Предыстория 1957—1974: Европа объединяется в Экономический союз, а Великобритания присоединяется к нему с третьей попытки
Европейский союз изначально был французским проектом под названием «Соединенные Штаты Европы». Его придумали в начале 1950-х французские политики Жан Монне и Робер Шуман. Соединенные Штаты Европы, правда, не сложились: идею супергосударства заблокировали французские же парламентарии, не желавшие поступаться суверенитетом Франции. В результате европейские страны объединились в 1957 году под зонтиком Европейского экономического сообщества (ЕЭС) — это был экономический, а не политический союз. Однако в нем была заложена возможность интегрироваться и дальше — уже политически.
Именно эта возможность и пугала англичан — они отказались присоединяться к ЕЭС в 1957 году.
Через четыре года англичане передумали и подали заявку на вступление. Но им воспротивились французы. В 1959 году президентом Франции стал Шарль де Голль — он опасался, что англичане подорвут французское влияние в ЕЭС, заблокируют политическую интеграцию Европы и станут агентами влияния США. Де Голль наложил вето на британскую заявку дважды: сначала в 1963-м, а потом в 1967 году. Только после его ухода с поста президента в 1969 году Великобритания смогла присоединиться к ЕЭС — с третьей попытки.
Но уже через два года Великобритания попыталась выйти из ЕЭС.
Дело в том, что в Великобритании сменилась правящая партия. Привело страну в ЕЭС правительство консерваторов, а в начале 1974 года консерваторов у власти сменили лейбористы. Хотя лидер Лейбористской партии Гарольд Уилсон поддерживал пребывание страны в Евросоюзе, две трети рядовых членов были против. Чтобы разрешить внутрипартийный спор, Гарольд Уилсон объявил референдум. Тогда этот референдум закончился иначе — 67,2 процента проголосовали за то, чтобы остаться.
Предыстория 1974—1992: Экономический союз превращается сначала в политический союз, а затем в федеративное надгосударство. Оно заставляет европейские страны «переигрывать» народные референдумы
Между тем ЕЭС не стоял на месте. Интеграция продолжалась — не только экономическая, но и политическая. В 1992 году Маастрихтский договор превратил Европейское экономическое сообщество в политический Европейский союз. В нем была единая валюта и согласованная внешняя, внутренняя, социальная, оборонная и миграционная политика — то есть все то, чего англичане всегда опасались.
Великобритания выторговала себе исключения по некоторым аспектам европейской интеграции. Ценой стало то, что она оказалась в стороне от остального ЕС — это не способствовало ни доверию Британии к остальному ЕС, ни доверию остального ЕС к британцам.
Множество британцев считали, что страна стала слишком зависимой от французов и немцев. Именно после Маастрихтского соглашения и из-за него в стране сформировалась новая оппозиция ЕС. В Консервативной партии образовалось крыло евроскептиков — они попытались сорвать ратификацию соглашения в парламенте. Тогда же, после ратификации Маастрихтского соглашения, появилась и Партия независимости Соединенного Королевства (UKIP).
На следующий год ЕС впервые заставил европейскую страну «переиграть» не устраивающий его референдум.
В некоторых странах Маастрихтское соглашение должны были одобрить всенародным голосованием как международный договор, существенно ограничивающий национальный суверенитет. Во Франции его едва-едва одобрили. А вот датчане, тоже совсем маленьким большинством договор отвергли.
По идее, на этом Маастрихтский договор должен был и закончиться: чтобы он вступил в силу, требовалось одобрение всех стран ЕС. Но датчан заставили голосовать снова, пообещав им несколько исключений из новых общеевропейских правил. Во второй раз, в 1993 году, датчане проголосовали за.
С тех пор такая ситуация повторялась несколько раз. В 2001 году ирландцы отвергли на референдуме Ниццкий договор — их заставили проголосовать снова. В 2005-м французы и голландцы проголосовали на референдумах против Конституции ЕС. Конституцию ЕС переименовали в Лиссабонский договор (тексты этих двух документов почти совпадают) и приняли без референдума — голосованием парламентов. По конституции Ирландии, для того чтобы принять международный договор, тоже необходим референдум. Ирландцы, как и в 2001 году, проголосовали против нового витка европейской интеграции. Их опять заставили голосовать повторно, чтобы получить положительный результат.
Штаб-квартира Европейской комиссии, высшего органа исполнительной власти ЕС, который возглавляет Жан-Клод Юнкер. Брюссель, офисное здание «Берлемон».
