Украина не любит диктатуру, но любит Лукашенко. Почему? Социолог Михаил Мищенко рассказывает, какого президента украинцы хотят на самом деле

Зарубежных политиков оценивают не так, как отечественных. Во многом их популярность зависит от того, как к лидеру относятся в его собственной стране. В 2005 году мы проводили опрос — кто самый популярный лидер в странах СНГ. Самый низкий показатель был у президента Киргизстана Аскара Акаева — 7,7 процента. Казалось бы, что украинцы знают о лидере Киргизстана? Ничего. Но там как раз проходила революция

, поэтому респонденты мыслили так: раз к нему плохо относятся в его стране, значит, и мы будем относиться так же. Президент Грузии Михеил Саакашвили, который тоже пришел к власти на волне революции

Справка

В 2003 году в Грузии прошла Революция роз — протесты против фальсификаций на парламентских выборах. Победили партии, связанные с президентом Грузии Эдуардом Шеварнадзе — на тот момент очень непопулярным политиком. После массовых протестов Шевернадзе подал в отставку, в 2004 году на выборах победил оппозиционный лидер Михаил Саакашвили.

, в 2005 году был очень популярен в Украине — к нему положительно относились 34,6 процента. Но уже в 2009 году число симпатиков Саакашвили упало до 10,8 процента. В это время Саакашвили уже терял популярность в Грузии, что сказалось и на его популярности в Украине. К Ангеле Меркель относились тогда в два раза лучше, чем к [президенту Франции в 2009 году Николя] Саркози. Хотя для Украины эти два лидера не отличались, во Франции рейтинг Саркози был ниже рейтинга Меркель в Германии.

У Лукашенко в 2005 году был высокий процент поддержки, но и высокий антирейтинг — 19 процентов. Именно потому, что он диктатор. Интересная ситуация с Путиным. В 2005 году к нему негативно относились 10 процентов респондентов, а в 2009 — уже 15 процентов. Причем у Лукашенко антирейтинг был всего четыре процента. Повлияла война в Грузии 2008 года — Путина частично стали воспринимать как захватчика. А Лукашенко — наоборот, он ни на кого не нападал и даже теоретически не угрожал нашей стране.

Украинцы не хотят отдавать всю власть одному человеку. Почти одинаковое количество респондентов выступают как за парламентскую, так и за президентско-парламентскую или парламентско-президентскую республику. Формулировка вопроса может влиять на ответы, но это происходит тогда, когда у респондента нет четкой позиции. За диктатуру как форму государственного правления в 2017 году выступали только четыре процента, почти столько же поддерживали президентскую республику. В целом людей устраивает существующая ситуация — парламентско-президентская форма правления.

Время безусловных ожиданий от власти в Украине прошло. Так было в 90-е годы и в нулевые, когда к власти пришел [Виктор] Ющенко. Мы изучали [настроения людей] во время избирательной кампании 2004 года. Тогда Ющенко идеализировали. Мы спрашивали, какими качествами обладает Ющенко, ему приписывали все, что только можно, в том числе и пунктуальность, хотя все, кто с ним работали, знали, что он постоянно опаздывает. Дистанция между Ющенко и абсолютным идеалом была очень маленькой. Уже после победы [Петра] Порошенко от него не ждали так много. Активизировалось гражданское общество, была надежда на то, что люди сами все сделают. От [Владимира] Зеленского ждут, что он будет идти в ногу с обществом, но это нельзя назвать безусловными ожиданиями. Ему доверяют, но это доверие никак не связано с решением всех проблем.

В Украине плохо относятся как к Гитлеру, так и к Сталину. Причем к Сталину за 15 лет отношение ухудшилось, в отличие от России, где количество его сторонников растет. Это говорит об отношении к такому типу правителя — авторитарного диктатора у нас не очень хотят. Во многом это связано с национальнами мифами. Для Украины идеал государства — казачество, полуанархическая и демократическая структура. А в России всегда преобладало имперское мышление. Влияет еще и размер территории страны. Что связывает условную Сибирь и Москву, между которыми тысячи километров? Только общая власть. И поэтому она должна быть сильной.

