До карантина мы делали прогнозы по доходам на год. В 2017-м ошиблись на 10 процентов, в 2018-м — на три, в 2019-м — на пять. В 2020 году планировали получить 1,1 миллиарда гривен дохода. Когда люди слышат «миллиард», то говорят «ого!», но большую часть этих денег мы сразу отдаем дистрибьюторам [фильмов], ТРЦ — за аренду, на зарплаты сотрудникам. В этот миллиард входила выручка от билетов и сопутствующих продаж. Билеты — это 65—70 процентов доходов. Попкорн, снеки, рестораны, аренда залов и так далее — все остальное. Если говорить о прибыли, то до кризиса они исчислялась миллионами долларов [в год]. По продажам билетов мы занимали примерно пятую часть украинского рынка. На сегодня от первоначального плана мы собрали меньше половины, существенно меньше.
Когда объявили первый локдаун, мы собрались на совещание. Был список вопросов, который сводился к одному — как все это пережить? Думали, как сократить затраты, сколько протянем на запасах, каким подрядчикам сколько будем платить. При разных раскладах денег хватало на два-три месяца.
У нас три основные статьи расходов: дистрибьюторы, аренда, зарплаты. Дистрибьюторам мы отдаем половину от проданных билетов. Если не работаем, то и затрат нет. Этот пункт в марте мы вычеркнули. Зарплату решили сократить всем на 30 процентов, а в конце марта — на 50. Боялись сказать об этом людям — думали, разбегутся, но почти никто не ушел. Осталась аренда. Это сложная история. Со многими ТРЦ мы договорились, что платим только коммунальные и эксплуатационные, но были те, кто не пошел на уступки.
Идея о кризисных сертификатах возникла сразу. Мы думали, как получать дополнительные доходы при закрытых кинотеатрах, и это было на поверхности. Конкуренты запустили сертификаты с разными ограничениями, мы решили запускать без них — чтобы после карантина человек мог обменять его на любой билет. Теперь многие ходят по ним в REʼLUX, где билет стоит 450 гривен. Мы не просчитывали финмодели по сертификатам. Было понятно, что это потенциально отложенная проблема, но в тот момент кеш нам был нужен больше, чем недополученные доходы в будущем. С другой стороны, если человек купил билет даже за сто гривен, он придет в кино, купит попкорн и колу — это уже хорошо. Не скажу, сколько таких сертификатов мы продали — это закрытая информация, но они позволили нам продержаться и просто очень порадовали — мы увидели, какие у нас лояльные клиенты.
Весной, когда был жесткий локдаун, мы пытались напоминать о себе — делали разные проекты с партнерами. С «Киевстаром» показывали фильм в жилом массиве Киева. Люди смотрели кино из окон. Еще организовали автокинотеатр, в Одессе сделали кинотеатр на воде. Прорабатывали варианты авто- и летнего кинотеатров на постоянной основе, но когда посчитали, стало понятно, что это не про деньги. Это возможно только со спонсорами. Для летнего кинотеатра мы его [спонсора] даже нашли, но был июль и открываться было поздно. Делали доставку еды из ресторана REʼLUX. Поработали две недели, не окупили затраты на персонал и от этой идеи отказались.
Многие говорят о нашем попкорне, который продается в супермаркетах. Было бы круто сказать, что мы придумали и запустили это в карантин, но это не так — мы запустились в конце 2019 года, а планировали задолго до этого. Это отдельный бизнес. О нем стали больше говорить в карантин, потому что раньше внутренние рассылки и какие-то публикации «Планеты кино» мы посвящали новым фильмам, а сейчас их нет, и ресурсы переключили на промо попкорна.
Когда в июле мы открылись, продажи билетов сразу упали втрое. Мы очень зависим от фильмов. Как бы много ни говорили, что кино — это ивент, выход в свет, люди все равно идут на определенную картину. За год в кино выходит примерно 250 фильмов. Шестьдесят процентов наших доходов генерируют 10 картин, 80 процентов — 20. Все остальные — для ассортимента. Сейчас эти 20 картин мы не получаем — студии не дают самые ожидаемые премьеры, потому что кинотеатры по всему миру не работают и есть большой риск просто не вернуть инвестиции. Это замкнутый круг — студии не дают фильмы, потому что кинотеатры не работают. Кинотеатры не работают, потому что нет фильмов.
