О коронавирусе и взаимодействии с центральной властью
Вы просили центральную власть ослабить карантин, прислушалась ли она?
Да, в минувшую среду комиссия по чрезвычайным ситуациям во Львове решила, что с 12 мая мы возобновляем работу летних террас кафе и ресторанов. Мы спросили правительство, можно ли открыть промтоварные магазины, парикмахерские и другие малые предприятия. В понедельник было заседание Кабмина, и все, что мы просили, они подтвердили. Жду итоговый текст постановления Кабмина, и после этого мы проведем нашу комиссию по чрезвычайным ситуациям и будем решение воплощать. Но еще раз подчеркиваю: мы каждый день держим руку на пульсе. Например, сегодня [интервью проходило 6 мая] во Львовской области 39 положительных результатов ПЦР-тестов. Это самый высокий результат из всех тестирований, которые проводились с начала карантина.
Вы говорите, что предоставят больше полномочий органам местного самоуправления, а кто ответит, если больше людей заболеют коронавирусом?
За все, что происходит в городе, ответственность несет городской голова. Мы анализируем каждое решение. Местный штаб во Львове возглавляет мой заместитель Галина Сличная, мы создали его еще задолго до того, как был создан Всеукраинский штаб. Мы анализируем ситуацию в городах мира и Европы. Львов находится в 70 километрах от Европейского союза, мы фактически на передовой.
С кем вы консультируетесь, когда принимаете решения?
Мы в контакте с польскими городами. Время от времени я звоню мэру Вроцлава. Это наш город-партнер. Мы мониторим все решения, которые принимает польское правительство, — для нас это важно.
Ранее мэры жаловались, что центральная власть, принимая решения по карантину в Украине, к ним не прислушивается. По вашим словам, сейчас ситуация изменилась и начали прислушиваться — почему?
Посмотрите, сколько средств на борьбу с COVID-19 выделяли из местных бюджетов, а сколько из государственного. Это несравнимые вещи. Города приняли на себя основной удар. И бизнес, что помогает, оперативно закупает необходимое оборудование, амуницию. Государство не было готово к пандемии. Даже банальная ситуация с резервным фондом. У нас же с вами была такая фантазия, что в Украине есть резервный фонд, и там сотни миллионов масок, костюмов, аппаратов ИВЛ. А там ничего нет, там пусто! Мы решили создать резервный фонд во Львове, чтобы иметь там все необходимое на случай следующих пандемий. Мы же не знаем, когда они будут — через полгода, через год.
Раньше вы критиковали власть за то, что Львов получил лишь небольшое количество масок и ни одного аппарата ИВЛ. Был ли у города куратор от большого бизнеса после встречи президента с крупным бизнесом 16 марта?
Львов никакой финансовой помощи от государства не получил. Мы действительно получили тысячу бумажных масок. Я не жалуюсь, в государстве банально нет денег. Для Львовской области куратором назначили Фонд Рината Ахметова. Не могу вам сказать, доставляли ли они что-то — они с городом не контактировали. Возможно, они контактировали с областной администрацией.
Но есть и другая правда: много кто хотел привезти аппараты ИВЛ, но их физически нет. Вероятно, они поступят в конце мая или в июне. Сегодня больше используют кислородные концентраторы, которые дают возможность людям в угрожающем состоянии получить много кислорода. Потому что сам аппарат ИВЛ, как правило, на процентов семьдесят не дает результата. Когда уже беда, он не поможет.
Во Львове есть аппараты ИВЛ?
Сегодня у нас два-три пациента находятся на искусственной вентиляции легких в больнице скорой помощи. Всего во Львове более 100 аппаратов ИВЛ. Базовой является Львовская инфекционная больница, которая принимает больных COVID-19, и есть резервные больницы, которые готовы в случае чего открыть свои возможности. Все ждут на низком старте.
Как сейчас мэры общаются с Офисом президента?
У нас были совместные Skype-совещания. Несколько из них проводил президент, одно — премьер-министр, последнее — глава Офиса президента Андрей Ермак. Но это было еще в апреле, в мае совещаний не было. Насколько я знаю, теперь их проводят с председателями областных государственных администраций. Звонит Шмыгаль, или я могу позвонить тому или иному министру. У меня хорошая коммуникация с главным санитарным врачом Виктором Ляшко. Когда возникает какая-то необходимость, то я снимаю трубку — еще ни один министр в общении не отказал.
Мэр Днепра Борис Филатов говорил нам в интервью, что не знал о заместителе главы Офиса президента Сергее Трофимове, который отвечает за региональную политику. А вы знали?
