Свято-Успенская Киево-Печерская лавра, Украинская православная церковь Московского патриархата
В девять утра у центрального входа в лавру уже много людей и несколько десятков припаркованных машин. У ворот на стульях — побирушки с плакатами «помогите на лечение». На службу идут семьями, вместе с детьми. Воскресная служба в Аннозачатьевской церкви на территории лавры начинается в 9:15. В церкви не больше сорока человек.
Сергей Моргунов / «Бабель»
Возле входа стоит стол с записками за здравие и упокой. Помянуть имя — пять гривен. Тут же рекламные буклеты туров для паломников в Болгарию и Сербию. Над столом висит лист с цитатой из Второзакония: «На женщине не должно быть мужской одежды, и мужчина не должен одеваться в женское платье, ибо мерзок пред Господом, Богом твоим, всякий, делающий сие». Рядом священник возле тумбы, на ней лежат крест и Библия, тут же исповедуют.
В очередь на исповедь уже стоят несколько человек. По одному они подходят к священнику, он поднимает полы епитрахили, верующие каются и целуют Библию и крест. Некоторые после исповеди отходят, покупают свечку, зажигают и идут целовать икону в углу храма. Она большая, за стеклом. Под иконой лежит тряпка. Каждый, кто поцеловал стекло, тут же протирает его тряпкой и кладет ее на место. Рядом с иконой стоит мама с маленьким мальчиком, он все время плачет и почти заглушает литургию. Мама хватает его за руку и тащит на выход:
— Ты чего так орешь? Люди молиться пришли или твой вой слушать?
К половине десятого людей становится больше: в храме уже свободно не стать. Священник входит в зал, люди пытаются сделать полукруг, но их слишком много. В этом же храме вход в подземные пещеры лавры. На входе табличка: «Только для поклонения». Узкая длинная лестница ведет в пещерный комплекс. Внутри темно, на стенах свечи и лампады. Внизу, в маленьких залах толпятся люди. Они пришли помолиться и поклониться мощам. Каждый после короткой молитвы целует стекло раки с мощами. Некоторые по несколько раз. Один мужчина целует, кашляет и целует еще раз. Сразу за ним в очереди на поклонение женщина с девочкой лет семи. Она подходит и рукой наклоняет голову девочки к стеклу — та целует.
— Молодец. Впереди еще несколько важных святых.
Сергей Моргунов / «Бабель»
В коридорах очень темно и почти ничего не видно. Мощи святых вмурованы и в стены. Мужчина останавливается, крестится. За ним очередь. Он проходит дальше. Оказывается, что он крестился напротив технического щита. Женщина с девочкой идет в другие залы с мощами. На выходе из ближних пещер небольшой храм, в нем много людей. Они тоже молятся, а потом по очереди целуют иконы. На улице стоят двое молодых парней. Они вышли из пещер, пьют чай, который можно купить рядом в ларьке, и обсуждают новости.
— Я как-то в этот вирус не очень верю. Думаю, это заговор фармакологических компаний, чтобы испытывать на нас прививки.
— Я читал, что он только китайцев заражает, что его специально сделали в лаборатории. А все остальные болеют простудой.
Возле главного собора лавры — Успенского — на парковке нет пустого места. У входа в храм стоит мужчина с красной широкой лентой на шее, на ней висит икона. Его отчитывает охранник храма:
— Ты жадная сволочь. Просишь деньги, то пасочку тебе, то колбаски, то гривню, то копеечку, еще и иконой машешь. О Боге думай!
— Да все, все, я иду уже, не ори.
Мужчина плетется в сторону от храма к своему знакомому, такому же попрошайке, в казачьей папахе на голове. Храм забит людьми. Идет служба. Люди молятся, ставят свечи и целуют иконы. У выхода стоит женщина лет 70-ти и держится за руку священника. В руках у нее потухшая свеча:
— Я так и говорю, Украина — это окраина, сюда и вирус не приходит. Молимся Господу нашему, чтобы обошлось. С нами Бог, я ему верю, а не врачам.
Сергей Моргунов / «Бабель»
Михайловский Златоверхий собор, Православная церковь Украины
Основная служба в Михайловском Златоверхом соборе начинается в десять утра. На начале литургии людей немного. Большинство остались еще с утренней службы. Среди них — единственный на весь собор мужчина в маске и женщина с розовыми волосами, которая периодически кашляет. На входе в храм висит плакат от Минздрава, который объясняет, что такое коронавирус и что нужно делать, чтобы не заразиться.
У входа, как в лавре, тоже столик с записками за здравие и упокой. Еще на нем церковные газеты, буклеты и большая банка с антисептиком для рук. Седой мужчина в спортивной куртке долго выбирает, что же взять. Останавливается на памятке о грехах.
Через час в храме уже больше 300 человек, люди продолжают приходить. Пожилая женщина присаживается на скамейку и говорит:
— Уже 24 года хожу на службу. И буду ходить. Людей сегодня мало, гриппа небось испугались, вот и сидят дома. А я не боюсь!
