Зачем следствию данные с телефона журналистки?
Суд принял такое решение в рамках расследования против главы Национального антикоррупционного бюро Артема Сытника. Его подозревают в возможном разглашении тайны следствия на встрече с журналистами. Встреча была не под запись летом 2017 года. Дело начали расследовать после того, как в сети интернет выложили запись с голосом, похожим на голос Сытника, где он рассказывает детали некоторых резонансных дел. Седлецкая была на этой встрече. Генпрокурор Юрий Луценко утверждает, что следствие «обязано установить время события», а Седлецкая отказалась давать информацию о времени встречи с руководством НАБУ.
«Следовательно, у нас нет другого варианта, как получить по решению суда информацию о локализации мобильного телефона журналиста за время, когда началось прослушивание и разглашение данных потерпевшей», — заявил Луценко.
К какой информации с телефона получили доступ?
Следователи получили доступ о данных за 18 месяцев: с 19 июля 2016 года по 16 ноября 2017 года. В перечень входят сведения о входящих и исходящих звонках а также: дата, время, продолжительность каждого звонка; номера, с которыми происходили разговоры; отправленные и полученные SMS и другие сообщения; геолокация владельца телефона во время разговоров; имей код.
Так что не так?
Как рассказывает член Независимого медийной совета, юрист Лаборатории цифровой безопасности Вита Волдовская, суд не учел одной важной и существенной детали – статус журналиста и его право на защиту источников информации.
Украинское законодательство, а также Европейское законодательство гарантируют право журналиста хранить в тайне имя человека, предоставившего информацию.
Тайна может быть раскрыта по решению суда, но оно должно быть обоснованное. Суд должен объяснить, почему другим образом информацию невозможно раскрыть, и что именно эта информация действительно необходима для расследования.
«Такое решение суда в практике ЕСПЧ называется «охлаждающим эффектом», когда в результате таких мероприятий журналист начинает задумываться, продолжать ли расследование, если может быть нарушено его конституционное право на тайну переписки плюс журналистские гарантии», — говорит Волдовская.
Юрист настаивает, что суд во время рассмотрения даже не анализирует статус Селецкой как журналиста и не приводит аргументов относительно того, почему такая информация должна быть открыта. Хотя в постановлении четко прописано, что Седлецкая является журналистом.
Суд дал разрешение на слишком большой объем информации
Волдовська говорит, что запрошенные сведения и их перечень является явно чрезмерными. Время, когда примерно была встреча, известно, но следователи запрашивают сведения за 18 месяцев. Это позволит следить за журналисткой. Имей код и номер телефона, которые теперь получили следователи, позволят контролировать перемещение абонента теперь.
Если бы такое постановление касалось любого другого человека, который бы не был журналистом, все равно стоило бы оценить, насколько соответствует объем данных с необходимым для расследования.
Уже в среду вечером Генпрокурор на встрече с депутатами показал документ, которым ограничивает запрос информации от мобильного оператора по решению суда только геолокацеей, а не контентом. Также стало известно, что есть похожее постановление суда в отношении журналистки издания «Новое время» Кристина Бердинских.