А зачем мне общаться с Трофимовым, какое отношение он имеет ко Львову? Есть город Львов, есть Конституция и закон о местном самоуправлении. Зачем мне Трофимов? Чем он мне поможет? Власть хороша, когда она не мешает. Вот за это и спасибо.
Она не мешает сейчас?
Пока нет.
Львов «завязан» на ресторанной и туристической сферах — они сейчас терпят убытки. Что вы будете с этим делать, как наполните бюджет?
На первом месте — безопасность и здоровье людей. Все в сфере туризма это прекрасно понимают. Сегодня мы готовимся к открытию летних террас кафе и ресторанов. Это даст определенный толчок и позволит увеличить поток гостей в наши гостиницы. Мы ожидаем этого в середине мая. Львовские рестораторы вместе с городом разработали правила, как должны функционировать летние террасы кафе и ресторанов.
Мы эти правила сделаем публичными, чтобы ими могли воспользоваться и другие города Украины. Такие же правила разрабатывают львовские парикмахеры и те, кто работает в магазинах.
На время карантина мы освободили от платы за аренду всех арендаторов городского имущества. Вы знаете о решении парламента относительно нулевой ставки, земельного налога и налога на недвижимость для украинского бизнеса — это заработок местного бюджета. А он не поступает, это большие минусы для бюджета. Мы оплатим промокампанию [Львова]. В прошлом году у нас было примерно 2,5 миллиона гостей города. В среднем человек проводит во Львове 2,5 дня и тратит 75 долларов в день. Поэтому посчитайте, сколько это получается. Это сотни миллионов долларов, которые получает малый и средний бизнес. Конечно, в этом году таких показателей не будет. Но главное — хотя бы сохранить людей и оставаться на плаву.
У некоторых мэров, как например в Харькове и Днепре, есть конфликты с председателями областных государственных администраций. Какие у вас отношения с председателем Львовской ОГА Максимом Козицким?
Мы давно знакомы. Он хороший управленец, уравновешенный, корректный. Мы с ним каждый день в контакте. Все спорные вопросы решаем вместе. Я к нему прихожу, когда, например, есть совещания с ОП, или с президентом, или с Ермаком. Он приходит в городской совет, когда у нас общие Zoom-включения с городским бизнесом. Я вообще удивлен, как во время пандемии могут быть конфликты между мэрами и председателями ОГА. Ребята, да мы же все в одной лодке, как можно конфликтовать?
Местный бизнес помогал созданному штабу?
Очень, ориентировочно аккумулировали около 40 миллионов гривен. Включился весь львовский бизнес. Звонишь: надо срочно докупить реагенты для ПЦР — моментально деньги пошли. Нужно закупить какое-то оборудование — моментально деньги пошли. Даже никто не дебатирует. За это большой респект людям.
Получается, что вы получили большую поддержку от бизнеса, чем от государства?
В принципе, да. Мы и средства местного бюджета аккумулировали. Мы наполнили резервный фонд города на 158 миллионов гривен и эти средства мы тратим на закупку всего необходимого. На сегодня проблем нет. Мы врачам, которые на передовой с больными и которые инфицированы или есть подозрение, выплатили по 10 тысяч гривен. Еще по 20 тысяч мы дали тем врачам, которые заразились COVID-19, и дальше будем это делать. Но когда закончится этот первый этап, возникнет много вопросов. За апрель мы недополучили 70 миллионов. В мае это будет порядка 100 миллионов. В этом году недополучим 2 миллиарда гривен.
Как вы планируете это компенсировать?
Во-первых, за счет сотрудничества с Европейским банком реконструкции и развития [ЕБРР]. Они дадут городу около 20 миллионов евро. Также пересмотрим бюджет города. Основное мы сделаем — большие ремонтные работы по инфраструктуре, крупные магистрали. Город живет, ездит транспорт, мы обеспечиваем спецперевозки. Все предприятия работают. Кто-то работает на 50 процентов, кто на 70. Но где-то половина работает со 100-процентной загруженностью.
О политике, местных выборах и «партии мэров»
Вы призвали не преследовать мэра Черкасс Анатолия Бондаренко, сказав, что он выразил мнение общины. Вы не считаете его действия политиканством или популизмом?
Во время пандемии я считаю некорректными публичные дебаты между руководством государства и мэрами. Это вредит делу, и этим, однозначно, воспользуются враги Украины. Я бы хотел, чтобы этот кейс закрылся. Чтобы, например, президент позвонил мэру, с ним пообщался — и вопрос урегулировали.
Бондаренко сначала выступал за максимально жесткий карантин, а затем самовольно пошел на его смягчение. Мэры идут на конфликт с центральной властью и поддерживают Бондаренко, несмотря на его спорную репутацию?