EC - Audiovisual Service / Lukasz Kobus
Предыстория 1993—2016: в Британии появляется и становится реальной политической силой Партия независимости Соединенного Королевства (UKIP). Она выигрывает местные выборы и выборы в Европарламент
Лиссабонский договор по сути превратил ЕС в федеративное надгосударство. Он же стал поворотной точкой в отношениях Британии и Евросоюза. Британский парламент в 2008 году одобрил этот договор большинством голосов. Но и в стране в целом, и в Консервативной и Лейбористской партиях появилось много недовольных тем обстоятельством, что политики в Лондоне будут подчиняться Брюсселю.
Партия независимости Соединенного Королевства (UKIP) стала реальной политической силой. Еще в июне 2004 года — в том же месяце, когда страны ЕС согласовали текст очень непопулярной в Великобритании Конституции ЕС, — она заняла третье место на выборах в Европарламент. После подписания Лиссабонского договора, на выборах в Европарламент 2009 года она стала уже второй. Результаты UKIP росли и дальше. На выборах в Европарламент в 2014 году она вообще лидировала, обойдя обе главные британские партии — консерваторов и лейбористов.
UKIP отбирала голоса у всех партий, но в первую очередь все-таки у консерваторов. Лидер Консервативной партии Дэвид Кэмерон почувствовал угрозу и решил закрыть вопрос раз и навсегда — он пообещал провести референдум о членстве Британии в ЕС.
Дальнейшее знают все: в июне 2016 года британцы проголосовали за выход из ЕС, но не могут из него выйти уже три с лишним года. Дело в том, что очень многие — и в стране, и в британском парламенте — считают выход из ЕС национальной трагедией и пытаются остановить его любыми средствами. Ситуация осложняется тем, что в парламенте существуют не две, а сразу несколько противоборствующих групп.
Герои и действующие лица трагикомедии в британском парламенте: за Брекзит — четыре группы политиков
Борис Джонсон, Стив Бейкер и Арлин Фостер.
1. Основная часть консерваторов во главе с премьер-министром Борисом Джонсоном (примерно 260 человек) хотят выйти из ЕС, заключив с ним расширенный договор о свободной торговле, но готовы и на выход без какого-либо договора, если достичь соглашения с ЕС не удастся.
Джонсон небезосновательно считает, что большинство англичан уже сыты по горло парламентскими дискуссиями о Брекзите и хотят, чтобы он наконец произошел. Судя по проведенному на прошлой неделе опросу, самому масштабному с 2016 года, он прав. 54% англичан, включая и тех, кто в 2016 голосовал за то, чтобы остаться в ЕС, считают необходимым исполнить решение большинства избирателей и выйти из ЕС. Возражают против этого 32% — в полтора с лишним раза меньше.
Джонсон — вероятно, последняя надежда консерваторов: если ему не удастся сломить сопротивление оппозиции, партия, по всей вероятности, потеряет всякое влияние, а возможно, и вовсе перестанет существовать.
Что прописано в договоре, который Борис Джонсон заключил с ЕС
Главное отличие договора Бориса Джонсона — в нем нет так называемого «Ирландского предохранителя» (Irish Backstop), который ненавидели как сторонники, так и противники Брекзита. Он оставлял Великобританию целиком в таможенной зоне Евросоюза, пока политики не нашли бы способ избежать таможенной границы между Ирландской Республикой (страной) и Северной Ирландией (провинцией Великобритании) — то есть, скорее всего, навсегда.
Критики договора (то есть почти все британские комментаторы) указывали на то, что в результате страна станет вассалом ЕС и будет подчиняться его правилам, не имея возможности их изменить. Как только Джонсон стал премьером, он заявил, что «Ирландский предохранитель» для Британии неприемлем и договор в таком виде он не подпишет. Руководство ЕС в ответ заявило, что без «предохранителя» никакого договора не будет.
На прошлой неделе стороны нашли компромисс. По соглашению Джонсона все Соединенное Королевство выходит из таможенной зоны Евросоюза. Однако на товары, прибывающие в североирландские порты и аэропорты накладываются европейские таможенные пошлины (их собирает и переправляет в ЕС британское правительство). Если эти товары не следуют дальше в Ирландскую Республику, а продаются на территории Северной Ирландии, британское правительство возмещает североирландским бизнесменам размер этой пошлины.
То есть Северная Ирландия как бы оказывается в двух таможенных зонах сразу — британской и европейской. Кроме того, североирландский парламент каждые четыре года должен подтверждать пребывание в таможенном пространстве ЕС.
2. «Бунтари» (около 20 человек). Это бывшие члены Консервативной партии, которые хотят сохранить как можно более тесные связи с ЕС и потому выступают категорически против выхода из ЕС без договора.
