1.
В Вознесенске полдень, дует холодный ветер, изредка срывается мелкий дождь. На площади возле здания районного суда несколько лавочек и транспарант «Я люблю Вознесенск» — на этом достопримечательности маленького городка Николаевской области заканчиваются. К зданию суда подъезжает баклажановая «шестерка». Из нее выходит высокий человек, открывает переднюю пассажирскую дверь и помогает выйти еще одному мужчине — это братья Виталий и Михаил Румянцевы. Сегодня в Вознесенском суде в очередной раз рассматривают дело Виталия. Его обвиняют в том, что он выращивал коноплю на своем огороде возле дома. На ступеньках суда уже стоят несколько человек — они приехали из Киева и Одессы, чтобы поддержать Румянцева в суде. Виталий медленно, опираясь на брата, идет к дверям суда, останавливается на пандусе и закуривает. У Румянцева энцефалопатия, ему трудно ходить и говорить. Через несколько минут к зданию суда приходит и адвокат Румянцева — Александр Прутян, он подбадривает обвиняемого:
— Как настроение?
— Да так, ничего, нормально.
— Хорошо, надеюсь, сегодня мы закончим уже все и перейдем к дебатам. А то сплошные приготовления.
Румянцев кивает и, опираясь на брата, заходит в здание суда, заседание начнется через 40 минут.
Виталию Румянцеву 44 года, он родился и вырос в поселке Воссиятское Николаевской области. После школы поехал учиться в Николаев и поступил на газосварщика в Национальный университет кораблестроения. А в 20 лет первый раз попробовал наркотики, сразу внутривенно.
— Всякое колол. Начинал с эфедрона. «Мулька», или «джеф». А потом и кололся 10 лет. До 2005 года, пока инсульт не случился.
Первый срок, условный, Румянцев получил за хранение наркотиков — у него нашли шприц. Через несколько месяцев снова попался и получил уже реальный срок. А еще через несколько лет сел за кражу.
— Украл что-то, не помню уже. Наркотики нужны были, вот и украл.
В тюрьме в 2005 году Румянцев в очередной раз укололся, случился инсульт, а затем развилась энцефалопатия. Это случается нередко. Эфедрон в кустарных условиях добывают из сиропов, мазей или таблеток. Для этого используют перманганат калия, передозировка которого вызывает марганцевую энцефалопатию. После укола Виталий перестал нормально говорить и ходить, у него постоянно болели суставы.
— С 2005 года я перестал употреблять наркотики. Уже 15 лет чистый. Если не считать марихуаны.
Евгений Спирин
Из тюрьмы Виталий вышел в 2008 году и с тех пор, по его словам, преступлений не совершал. Вернулся в родное село, получил пенсию по инвалидности и так и прожил 10 лет, постоянно мучаясь от болей в суставах, пока однажды не наткнулся в интернете на статью о лечении марихуаной. На участке Румянцева, как и по всему селу, росла дикая конопля. Начитавшись статей об американских марихуанных стартапах и методиках лечения, Виталий решил покурить дичку с огорода, и ему внезапно стало легче. Виталий насушил еще травы и пару раз покурил.
— Я понял, что она мне помогает не впасть в депрессию, улучшает координацию и речь, я говорю нормально.
Чем это объяснить — Румянцев не знает, но с тех пор как он начал курить, суставы болеть почти перестали. Тогда Виталий решил покурить настоящей марихуаны, а не той, что растет вдоль забора. Он купил восемь семечек сортовой конопли, вкопал на участке возле дома восемь ведер и в апреле 2018 года высадил туда семечки. Через месяц из ведер росли восемь кустов, но собрать урожай Румянцев не успел. Уже 12 июня к нему приехали с обыском. Оказалось, сосед заявил в полицию, что у Румянцева во дворе целая плантация. На обыск приехал начальник отдела полиции майор Николай Стремилов, районный прокурор Александр Гульпа, оперуполномоченные, следователь и несколько полицейских.
— Приехали экипажа три, с ордером на обыск. А я же говорю плохо, попросил, чтобы мой брат был адвокатом, он объяснит лучше. Но мне отказали. Начальник полиции сказал, что я выращиваю коноплю. А я и согласился. Сказал как есть, что выращиваю восемь кустов и чисто для себя. Мои восемь кустов сразу видно — я их огородил палочками. Полицейские зашли ко мне домой, в присутствии понятых начали рвать дичку со всего огорода и складывать к моим кустам. Насчитали больше трехсот растений.