Недопустимым является публичное давление на мэра, который высказал мнение общины. Если к нему пришли 100—200 предпринимателей со своей болью, он должен на это реагировать. Государственная власть, вместо того чтобы помочь разобраться, направить своего представителя, начинает через центральные каналы пальчиком так, знаете, показывать: «Нет-нет-нет, ты там, пожалуйста, не заплывай за буйки». Что это за Средневековье, простите? Вы видели нечто подобное в Европейском союзе или других странах? Такого нигде нет.
То есть диалога центральной и местной власти недостаточно?
Пандемия коронавируса обнажила очень серьезные проблемы. Мы увидели уровень профессионализма людей, которые работают в центральных органах власти. Для многих открытие, что есть города и они что-то делают. На самом деле, очень часто со стороны Кабмина или Офиса президента смотрят на мэров как на малое пиво. Они должны быть в субординации, ходить смирно, выполнять все команды.
Мэра избирает община. И люди к нему идут. Не к президенту, не к министру, не к губернатору. Президент должен защищать органы местного самоуправления. Владимир Зеленский это понял, его риторика сейчас изменилась. Дай Бог, чтобы это поняли и министры — что они не начальники большого разряда. Они служащие, должны служить — обслуживающий персонал. Потому что все они работают за наши с вами налоги.
Заместитель главы ОП Кирилл Тимошенко во время закрытой встречи с журналистами сказал, что демарш мэра Черкасс — это элемент борьбы «партии мэров», чтобы заставить центральную власть с ними считаться. Вы были на закрытой конференции на прошлой неделе?
Нет, не был. Если Офис президента хочет создать партию мэров, он это может сделать. Партии должны строиться на идеологической основе, а не на профессиональной. Большинство мэров имеют свою политическую ориентацию. Кто-то в партии «Батькивщіна», кто-то в «Свободе», кто-то был в Партии регионов. И пробовать всех объединить в единое целое в политической борьбе не совсем корректно. Мы являемся членами Ассоциации городов Украины, президент которой — Виталий Кличко. Сегодня есть возможность более или менее нормально работать в рамках Ассоциации, потому что исчезло давление. Во времена [Виктора] Януковича и [Петра] Порошенко Ассоциация была подкаблучной и выполняла команды, поступавшие из Администрации президента. Благодаря Зеленскому, сегодня Ассоциация городов независима.
И все-таки, о партии мэров: как вы относитесь к проекту изменений в избирательный кодекс, который продвигает «Слуга народа»?
Если в Офисе президента решили создать еще одну политическую силу, то они идут верной дорогой. Они создадут политическую силу, которая станет серьезным конкурентом для «Слуги народа».
Если они примут эти изменения, такая партия может появиться?
Это не будет партия мэров, может действительно сформироваться одна большая мощная политическая сила, которая, в том числе, будет защищать интересы местного самоуправления, я бы так сказал.
«Самопоміч» готова стать базой для такой партии?
«Самопоміч» всегда была партией, которая защищала местное самоуправление. Мы в партии это серьезно не проговаривали. Потому что я не верю, что Зеленский за несколько месяцев до выборов захочет менять избирательный кодекс и вносить эти драконовские изменения. Они выгодны [Виктору] Медведчуку, Порошенко и [Юлии] Тимошенко. Выгодны ли они «Слуге народа»? Они будут вредны, потому что они будут антидемократическими.
Вы упомянули о том, что сейчас Ассоциация городов независима и на нее нет давления. Как вы считаете, с чем это связано, что изменилось? Может, с тем, что на фоне этой пандемии мэры показали, что они сильнее?
В ОП еще не научились коммуницировать с местными органами власти. Большинство людей, которые сейчас работают в ОП, никогда во власти не работали. Возможно, они когда-то научатся. Но время уже упущено, и это действительно уникальная возможность для Ассоциации городов быть более независимой. Зеленский сделал доброе дело для местного самоуправления, что не начал эти репрессии, которые всегда пробовали устраивать его предшественники.
По поводу коммуникации. Борис Филатов говорил, что если мэры хотят задать вопрос Офису президента, как правило они просят это сделать Виталия Кличко, потому что он бывает в ОП и у него есть отношения с Андреем Ермаком. Как это происходит в вашем случае?
Действительно, Кличко присутствовал во время тех Skype-совещаний: он присутствовал в кабинете президента или у себя в кабинете, но он в Киеве. Мы все доверяем Кличко.
Вы для себя уже решили, будете ли баллотироваться в мэры Львова?
Когда начнется избирательная кампания, тогда я публично озвучу свое решение. На сегодня это для меня не приоритет. Я сфокусирован на работе, а выборы — такое дело.
Вы уже видите своего возможного конкурента или человека, который претендует быть мэром Львова от «Слуги народа»?