Именно по их инициативе парламент в первый раз обязал Бориса Джонсона еще раз попросить ЕС об отсрочке. Джонсон не простил такого предательства и исключил бунтарей из фракции. Но теперь ему необходима их поддержка, чтобы парламент одобрил заключенный им с ЕС договор. Часть из них могут проголосовать за, но некоторые почти наверняка проголосуют против, хотя бы просто потому, что уже давно на дух не переносят Джонсона и желают его отставки.
3. «Спартанцы» под предводительством Стива Бейкера (около 30 человек). Самые «упертые» сторонники Брекзита в консервативной партии, предпочитающие жесткий вариант выхода из ЕС безо всякого договора.
Без их поддержки Джонсону тоже не обойтись. «Спартанцы» уже трижды голосовали против договора с ЕС, заключенного Терезой Мэй, поскольку он, по их мнению, навсегда привязал бы Британию к ЕС как вассальное государство. Но они могут проголосовать за договор Джонсона как за меньшее зло.
4. Североирландские юнионисты (DUP) под руководством Арлин Фостер (10 человек). Партия, главной целью которой является сохранение Северной Ирландии в составе Соединенного Королевства. Они выступают за Брекзит и решительно против любого договора, который оставит Северную Ирландию в зоне влияния ЕС и даже чисто символически оторвет ее от Великобритании.
И их поддержка Джонсону тоже нужна, но юнионисты уже заявили, что Джонсон их предал и они ни за что не проголосуют за подписанный им договор.
Герои и действующие лица трагикомедии: против Брекзита — тоже четыре группы политиков
Джереми Корбин, Джо Суинсон и Никола Стерджен.
5. Большинство лейбористов под предводительством Джереми Корбина (200—240 человек). Лейбористы — официальная оппозиция. Большинство депутатов от этой партии не хотят Брекзита, но в 2016 году они обещали подчиниться воле избирателей и вывести Британию из ЕС.
На словах они не отказались от этого обещания и сейчас. На деле же они блокируют любой вариант Брекзита, предлагаемый правительством. Лидер партии Джереми Корбин считается тайным сторонником Брекзита (и даже выхода Великобритании из НАТО), но главная его задача — свергнуть Джонсона и самому стать премьером. Поэтому он и верные ему лейбористы всегда будут голосовать против любого предложения правительства.
6. «Оппозиция» внутри Лейбористской партии (от 40 до 50 человек). Являются и всегда являлись убежденными сторонниками Брекзита, но вынуждены выбирать между собственными политическими взглядами и лояльностью партии. Некоторые из них могут проголосовать за договор о выходе, но вряд ли таких будет много.
7. Либеральные демократы под руководством Джо Суинсон (19 человек). Категорически против Брекзита в любой форме.
Когда-то одна из двух крупнейших партий Великобритании, после Второй мировой она оказалась отодвинутой лейбористами на задворки британской политики. Но референдум о Брекзите дал ей второй шанс, когда оказалось, что противникам выхода из ЕС не за кого голосовать.
Лейбористы с 2016 года, хоть и чинят на деле всяческие препятствия Брекзиту, на словах обещают его провести, как только придут к власти. Консерваторы тоже однозначно за Брекзит. Поэтому тем британцам, которые выступают категорически против выхода из ЕС (а таких, по последнему опросу, треть), оказалось не за кого голосовать. Образовавшуюся пустоту и поспешили заполнить либеральные демократы. Они обещают пересмотреть итоги референдума и оставить страну в Евросоюзе. Благодаря этому обещанию они впервые за 70 лет почти сравнялись по популярности с лейбористами.
Ни за какие договоры с ЕС либеральные демократы голосовать не будут. Пока Борис Джонсон вел переговоры с руководством ЕС, депутаты от либдемов писали письма европейским лидерам: они требовали не заключать с Джонсоном никаких договоров, дать возможность их партии провести второй референдум и отменить Брекзит.
8. Шотландские националисты под предводительством Николы Стерджен и примкнувшие к ним валлийские националисты (39 человек). Против Брекзита, но, главное, за независимость Шотландии и Уэльса. Будут голосовать против любого предложения правительства Джонсона. А если Джонсона вдруг сменит Корбин, то и против любого предложения правительства Корбина.
Герои и действующие лица: за сценой находится новая партия, которую возглавляет Найджел Фарадж — бывший лидер UKIP
Найджел Фарадж готовится выступить на партийной конференции «Партии Брекзита». 22 сентября 2019, Эксетер.
Christopher Furlong / Getty Images
9. Партия Брекзита под руководством бывшего лидера UKIP Найджела Фараджа в британском парламенте не представлена: она появилась уже после парламентских выборов 2017 года, но ее тень нависает над каждым парламентским заседанием.