Евгений Спирин
Как объясняет один из организаторов Марша свободы Тарас Ратушный, количество кустов для дела важно. «Растить коноплю — уголовное преступление, если ее больше десяти кустов. А до десяти — административное. Кроме того, есть и статья административного кодекса 106-1. По ней «Непринятие землепользователями или владельцами земли на закрепленных за ними земельных участках мер по уничтожению дикорастущей конопли» влечет за собой штраф. Полиция у нас часто прибегает к таким фокусам — вместо непринятия мер «шьют» выращивание. А выращивание это другое — там нужно доказать уход, полив и так далее».
Румянцев говорит, что не знал обо всех этих тонкостях законодательства и просто посадил восемь кустов. Полиция решила переквалифицировать его поступок из административного в уголовный и докинула дикой конопли.
После обысков прокурор составил обвинительный акт. В нем говорилось, что у Румянцева изъяли 331 куст конопли, из них 215 дикорастущих — и за них Румянцев заплатит штраф, а еще 116 — это выращенные самим Румянцевым. За сотню с лишним кустов Румянцев мог получить до семи лет тюрьмы.
Через девять месяцев, в мае 2019 года, прокурор изменил количество кустов — вместо 116 их стало 18. Адвокат не знает, почему прокурор решил поменять количество.
— Его обвиняют в том, что он растил 18 кустов конопли. Почему именно столько? При обыске у Румянцева нашли шесть пустых упаковок от семян. Прокурор полез на сайты по продаже семян. Теперь обвинение говорит, что раз на сайтах продаются пакеты с одним, тремя и пятью семечками, значит, у Румянцева были пакеты с тремя семечками, а шесть пакетов по три семечка — это 18 кустов.
Так это дело и тянется: Румянцев говорит что посадил только восемь кустов, а это административка, а прокурор говорит, что 18 — а это уже уголовное преступление. По словам Виталия, прокурор предлагал ему признать вину и вместо тюрьмы заплатить штраф, но он себя виноватым не считает и иметь еще одну судимость не хочет.
Евгений Спирин
2.
В холле районного суда толпа — это активисты и правозащитники, которые приехали поддержать Румянцева. Тут представители инициативной группы Марша Свободы за реформы государственной политики в отношении наркотиков, ГО «МОСТ», «Единый Опыт», «Украинская ассоциация медицинского каннабиса», журналисты из Киева. За столом с образцами заявлений сидят Румянцев и его брат Михаил, возле них стоит адвокат, еще в паре метров — прокурор. Он роется в пакетах с символикой Нацполиции. Через несколько минут по коридору проходит судья Александр Драбинский и приглашает всех в зал. Судья усаживается в свое кресло и осматривает приехавшую группу поддержки с камерами и диктофонами:
— Ого, сколько вас, пресса! Я должен спросить, нет ли возражений, чтобы вы тут все присутствовали. Прокурор?
— Не возражаю.
— Адвокат?
— Я за.
— Румянцев?
— За.
Судья наклоняется через стол и обращается к обвиняемому:
— Еще раз спрошу. Вы не против прессы? Потому что тут будут говорить о некоторых аспектах вашего здоровья. А это тайна.
— Нет, ваша честь, я не против.
— Но ведь потом все эти ваши болезни узнают люди. И будет это на всех сайтах и даже на YouTube!
— Пусть узнают. Я не против.
— Хорошо, переходим к слушаниям.
Тарас Ратушный
Первым выступает прокурор, он зачитывает обстоятельства дела и повторяет канцелярские фразы о том, как Румянцев, «реализуя преступный умысел», высадил 18 кустов конопли для «личного употребления», а потом «регулярно ухаживал за ними, путем полива водой, которая находилась в пластиковых бутылках возле кустов, а также уничтожал сорняки сапкой». Судья упирается локтями в стол:
— Сапкой?
