться о народном просвещении без заботы о народном благосостоянии — это значит строить здания на песке».
О единстве
«Еще с давних времен украинское общество плохо знало, что значит идти вместе. Рядом с И. Выговским стоит Пушкарь, рядом с Дорошенко стоят Многогришный и Ханенко, не говоря уже о Брюховецких, Адамовичах, Лисовских. И каждый из упомянутых ведет за собой какую-то часть Украины, и все вместе, волей или неволей, заливают Украину кровью, окутывают ее огнем [...]. Прошлое не проходит даром для настоящего. Оно оставляет последствия навеки. И мы видим, что и теперь, как и тогда, мы не знаем, что это значит — идти вместе...»
Wikimedia
Об отношениях с Россией
«Говорят [...]: украинское племя всегда проявляло склонность к объединению с Москвой, а потому и должно было объединиться. Пусть и проявляло, но только не всегда, а тогда и до той поры, когда и покуда надеялось [добиться] от брата москаля признания своей автономии, своих национальных прав».
О русскоязычной литературе (в адрес Христины Алчевской)
«Я считаю, что украинцы должны служить Украине и украинскому, а не московскому образованию. Уважая московское образование на московской земле, я не могу иначе, чем отрицательно, отнестись к московскому образованию на украинской земле».
О театре (в письме к Марку Кропивницкому)
«... вы говорите, что актерам «хочется и хорошо есть, и пить, и в хоромы ходить». [...] Боже! Разве я когда-то говорил, что актеры не имеют права на то, чтобы хорошо есть и пить и в хоромы ходить? Но всего этого нужно добиваться не потакая низкому и грубому вкусу худшей части публики, а такими произведениями, что и людей привлекали бы и светом идейным были бы озарены. Ведь если иначе, то зачем же и театр?»
О галицкой поэзии
«Украинское ухо режет в них и их язык с москализмами, полонизмами и едва ли не с германизмами, и ударения, метры и рифмы. Поэтому нет ничего странного в том, что Украинец из России не будет читать тех стихов, он не может иx читать».
О памяти
«Как именно будет жить наше я после того, как исчезнет тело — не ведаю. Но знаю точно, что на этой земле можно и после этого жить только одним: сделанным во имя правды и света делом. И потому вся жизнь человека, достойного называться человеком, должна уйти на то, чтобы это дело сделать — насколько это возможно».
Хотите больше интересных подборок о великих украинцах? Закиньте донат «Бабелю».