Петр I в советской и российской идеологии — идеальный правитель. В 2004 году этот стереотип сохранялся и в Украине. По телевизору часто показывали исторические фильмы о нем, все это формировало положительный образ Петра. В 2019 году, когда эти факторы пропали, его популярность снизилась вдвое. В два раза упала и популярность [Леонида] Брежнева. В 2004 году было много людей, которые хорошо помнили период его правления, поэтому его популярность — это скорее популярность того времени, а не лично Брежнева. К 2019 году число таких людей сократилось.

Меняется и отношение к Степану Бандере. Важно, что число его противников почти не изменилось, а вот число симпатиков растет. Причем вряд ли оно будет расти бесконечно: все же Степан Бандера — неоднозначная личность. Например, к Роману Шухевичу

негативно относятся 21,5 процента респондентов, хотя его личность еще более спорная. Но Шухевич менее известен и реже использовался в советской пропаганде.

Украинцы считают, что нужно постоянно протестовать, но никогда не планируют акции протеста. Революции невозможно предсказать социологией. В мае 2013 года только 7,5 процента считали, что массовые акции протеста возможны. Люди не планируют такое поведение — они планируют ходить на работу, заниматься своей жизнью. Но когда на уличные протесты собирается достаточно большое количество людей, многие меняют свои планы и идут митинговать.

Есть миф, что на массовые протесты выходят только, когда «невозможно терпеть». В 2018 году 65,5 процента сказали, что готовы протестовать из-за высоких тарифов на коммунальные услуги. При этом меньше процента ответили, что участвовали в таких акциях. Эти протесты не перерастают в революции, они остаются локальными. В 2004 и 2013 годах экономическая ситуация не была критичной. Люди выходят на революции, когда понимают, что могут что-то изменить.

Свобода и гражданские права важнее материального достатка. Во время опроса в 2019 году 45,3 процента респондентов ответили, что ради личной свободы они могут, условно говоря, «потерпеть». Тех, кто выше ставит материальное благополучие, почти вдвое меньше. Измерить материальное благополучие сложно. В 2019 году тех, кто оценивал его как удовлетворительное, было в два раза больше, чем в 2018 году. Хотя объективно за год почти ничего не поменялось. Отвечая на такие вопросы, люди оценивают не столько свое личное благополучие, сколько в целом ситуацию в стране. В 2019 году появилось ощущение, что она улучшилась.

Старым политикам больше не верят. В апреле 2019 года, в разгар предвыборной кампании, почти 60 процентов опрошенных были уверены, что политики старого поколения уже не смогут измениться и стать лучше. При этом 43 процента соглашались, что неопытный политик может стать марионеткой. Но недоверие к старым политикам победило. К Зеленскому сейчас относятся лучше, чем к его политическому окружению. Но Зеленского не ассоциируют с ним так сильно, как всех предыдущих президентов.

Украинский лидер должен быть гибким. Примерно одинаковое количество респондентов — около 48 процентов — считают, что лидеру постоянно нужно менять свой курс и прислушиваться к мнению общества. Всем гражданам нужно обеспечить участие в решении вопросов — в зависимости от их компетенции. Этот опрос проводился в 2017 году и он подтверждает предыдущие, в которых украинцы называют демократию единственно возможным политическим строем в Украине. При этом 32 процента считают, что лидер может пойти вопреки мнению граждан, если он уверен, что его идея правильная, — это докажет, что у лидера есть стержень. Его профессиональные качества не так важны, как личные. Почти 60 процентов респондентов в 2019 году ответили, что честность и высокая моральность — главное для политика. И только 22,8 процента сказали, что профессиональные качества важнее.