— Да, сапкой. Сапка изъята и опечатана. Бутылки не изымались…
Дальше прокурор переходит к медицинской истории болезни Румянцева. Ее следователи взяли месяц назад на изучение. Прокурор Гульпа зачитывает несколько похожих страниц из анамнезов в истории болезни:
— Выписка… Румянцев, болеет более пяти лет, свое заболевание связывает с употреблением наркотиков, стаж 15 лет. Румянцев Виталий, болеет восемь лет, заболевание связывает с употреблением наркотиков, стаж 15 лет. Лечился у нарколога, состоит на учете. Румянцев Виталий, болеет с 2005 года, свое заболевание связывает с употреблением наркотиков, стаж 15 лет. Лечился у нарколога, состоит на учете. И так далее. Это все говорит о том, что Румянцев — наркоман, потому он и выращивал, что ему все время нужна конопля.
После этого прокурор переходит к судимостям Румянцева и зачитывает, за что обвиняемый сидел в тюрьме. Он выступает еще минут 20.
— Учитывая внутренние убеждения и доказательства, а также то, что Румянцев не признает вины, считаю, что обвиняемый совершил преступление.
Судья цокает языком и обращается к адвокату:
— Ваше слово.
Тарас Ратушный
Адвокат Прутян оспаривает доказательства прокурора:
— Я считаю, что весь обыск был незаконным. Потому что инвалиду Румянцеву отказали в адвокате. Я не понимаю, какое отношение к делу имеет то, что Румянцев 15 лет назад употреблял наркотики. И какое отношение имеет то, что он сидел, его судимости давно погашены по срокам давности. Кроме того, мой подзащитный — человек с инвалидностью.
Судья внезапно перебивает адвоката:
— Вы аккуратнее. Сейчас нельзя говорить «с инвалидностью», надо говорить «с признаками инвалидности», а то вы унижаете честь и достоинство. И вообще, скоро будет как в Европе, и группы инвалидности уберут.
Адвокат продолжает:
— Мой подзащитный из-за инвалидности и неизлечимой болезни постоянно испытывает боль. Но статья 3 Конституции Украины говорит, что «человек, его жизнь и здоровье, честь и достоинство, неприкосновенность и безопасность признаются в Украине наивысшей социальной ценностью». Кроме того, статья 27 Конституции говорит, что «обязанность государства — защищать жизнь человека». Государство не обеспечило Румянцеву избавление от боли, он уже почти 15 лет живет как под пытками. Он пошел на административное правонарушение и высадил восемь кустов конопли, чтобы курить и облегчить свои страдания. Другого выхода у него не было. Доказательств тому, что было 18 кустов, а не восемь, у прокурора нет.
Прокурор громко хрустит шеей и берет слово. Он по пятому кругу зачитывает о кустах конопли, об ухаживании методом полива из бутылок, о сапке и о том, что Румянцев — наркоман и сидел в тюрьме. Наконец прокурор переходит к количеству кустов и объясняет, почему их именно 18:
— В ходе обысков у Румянцева изъяли три стикера от семян, и затем еще три в доме. Итого шесть стикеров от семян конопли. Следователь просил дать ему временный доступ к сайтам, где осуществляется реализация семян конопли, о чем было соответствующее постановление.
Прокурор листает документы и находит какой-то акт с описанием того, как следователь исследовал сайты с семенами конопли. Гульпа начинает зачитывать перечень сайтов и названия семян, которые на них продают:
— На сайте «псилабсидс ком, стронг сидс» продаются семена марки «АК-47» по три семечка в пакете, а также семена «Пута Мадре» по три семечка в пакете, семена «Блю квин авто» по три семечка. На сайте «сантаплантас» продаются семена марки «Акапулько голд» по три, пять и семь семечек в пакете. На сайте…
Прокурор перечисляет список адресов и марки семян, которые продаются по три, пять и семь семечек в пакете, заканчивает выводом:
— Таким образом, в изъятых шести пакетах могли находиться 18 семян, по три в одном, что и есть 18 кустов, которые выращивал Румянцев.
В зале сдавленно смеются, кто-то говорит: «А могли и не находиться. И вообще, почему не по пять семян, и тогда бы у него было 30 кустов». Судья снова передает слово адвокату. Прутян встает и достает из папки два пакетика от семян конопли:
— Тому, что в каждом пакете было по три семечка, доказательств у обвинения нет. Я держу в руках пакет, на котором написана цифра 1. Это значит, что в нем одно семечко. У Румянцева были именно такие пакеты. В каждом — одно семечко.
Прокурор не выдерживает и говорит с места:
— Тогда семечек и кустов должно быть шесть! Потому что у него изъяли шесть пакетиков!
