Предприниматель Владимир Усов станет главой Государственного космического агентства. Что он будет делать в этой должности? (Спойлер: реорганизует «Южмаш» и КБ «Южное»)

Мне всегда казалось, что в Украине нет ничего более инновационного, чем аэрокосмическая сфера — у нее масса наработок. С другой стороны, сфера находится в таком плачевном состоянии, что если в ближайшие три года не использовать окно возможностей, то это не удастся сделать уже никогда. Отрасль постарела и продолжает стареть, молодые специалисты уезжают, и скоро будет некому «читать письмена», которые писали [украинские инженеры] двадцать или тридцать лет назад.

Еще в начале 2019 года я написал стратегию отрасли: корпоратизировать [превратить в акционерные общества] государственные предприятия, создать экосистему космических стартапов. Делился ею с ребятами из Днепровского космического кластера, со стартапами в США и Украине. Когда объявили конкурс на главу ГКА, я решил в нем участвовать.

[Другие] кандидаты [на пост главы ГКА] представляли группы влияния внутри космической отрасли

. Они все достаточно сильно друг с другом враждуют

Справка

Предыдущий глава ГКА Павел Дегтяренко был выходцем из КБ «Южное». Месяц назад он пытался уволить директора «Южмаша» своим указом. Его предшественник, Любомир Сабадош, был выходцем из завода «Коммунар». В 2016 году он попытался уволить директора КБ «Южное» своим указом.

. Я оказался единственным, кто не представлял ни одну из этих групп — это легко проверить. Поэтому у меня сложились нормальные отношения с другими участниками конкурса и каждый мне рассказывал о своих проблемах. Большая их часть вызвана тем, что у отрасли не было стратегии — хорошей или плохой, какой угодно. Единственная стратегия была в том, чтобы как-нибудь прожить еще год. И так последние пятнадцать лет.

Ядро всех перемен — нужно корпоратизировать завод «Южмаш» и КБ «Южное». Формально ГКА управляет этими государственными предприятиями [и еще двумя десятками], а должно быть полисимейкером. Прежде чем их корпоратизировать, придется вычленить, что там жизнеспособно, а что нет. Без таких решений тоже не обойтись.

Чтобы корпоратизировать эти предприятия, нужно провести через парламент соответствующий закон. Возможно, поднимется вой [что сейчас будут продавать стратегические предприятия иностранцам или олигархам]. Но если этого не сделать, то «Южмаш» просто закроется. Будет музей «Южмаша», а завода не будет. Я не вижу другого пути, чтобы привести эти предприятия в XXI век.

У завода «Южмаш» есть огромная задолженность

, она копится сейчас и будет копиться. Произошло это потому, что «Южмаш» не мог сам находить себе проекты. Так как [вся интеллектуальная собственность и] вся проектная документация в КБ «Южное», завод только выступал подрядчиком, когда дело доходило до производства [ракет и их компонентов]. Он никогда не был субъектом переговоров [с заказчиками], а был всегда объектом. По законодательству, «Южмаш» не мог [напрямую] работать с [аэрокосмическими] предприятиями в США, Европе, Восточной Азии.

«Южмаш» был ограничен проектами, которые вело ГКА или теми, что ему подкидывало КБ «Южное». Сейчас [законодательство поменяли, и] если он получит нормальный пул заказов, то сможет погашать долг. Кроме того, нужно остановить процесс, когда КБ «Южное» пытается быть и конструкторским бюро, и заводом — [перетянуть на свои мощности производство и] стать предприятием полного цикла. Пусть конструкторское бюро разрабатывает новые решения, а завод производит. Они должны друг друга дополнять, а не уничтожать.

На всех предприятиях космической отрасли нужно инвентаризировать разработки и выделить перспективные проекты. Необходимо выделить, допустим, двадцать интересных разработок и «перезапустить» их с помощью акселерационной программы — она может работать по логике Y Combinator

. Они должны создать конкурентный продукт и подтвердить, что на него есть платежеспособный спрос.

В отрасли еще работают молодые ребята — они как раз используют старые наработки. Их проекты могут быть частью программ НАСА и Европейского космического агентства. Появится экосистема стартапов, которые будут взаимодействовать друг с другом. За несколько лет эта система из «вертикальной» станет «горизонтальной», установит связи с похожими экосистемами в США и Европе.

Всякий новый глава ГКА принимает по наследству проблему спутника «Лыбидь». [Запустив этот спутник, Украина собиралась создать собственную, независимую систему спутниковой связи. Госпредприятие «Укркосмос» заказало изготовить спутник в 2007 году канадскому подрядчику, чтобы в 2014-м запустить с Байконура. Сроки изготовления сорвали, из-за аннексии Крыма подрядчик объявил форс-мажор, начались суды. Готовый спутник уже четыре года лежит на складе в России.]

История с ним началась десять лет назад. За десять лет изменился не только политический контекст, изменились технологии. На «Лыбидь» потратили уйму денег

— ни по какой бизнес-логике мы их отбить не сможем. Мы в патовой ситуации. Юристы говорят, что вернуть спутник из России мы не можем — это нереалистично. На те деньги, которые мы тратим на как бы решение этой проблемы, можно создать целое созведие спутников нового поколения. Они дадут нам те сервисы, которые мы хотели изначально: дистанционного зондирования, связи, геолокации, съемки земной поверхности с нужным разрешением.

Конечно, нужно провести инвентаризацию «Лыбеди», но я уже понимаю, что этот проект для Украины, скорее всего, закрыт. Так и нужно сказать. Это будет честно.