Я это вижу на протяжении последних 14 лет. Хамство, черствость, наглость — вот мои оппоненты и мои конкуренты. А если появятся люди, которые хотят предложить свою кандидатуру, я отнесусь к этому с уважением. Нужно же иметь мужество заявить, что я готов управлять миллионным городом. Welcome, пожалуйста, давай подебатируем, давай представим видение, каждый поделится своим опытом.
Вопрос об уголовных делах. Каков статус уголовного дела в отношении вас?
Дело дальше расследуется. Правда, НАБУ уже его закрывала. Но почему-то председатель САП Назар Холодницкий снова открыл. Оно шито белыми нитками. Компания СТР, которая является лидером по строительству индустриальных парков, фактически из-за этого преследования отложила все свои намерения инвестировать в Украину, и мы не создали три тысячи рабочих мест. Началось это все как большой привет от Порошенко и Луценко. Уже скоро будет пять лет, как это дело расследуется. Я один раз общался со следователями. Больше никто никуда меня не приглашал. Фактически, на сегодня они должны были его закрыть. Возможно, еще будут какие-то суды. Я готов ко всему.
А почему они, например, этого не делают? Как вы считаете? Не закрывают дело и продолжают расследовать?
Это вредительство, за которое когда-то придется понести наказание. Вы понимаете, что пять лет большая группа следователей перелистывает бумажки, проводит какие-то там выемки документов, какая-то бурная деятельность. Это же надо сейчас признать: извините, мы пять лет транжирили бюджетные средства, создавали проблемы Садовому, большому количеству людей, создали проблемы Украине, простите нас. Как они могут это сделать? Они дальше что-то ищут, делают какие-то фальсификации документов, другие вещи. Когда они закроют это дело, тогда я начну действовать. А сегодня я честно молчу. Пригласят завтра на допрос — пойду, буду говорить.
Как вы считаете, вредительство — умышленное или просто из-за менеджерских качеств?
Умышленное.
В чьих интересах?
Открывалась дело из-за желания Порошенко и Луценко не допустить строительства индустриального парка во Львове. Они сделали все возможное, чтобы этот проект заморозить. Парк до сих пор не построили.
А с чем это желание связано? Потому что есть инвесторы, есть возможность создания рабочих мест.
Садовый — это как кость в горле. Вы же помните «Самопоміч» в Верховной Раде. Помните дебаты, которые всегда были у нее с Порошенко. Если бы не наша твердая позиция, уже давно у нас была бы имплементация «ДНР» и «ЛНР». Против этого выступала только «Самопоміч». Она же была единственной партией, которая не поддержала судебную реформу Порошенко. А мусорная блокада, которую они организовали? Позорище на весь мир. Когда я два года назад был у мэра Нью-Йорка на встрече, первый вопрос, который он мне задал, — «Как ты выжил во время мусорной блокады». Потому что выжить было невозможно. Мы выжили, слава Богу.
О мусорной блокаде. Вам президент Зеленский в прошлом году обещал расследование относительно львовского мусора. Это обещание выполнено?
Да. Продолжается следствие, активно работает СБУ, активно работают другие органы. Они взяли много документов в городском совете, они опрашивают людей, которые могли иметь к этому отношение. Они должны отработать очень серьезный массив информации. Зеленский сдержал свое слово.
Куда сейчас едет львовский мусор? Потому что периодически в Киевской области есть истории, что привезли львовский мусор.
Большую часть захоранивают на полигонах Львовской области. Частично — на полигонах других областей, но это все делается с соответствующими документами, с разрешениями. Мы фактически вошли в стадию рекультивации существующего полигона. За средства ЕБРР. Мы недавно получили уже предфинальный результат по определению компании, которая построит новый завод. Поэтому здесь все нормально, город чистый, опрятный.
Вы можете сравнивать Порошенко и Зеленского. Как вы оцениваете год президентства Зеленского?
У меня нет фактов в отношении Зеленского, который бы где-то что-то украл. Или те люди, которые возле него. Это придает мне определенный оптимизм. Потому что непрофессионализм можно исправить, опыт можно получить. И я надеюсь, что будут подтягиваться в команду более профессиональные люди. Сегодня большая проблема с визией. Ни премьер, ни люди, которые в Офисе президента, вам не скажут, какой они видят страну через 5, 10, 20 лет. А это — задача номер один. Президент как стратег должен дать ориентир на следующие 25 лет. И вся команда должна в этом фокусе четко работать. Возможно, научатся. Возможно, они лучше сейчас отсканируют ситуацию в стране, и мы увидим в ближайшее время какие-то серьезные указатели. Поэтому я все еще оптимист.