Евгений Спирин
— Нет, кустов было восемь, а два пакетика он выкинул. Он признает, что растил восемь кустов. Там были ведра поставлены, видно, что за ними ухаживали. Румянцев — человек с инвалидностью, он курил коноплю для облегчения боли.
Прокурор берет слово:
— Нигде в амбулаторной карте не написано, что ему прописано курить коноплю. И вообще это незаконно! Учитывая внутренние убеждения и доказательства, прошу суд признать его виновным и назначить наказание — штраф 1 700 гривен.
Судья передает слово Румянцеву, тот пытается встать, но не может, отвечает с места:
— А что я еще могу сказать. Растил. Восемь кустов для себя. Согласен с адвокатом. Считаю себя невиновным.
Судья смотрит на часы. Заседание началось с опозданием и затянулось, вот-вот должно начаться следующее:
— Ладно. Дебаты считаю оконченными, последнее слово обвиняемого и приговор переношу на 17 декабря. Румянцев, готовьтесь к своей речи. Заседание окончено.
Тарас Ратушный
3.
Виталий разговаривает с адвокатом, журналисты и правозащитники выходят на улицу, прокурор Гульпа складывает папку с документами дела в чемодан. Спрашиваю, почему он решил, что в каждом пакете именно по три семечка.
— Сторона обвинения исследовала сайты, и там продают по три семечка.
— Но там и по пять, и по семь продают.
— Вы же поймите, человек употреблял и употребляет, и даже не отрицает этого. А почему по три? Ну взяли минимум, чтоб не пять. Но все равно это уголовная статья, хоть и штраф. Потому что от десяти кустов до пятидесяти.
— А почему на выезд с обыском поехал аж целый начальник полиции и прокурор?
— Это такая практика. Конечно, он ничего плохого никому не сделал. Но на дела о наркотиках и оружии выезжает прокурор. Чтобы права человека не нарушались.
— И начальник полиции?
— Ну да, и начальник. Он же может выезжать куда хочет, дело его.
Через пару месяцев после обыска у Румянцева, 30 июля 2018 года, начальника полиции Стремилова арестовали за вымогательство и взятки. Сейчас он сидит в СИЗО.
На ступеньках суда правозащитник вместе с Виталием и его братом фотографируются с конопляным флагом в руках. Два года назад Румянцев и представить не мог, что не только будет доказывать свою невиновность, но и бороться за декриминализацию марихуаны.
— Я из интернета узнал, что трава может помочь тяжелобольным, таким как я. А потом покурил, улучшилась координация, речь, боли утихли. Почему люди должны страдать? Почему их сажают в тюрьму. Они не продают ничего, тихо себе выращивают.
Евгений Спирин
Адвокат Румянцева говорит, что дело так затянули, потому что надеялись на новый закон о декриминализации марихуаны для больных людей, но проект застрял. Один из организаторов Марша Свободы, журналист Тарас Ратушный, который помогает Румянцеву, борется за декриминализацию уже больше 10 лет и продвигал законопроект о легализации медицинского каннабиса.
Ратушный считает, что проект застрял из-за нового заместителя министра внутренних дел Александра Гогилашвили. Источники theБабеля в МВД подтверждают эту информацию: Гогилашвили категорически против законопроектов о любой марихуане, к тому же раньше он работал в «Международной антинаркотической ассоциации». Когда теперь законопроект зарегистрируют — неизвестно.
Румянцев, опираясь на брата, подходит к баклажановой «шестерке», хлопает ее по капоту:
— Вот, новенькая, недавно купили, теперь из нашего села сюда хоть ездить проще. Правда, бензин дорогой, а у меня пенсия 1 564 гривны. Сейчас еще штраф присудят 1 700, придется отдавать.
Брат сажает Виталия в машину, и они уезжают к себе в Воссиятское. Следующий суд во вторник, 17 декабря. Из суда медленным шагом выходит прокурор Гульпа.
— Скажите, почему вы все же решили, что он виноват?
— Вы его биографию посмотрите. Он наркоман. И никакие боли ему жить не мешают, он все время эту коноплю курил. Даже болячку себе заработал.
— Простите, но марихуана не вызывает поражение мозга и энцефалопатию.
— А что же тогда? Вызывает еще как! Я же в интернете видел.
Тарас Ратушный