Кандидат в президенты Владимир Зеленский дал большое интервью изданию РБК-Украина ,в котором рассказал о своем отношении к запрету на въезд российским артистам, языковых квотах на телевидении и радио, возможном роспуске парламента и переезде Администрации президента с Банковой, а также о своих отношениях с бизнесменами Игорем Коломойским, Ринатом Ахметовым и бывшим владельцем медиагруппы «Интер» Валерием Хорошковским. theБабель приводит пять тезисов из материала.
О запрете въезда российским артистам в Украину и языковых квотах
Их [артистов] же тоже нужно делить. Я понимаю, почему сначала запретили. Была информационная война. И некоторые российские артисты превратились из артистов — взять того же Пореченкова и Охлобыстина — в политиков. Мало того, поехали на Донбасс, стреляли по нашим пацанам. Это катастрофа.
Сейчас просто идет совершенно другой этап информационной войны. Я считаю, что к этому вопросу нужно подходить избирательно. Почему? Эти люди уже не артисты. Им, конечно, не должен быть разрешен въезд в Украину. Однозначно. Но если мы с вами берем Макара… Извините, что так говорю, Макаревича — мы знакомы очень близко, много раз встречались и говорили про Украину. И, честно говоря, могли с ним выпить по рюмке коньяка. И каждому такому человеку, как Макаревич, стыдно за то, что делает Кремль. Понимаете? Ну как мы можем запрещать таким парням въезд? Или Лия Ахеджакова? Талантливейшая актриса. Им очень сложно.
Квоты останутся. Вопрос, какими они должны быть? Даже не так. Там вопрос в регулировании этих квот. Надо давать возможность каждому языку. Потому что у нас реально большое количество людей говорит по-русски. Нельзя у них забрать русскоязычное телевидение. У нас есть люди, которые говорят и на других языках. Если бы вы снизили налоги для всех телевизионных крупных медиа разных компаний, которые долгие годы делали, в силу рынка и в силу отношений в СНГ, материалы на русском языке... Через год я как бизнесмен и все крупные телевизионные бизнесмены без закона о квотах, без этих палок перешли бы в основном на украинский язык и все.
О роспуске парламента и новых партиях
[Голосовать за закон об импичменте] я думаю, что все депутаты будут. [Будут] перевыборы... Вы же понимаете, что есть определенные законодательные сроки. Я боюсь, что я не успею [распустить Раду]. Я ломать закон не буду, нарушать закон не буду. Если мы успеем в срок за шесть месяцев до следующих выборов, когда мы имеем право распустить парламент... Будем думать, да. Но вы же понимаете, что нам это выгодно. Но не факт, что это выгодно для Петра Алексеевича [Порошенко]. Он сегодня главный лидер, и он в оппозиции к народу Украины. Действовать хочу по закону. Не собираюсь управлять парламентом, потому что это неправильно.
Нет [я не готов пойти на коалицию с Петром Порошенко, бывшими «регионалами» Бойко и Медведчуком].
Я думаю, что нас с вами вообще удивит появление некоторых партий в новом парламенте, если мы победим. Люди просто появятся. Как и я появился. Просто появятся люди. Я уверен. Ну чего, Вакарчук же там говорил, что он хочет идти? Я думаю, что они пойдут в Верховную Раду, и, может быть, он сможет там объяснить своим людям, которые его сторонники, что он — демократические силы. Потом, Гриценко же пойдет? Гриценко пойдет, с Садовым они пойдут. Вот. И потом, я вам скажу, сложный момент — вообще с кем-то из них объединяться. Я бы хотел, чтобы мы набрали большинство.
О переезде Администрации президента с Банковой и отказе от кортежей
Очень хочу. Я сказал своим ребятам: ищете какой-то ореn space, некий unit интересный... А ее [здание Администрации президента], если общество позволит, отдал бы какой-то… Не знаю… [Президентского кортежа не будет]. Я буду стоять в пробках. Я не собираюсь перекрывать дороги. Пробки — это кошмар. Ну почему из-за политиков должны страдать люди? Есть два варианта. Первый. Я перенесу резиденцию туда, где нет пробок. Просто перенесу из Киева. Ну, если я пойму, если мне по безопасности скажут, что так нельзя. Ты тут пришел, куча кланов хотят тебя грохнуть, значит, перенесем за город…
Об отношениях с Коломойским, Ахметовым и Хорошковским
Мне кажется, я в политический период точно туда [к Игорю Валерьевичу Коломойскому] не летал. Может быть, у нас были какие-то выступления. У нас были. И для него тоже были. Я не был у него на этом дне рождения. А на прошлом — да. Мы выступали с «Кварталом». Ну слушайте, ну это нормально. Это работа. Общаемся только по бизнесу.
Мы предложения были и от канала «Украина» [ТРК «Украина» входит в медиахолдинг Рината Ахметова], и от каналов холдинга господина Пинчука. Мы только от Петра Алексеевича не имели предложений. Ну, правда, как-то он говорил: «Если что — приходите ко мне». Было, да. Ну это, наверное, года три-четыре назад. «Квартал 95» может идти на любой канал. Ну а как? Я просто не понимаю, зачем это делать?
Я никогда не общался, честно говоря, с господином Ахметовым. Мы на паре вечеринок здоровались и все. Вот.
[С Валерием Хорошковским] нет сейчас отношений. Были нормальные отношения. Он был владельцем канала «Интер», генеральным продюсером которого был я. Мы разошлись. Я все отдал. Это, кстати, к вопросу «кому я должен или нет». У нас все было очень просто: мы делили права в телевизионном продукте, вместе производя его. Мы с «1+1» делим права, с «Новым каналом» делим права.
О статусе Донбасса
Я считаю, что нет [не должно быть у Донбасса особого статуса]. Я считаю, что это вообще наша большая история, и нам придется долго выходить из этой криминальной ситуации. Вот здесь, может быть, нам поможет именно информационная война. Я очень надеюсь информационно вернуть этих людей в состояние, что они нужны Украине так же, как Украина нужна им, и что они такие же украинцы. Но нужно будет сделать очень много гуманитарных шагов. Много всего.
Вы же понимаете, что поставлен забор. То, что наши политики говорят: построить стену и так далее. Ее выстроили, но не из кирпичей. Ее выстроили еще хуже. Стены вроде как нет, но она информационно страшная. Эти люди на тех территориях, которые не получают пенсии… И то, что мы с ними не говорим, — это самое страшное. Одна из идей наших — это отдельный большой европейский медиапортал, который вещает на русском языке, который показывают во всей Европе, который говорит правдивые вещи и сообщает о событиях в Украине, о которых они хотят слышать. Пустить этот импульс, протянуть им руку помощи, сказать: мы вас ждем, смотрите, вы сейчас в заложниках. Вот, что надо говорить. Это наши заложники там.