Я знаю о Холокосте с детства, с ним тесно связана история моей семьи. Во время Холокоста погибли мой старший брат, первая жена моего отца, другие родные люди. Я родился уже после войны, и в моей жизни рассказы о тех событиях появились уже в 1950-х годах. После войны было мало точных и хороших материалов о Холокосте. Все исследования и книги на эту тему написали позже — уже в 1960—1970-х. И это понятно: чем меньше времени прошло, тем сложнее справиться с эмоциями и увидеть весь контекст эпохи.
За свою жизнь я посмотрел достаточно много фильмов о Холокосте. Но ни один из них я не могу назвать хорошим, потому что назвать фильм о гонениях и убийствах людей хорошим у меня язык не поворачивается. Они ужасны, поскольку сам Холокост ужасен.
Arthouse Traffic
Меня не оставляет ощущение, что с интенсивностью ужаса в «Раскрашенной птице» получился перебор. Да, главному герою не повезло с людьми, которых он встречал. Но в войну были и те, кто помогал евреям. Мне кажется, что правильнее показывать равновесие — есть и хорошее, и плохое. В этом фильме гораздо больше плохого. Речь идет уже не о Холокосте, а о самой эпохе, о том, что во время войны наступает всеобщая деморализация.
Тех, кто относится к мальчику хорошо, — мало. Это его тетка, советский сержант и немецкий офицер. Последний должен был расстрелять мальчика, но отпустил его, хотя мог лишиться из-за этого жизни. К советскому солдату мальчик сперва относится настороженно — до этого партизаны сожгли и разграбили деревню на его глазах, а самого героя передали немцам. В то время были деревни, помогавшие партизанам, и были те, что помогали немцам. Следовательно, партизаны могли за что-то мстить, но в фильме об этом не упоминают.
Arthouse Traffic
Эстетически фильм сделан хорошо. Он черно-белый — это выигрышный ход. При этом картина немного литературна, ее можно пересказать. А чем лучше ты можешь пересказать сюжетную фабулу, тем хуже для фильма. Он должен впечатлять киноязыком, красками, работой оператора, задумкой режиссера.
Мы не понимаем, в какой именно стране происходят события. Это собирательный образ некоего славянского народа. Герои говорят на межславянском языке. Это хороший ход, он позволит авторам избежать обвинений конкретного народа в жестокости.
Arthouse Traffic
У антисемитизма есть градации в зависимости от страны, но об этом не принято говорить. Например, венгры в начале войны защищали своих евреев, но в 1944 году это закончилось. Правда, говорить «защитили» неправильно: они откупились евреями из Закарпатья и Трансильвании (эта область переходила то Венгрии, то Румынии). Первое массовое уничтожение произошло в Каменец-Подольском в августе 1941 года — тогда погибли более 20 тысяч венгерских евреев.
Румыны своих евреев более-менее сохранили. Они были в рабочих лагерях, где легче было выжить. А вот буковинских и бессарабских евреев они отправили в лагеря и гетто-трансмиттеры, где половина из них погибли. Но за деньги можно было договориться и через румынское правительство передать посылки в гетто, поддержать людей. В немецкой зоне ничего подобного не было. Немецкая зона — это была однозначная смерть.
Arthouse Traffic
Я не понимаю, почему люди так относятся к ребенку, ведь внешне он не похож на еврея. У него довольно славянская внешность, темные волосы, прямой нос. Как люди вокруг понимают, что он еврей? По фильму, этот ребенок и есть «раскрашенная птица», «белая ворона», которая отличается от других. Но чем он отличается? Это не понятно.
Мальчик явно вырос в городе, а не в деревне. Тем не менее он умеет работать — колоть дрова, ухаживать за животными, помогать по хозяйству. Городских детей воспитывали иначе. Их тоже приучали к труду, но к более легкому.
Arthouse Traffic
Герой почти все время молчит. Причины могут быть разные — он закрылся под влиянием обстоятельств или не хочет, чтобы что-то выдало в нем еврея. Это понятно: из своей любящей семьи он попал в военный жестокий мир. Со временем у него совсем атрофируется чувство страха.
Многих еврейских детей во время войны спасли католические священники, они крестили их и обращали в христианскую веру. Но есть важный вопрос — передавали они потом их обратно в еврейскую среду или нет. Они — миссионеры, и получают «моральные бонусы» за то, что обращают других в христианство. Некоторые священники, которые крестили еврейских детей во Франции, после войны передали их обратно в еврейскую среду. Это свидетельство того, что они действовали бескорыстно. Священник, который спас мальчика в «Раскрашенной птице», не дожил до конца войны, так что непонятно, вернул бы он его в еврейскую среду или нет.
Понимая, что смертельно болен, священник отдает ребенка обеспеченному человеку, надеясь, что тот позаботится о мальчике. Этот человек — католик, который посещает церковь, но при этом он бьет мальчика и заставляет его тяжело работать. Получается, священник не разбирается в людях, в своих прихожанах. Странно, что для заботы о ребенке он выбрал мужчину, а не женщину — мужчины во время войны быстрее теряют налет цивилизованности и культуры.
Arthouse Traffic
В конце концов главный герой становится сильным и жестоким человеком, который может за себя постоять и отомстить обидчику. Это не свойственно детям, но само время и люди вокруг сделали героя таким. Могло ли так быть на самом деле? Конечно. В это легко верится, если знаешь, что человек формировался в тяжелые военные времена.
С одной стороны, евреям свойственна покорность своей судьбе. С другой — случаи сопротивления тоже есть. Например, еврейские партизанские отряды в Беларуси, восстания в гетто и лагерях. Самое известное их них — это восстание в Варшавском гетто, в нем участвовали и дети.
Родители отправили мальчика в деревню, чтобы спасти от концлагеря. Но альтернатива оказалась не менее жестокой. Сложно сказать, что хуже — попасть в концлагерь или вот так ходить по кругам ада, как ходил этот мальчик. В концлагере выше вероятность погибнуть, но человек не один, а зло делится на всех. Поэтому, встретив отца, мальчик не находит в себе радости — и это объяснимо: в душе главный герой винит отца за все, что ему пришлось пережить, и демонстрирует это. Хотя мы, когда смотрим фильм, понимаем, что отцу досталась не менее жестокая судьба.
Arthouse Traffic