Фарадж создал новую партию на рубеже 2018—2019 годов, на волне разочарования в консерваторах. Правительство Консервативной партии при Терезе Мэй не смогло воплотить итоги референдума и вывести Британию из ЕС.
В мае 2019 года, всего через три с половиной месяца после официальной регистрации, партия нокаутом выиграла британские выборы в Европарламент, получив на них 29 кресел — всего на одно кресло меньше, чем консерваторы, лейбористы и либдемы вместе взятые. Больше всего голосов Партия Брекзита отобрала у консерваторов, занявших на этих выборах позорное пятое место. Некоторые местные ячейки Консервативной партии перед выборами демонстративно поддержали партию Фараджа, чтобы продемонстрировать партийному руководству свое крайнее недовольство. Это и стало причиной падения премьер-министра Терезы Мэй и прихода к власти Бориса Джонсона. Джонсон понимает, что если он не исполнит свои обещания, результат последних европейских выборов может повториться на следующих выборах в британский парламент.
Что сейчас происходит в парламенте: лидеру консерваторов Борису Джонсону удалось заключить с ЕС договор о Брекзите, его популярность растет. Лидер лейбористов блокирует любой договор, чтобы не позволить Джонсону выиграть будущие выборы
Борис Джонсон обращается к членам Палаты общин. В оппозиции — Джереми Корбин. 25 сентября 2019 года.
UK Parliament / Flickr
Сторонники Брекзита — а таких в Великобритании половина страны — доверяют Борису Джонсону куда больше, чем Терезе Мэй. Они видят, что он действительно старается — и его популярность день ото дня растет (а популярность Партии Брекзита падает). По последним опросам, консерваторы под предводительством Джонсона опережают лейбористов более чем в полтора раза.
Учитывая, что избирательная система в Великобритании мажоритарная и выборы в парламент проходят не в два тура, а в один (то есть депутатом становится тот, кто набрал больше голосов, чем соперники), а также то, что лейбористы и либеральные демократы борются за одних и тех же избирателей, если бы выборы прошли сейчас или, тем более, после Брекзита, консерваторы получили бы на них уверенное большинство.
Поэтому лидер лейбористов Джереми Корбин не хочет допустить ни Брекзита, ни выборов. Он рассчитывает, что Британия не выйдет из ЕС 31 октября, сторонники Брекзита разочаруются в Джонсоне так же, как они разочаровались в Мэй, — и вот тогда можно будет объявлять выборы, выигрывать их и становиться премьером.
Пока же Борис Джонсон, которого оппозиция загнала в угол и против его воли заставила просить об отсрочке, послал в ЕС не одно, а сразу два письма. В первом, без подписи, он информирует руководство Евросоюза о том, что, выполняя волю парламента, просит отсрочки Брекзита до 30 января. Во втором, подписанном, Джонсон сообщает, что лично он считает отсрочку ненужной и вредной, и если ЕС решит ее предоставить, это нанесет серьезный ущерб будущим отношениям Европейского союза и Соединенного Королевства.
Прогнозы: если Брекзит не состоится и Британия останется в ЕС, то следующим премьер-министром может стать Найджел Фарадж — самый радикальный противник ЕС
Лидер лейбористов Джереми Корбин рассчитывает, что сторонники Брекзита разочаруются в Джонсоне и консерваторах. Если Брекзит снова не состоится, скорее всего, так и произойдет. Но вместе с тем они еще больше озлобятся, причем не только и не столько на Джонсона, сколько на оппозицию, которая уже четвертый год тянет резину. Не стоит забывать, что многие избиратели лейбористов тоже голосовали за Брекзит.
Может случиться так, что все эти озлобленные и разочарованные избиратели переметнутся вовсе не к Джереми Корбину, а к Найджелу Фараджу. Избиратели разочарованы не только в консерваторах, но и во всех традиционных британских партиях — последние два года они демонстрируют политическое бессилие. Со времени парламентских выборов 2017 года поддержка лейбористов упала почти вдвое.
Еще одна задержка с Брекзитом — и Фарадж может выиграть следующие выборы и стать премьер-министром, как бы дико это сейчас не звучало.
Это станет потрясением не только для Великобритании, но и для всего Евросоюза. Во главе второй крупнейшей страны ЕС может встать премьер-министр, который желает развала Евросоюза и, одновременно, обладает в нем правом вето по большому количеству вопросов. Мало того, Великобритания станет организатором и координатором евроскептических политических сил во всех остальных странах-членах ЕС. Озлобленная Англия внутри ЕС может оказаться куда опаснее, чем дружелюбная снаружи.
Следующая серия этой трагикомедии начнется в понедельник или во вторник, когда правительство Джонсона снова попытается поставить договор с ЕС на голосование. Что из этого получится — не знает никто.