Умер режиссер Бернардо Бертолуччи — коммунист, гуманист, мечтатель. theБабель спросил кинокритиков, какие его фильмы будут смотреть

Рассказывает Андрей Алферов, ведущий влога «Кино с Алферовым»

Не все фильмы Бертолуччи актуальны сейчас. Например, в «Маленьком Будде» или «Перед революцией» был созвучный своему времени политический смысл, но сейчас они устарели, и сам Бертолуччи в последние десятилетия переносил их с трудом. Снимая ленту «Перед революцией» он был убежденным коммунистом. Он принадлежал к поколению интеллектуалов, которые, с одной стороны, боролись с буржуазией в Париже, а с другой — видели, как советские танки вошли в Прагу, и это стало для них крахом иллюзий. Фильмы, созданные до этого краха, трудно смотреть, их автор потом уже поменял взгляды.

Смотреть у Бертолуччи нужно «Последнее танго в Париже», «Осажденные», «Ускользающая красота», «Под покровом небес», «Последний император», «Конформист». Очень много поклонников у «Мечтателей». Чувствуется, что у Бертолуччи тогда произошла перезагрузка, и получился очень свежий фильм. «Ты и я» — последняя лента, очень камерная, и видно, что снята на излете его режиссерских возможностей.

В фильмах Бертолуччи было несколько повторяющихся мотивов: американцы, которые приезжают откуда-то куда-то, и поиски отца. Сам Бертолуччи, хоть и вырос с отцом, всю жизнь искал духовного наставника. Поэтому его герои в «Луне» и «Ускользающей красоте» ищут отца.

Как у всякого большого автора, у Бертолуччи есть свой почерк. Его можно узнать по изобразительной ткани, размаху, темам. У него огромный талант к экранной сексуальности. Временами эта сексуальность перегружена символизмом, временами все сбалансировано. Я знаю людей, которые ценят Бертолуччи в первую очередь за умение показать телесность как форму протеста с одной стороны, и как одну из форм человеческой натуры, диалога между людьми — с другой.

Бертолуччи, вне всяких сомнений, был гениальным. Его гений проявлялся в определенных картинах. Но поскольку он был человеком, ему были свойственны и слабости, и провалы, и мучительный поиск новых форм, нового языка. «Маленький Будда» — весь какой-то искусственный, видно, что Бертолуччи тогда проваливался в какой-то другой мир. Но слабые картины можно найти и у Антониони, и у Феллини. Времена менялись, и человек не всегда способен меняться в ногу с ними.

Рассказывает Ярослав Пидгора-Гвяздовский, обозреватель «Украинской правды» и «Детектор.Медиа»

Бертолуччи был одним из последних гениев-классиков. Теперь остался только фон Триер. В фильмах Бертолуччи центр действия — человек. Не общество, не народ, не страна, а человек. Именно поэтому большую часть жизни Бертолуччи стоял на левых позициях. Он сформировал целую кинематографическую парадигму, по которой нужно делать не то, чего ожидает мир, а как раз наоборот — то, чего он не ждет.

Бертолуччи выходил за границы принятых в обществе правил. «Последнее танго в Париже» одну половину мира раздражало, а вторая пыталась ему подражать. Вообще, у Бертолуччи было много не просто фанатов, а подражателей, которые использовали его идеи в кино. Как фон Триер заглядывал в рот Тарковскому, так и современные итальянские режиссеры — Джованни Моретти, Паоло Соррентино — хотели создавать большой стиль и начали делать человека центром развития мира.

Бертолуччи всегда пытался быть небанальным. Даже в камерных фильмах, например в «Осажденных», Бертолуччи создавал уникальные миры. До «Мечтателей» это ему удавалось. Потом старость, к сожалению, взяла свое.