Мы собираем фильмы всюду, где можем достать: возвращаем старые, показываем фильмы-концерты, у нас стало больше европейского и документального кино. Были мысли, что украинские кинотеатры спасет украинское кино, но нет. Нашим нет смысла выпускать фильмы в прокат, понимая, что они не окупятся. Вернуть в прокат старые картины тоже сложно. Для этого дистрибьютору нужно подписать новый контракт со студией — это бумажная работа, которой студиям просто невыгодно заниматься при таких оборотах. Нам повезло с «Гарри Поттером»: IMAX договорился с Warner Brothers, и фильм во время карантина показали по всему миру.
В июле мы вернули полные зарплаты сотрудникам, которые работают с клиентами, а менеджерам и центральному офису оставили 70 процентов. Так мы поработали до августа. В сентябре-октябре мы уже всем платили 100 процентов. Все это время мы боялись, что люди будут увольняться, но из центрального офиса и администрации кинотеатров никто не ушел. В июле многие благодарили, что мы сохранили хотя бы 50 процентов зарплаты.
«Тенет» нас спас. В Украине он прошел очень хорошо. Мы проработали на нем сентябрь и докатывали в октябре. Это был единственный месяц с начала кризиса, когда мы сработали с небольшой прибылью. У всей индустрии была надежда, что студии увидят хороший результат «Тенета» и начнут давать блокбастеры. К сожалению, в мире «Тенет» прошел плохо, и студии ничего не дали.
MADCATS
У нас сложная история с ТРЦ. Летом пытались договориться, что вместо фиксированной арендной ставки будем платить им процент от оборота — это честная история. Кинотеатры — это якоря. Они генерируют поток [посетителей ТРЦ]. Если потока не будет, исчезнут другие арендаторы, которые находятся рядом с кинотеатрами. Мы с ТРЦ в одинаковой ситуации. Их риски даже выше.
Карантин выходного дня — фантастический идиотизм. Выходные дают нам от 60 до 80 процентов дохода. Когда кинотеатры закрыли [в выходные], люди не стали ходить в кино по будням. В это время они ездят в забитом транспорте, ходят в офисы, дети— в школы. Там нет дистанции, а в кино есть правило о 50-процентной заполняемости, хорошая вентиляция, люди почти не разговаривают и дистанция. Зачем закрывать кинотеатры? Из-за этого карантина выходного дня ноябрь по цифрам будет как июль — плохим.
Если будет новый локдаун, придется до минимума сократить сотрудников. Первые увольнения начались в ноябре и коснулись всех — у нас больше нет весеннего запаса прочности и платить нечем. Мы накопили большие долги перед IMAX, 4DX, клинингом, ТРЦ, поставщиками продуктов. Со всеми договариваемся об отсрочках, но скоро придется вносить свои личные деньги. Речь о нескольких миллионах гривен. Немного мы уже внесли.
Мы уже не платим аренду ТРЦ — нет денег. Скорее всего, кто-то войдет в наше положение, а кто-то скажет съезжать. Переезд кинотеатра — редкая история, но у нас такой опыт есть. В 2014 году мы съезжали из ТРЦ в Одессе. Мы не можем забрать с собой все. В ТРЦ остаются капитальные конструкции, подиумы из железобетона, сотни километров кабелей, вентиляция, пожарная система. В одесском ТРЦ мы так оставили около миллиона долларов. Экран, кстати, тоже нельзя просто свернуть и забрать — он одноразовый.
Самая горячая пора в кинотеатрах — рождественские каникулы. Под конец года студии решили выпустить пару ожидаемых фильмов, среди них «Чудо-женщина». На ней можно хорошо заработать, но нас, очевидно, закроют на все праздники. Что дальше? Я не могу точно сказать. Наверное, полностью мы не закроемся. Наверное, оставим жизненно важный минимум сотрудников. Возможно, какие-то кинотеатры закроем. Самое сложное — мы сами не знаем, что дальше, и не можем ничего прогнозировать. Мы очень хотим, чтобы в первый после карантина [выходного дня] уикенд люди пришли в кино, но так это не работает. Нужно время узнать, что кинотеатры опять открыты. Этот уикенд будет плохим, но мы всех очень ждем.
MADCATS