В церкви много пожилых людей, молодых родителей с детьми, беременная женщина. В зале периодически кто-то чихает или кашляет, но на это никто не обращает внимания. Женщина в цветном шутит.
— Ну вот, в метро чихнешь — сразу все от тебя отходят. А тут родные — никто не отходит.
Сергей Моргунов / «Бабель»
Службу правит предстоятель Православной церкви Украины, митрополит Епифаний. Люди продолжают прикладываться к иконам. Раз в полчаса служительница храма протирает стекла одной и той же тряпкой. Епифаний начинает проповедь:
— Когда мы болеем, мы идем в аптеку за лекарствами. Или к врачу и просим помощи. Это хорошо, доктора лечат нас. Но иногда мы болеем не физически, а духовно. И тогда врач — это церковь. Когда человек приходит на исповедь, а его спрашивают: «Был ли ты вчера на вечерней службе?», и он находит тысячу отговорок. Бог создал все, так не создал ли Бог вирус, чтобы послать нам испытание? Потому что мы перестали ходить в церковь, говорить с Богом. Великий пост — это не только о том, чтобы не есть определенную пищу, но и о том, чтобы ограничить себя от поступков и мыслей, которые неугодны Богу.
Люди в храме одобрительно кивают. Предстоятель просит молиться и утверждает, что заболеть может лишь тот, кто усомнился в вере. На исповедь выстраивается очередь. Под одной из стен, на которой нет икон, лежит скатанный в рулон ковер. На нем спит маленький ребенок. Рядом на стуле сидит мужчина и играет на смартфоне. После исповеди каждый целует крест. Священник замечает фотоаппарат, замирает на секунду и после этого пытается прикладывать крест не к губам верующих, а ко лбу. Большинство из них недовольно морщатся и пытаются все-таки поцеловать распятие. Мужчина в черной рубашке с золотистым воротником тянется губами и достает до кончика креста, священник резко убирает руку.
Сергей Моргунов / «Бабель»
Три дня назад Институт церкви и общества провел круглый стол, где Епифаний призвал соблюдать правила гигиены. На проповеди он повторил те же слова:
— Мы считаем, что во время эпидемии достаточно будет поклониться святым мощам, иконе, кресту и так выразить свое почтение. Лучше избегать поцелуев икон и крестов.
Все же службу никто не отменяет. Несмотря на карантин, Епифаний призывает и дальше ходить в церковь и не отказываться от причастия.
— Разве в то время, когда нет эпидемий, в церковь не ходят люди с болезнями? Разве те, кто причащается, заболели? Сколько мы пережили эпидемий?
Епифаний рассуждает о таинстве причастия:
— Мы не имеем права убрать Иисуса из нашей жизни, последствия от этого будут хуже, чем могут быть от вируса. Это испытание нашей веры. Кто сомневается, пусть не причащается. Да, потому что сомнения могут пошатнуть веру. А это опасность.
Митрополит говорит о совместных молитвах, о том, что их нельзя отменить, и это не обсуждается. Среди всего прочего он упоминает и власть:
— Власть и церковь делает все, чтобы обезопасить нас всех от болезни. Надо с пониманием относиться к этому, чтобы как можно меньше людей заразились. Мы должны молиться и просить, чтобы Господь отвратил эту кару.
Сергей Моргунов / «Бабель»
На входе в храм спорят мужчина и женщина:
— Я сюда ходил и буду!
— Говорят, что можно заболеть и умереть. Но, с другой стороны, и Иов страдал. Это было испытание. Иов в итоге получил все, может, и мы получим?
— Что все? Мне хотя бы тридцать квадратов на Софиевской Борщаговке…
Начинается причастие. Люди становятся в очередь, чтобы вкусить просфору и вино из рук Епифания. Сбоку от алтаря служка разливает вино в одноразовые стаканчики. Епифаний берет позолоченную чашу с вином:
— Тело Христово и кровь Христова.
Люди по очереди подходят к митрополиту и открывают рот. Он зачерпывает специальной ложечкой («лжицей») вино из чаши и вкладывает ее каждому в рот. Кто-то просто ждет, чтобы вино вылилось, а кто-то слизывает его. За несколько минут сорок человек причащаются из одной ложки.
Епифаний снова выходит и становится перед алтарем. Это заключительная часть службы.
— Братья и сестры. Важно беречь себя и думать о Царствии Божьем. Важно любить Господа и начать хотя бы с себя. Изменить свою жизнь. Общаться с Богом, с нами, молиться, быть чистым в помыслах. И у вас еще есть время сделать все это. Время до конца поста и праздника.
Хор начинает петь, Епифаний выходит с большим крестом. Его целуют все, кто может дотянуться. По очереди крест проходит через губы десятков людей. Хор поет.
— Боже, единый, великий, Украину храни. Украину храни. Украину храни.
Сергей Моргунов / «Бабель»