Корейский сериал «Игра в кальмара» стал самым популярным проектом, который когда-либо создавала Netflix. Всего за несколько недель на стриминговой платформе он набрал 111 миллионов просмотров. «Игру в кальмара» обсуждают в СМИ, поклонники пытаются воссоздать игры из сериала в реальной жизни. Для многих такая популярность может показаться странной, однако на самом деле это лишь одно из проявлений корейской культурной экспансии. Корейский контент — К-pop, К-драмы и К-фильмы — набирает популярность уже несколько десятилетий. И это далеко не стечение обстоятельств.
После Корейской войны Южная Корея была одной из самых бедных стран в мире. Правительство страны пыталось исправить ситуацию с помощью экономических реформ. В 1960-х годах оно выбрало несколько компаний — Samsung, Hyundai и другие — для общественных проектов и выделило им финансовую помощь. Деньги для этого взяли в долг у иностранных кредиторов. Со временем эти корпорации стали финансово независимыми и начали приносить государству доход.
В конце прошлого века чиновники начали искать новые способы заработка. В 1994 году представители Президентского совета по вопросам наук и технологий посчитали, что даже если страна продаст 1,5 миллиона машин Hyundai — корейской «национальной гордости» — это принесет столько же прибыли, сколько заработал один голливудский блокбастер, например, «Парк Юрского периода».
В Южной Корее сделали вывод, что нужно заняться культурным экспортом. Во-первых, это был хороший способ улучшить репутацию страны, которая запомнилась многим жестким подавлением демонстраций 1980 года
Squid Game
Начиная с 1980-х в Южной Корее начали набирать популярность небольшие сериалы, которые редко шли дольше одного сезона и фокусировались преимущественно на бытовой или исторической тематике. Позже их назвали К-драмами. Такие драмы создавали национальные вещатели. Первые К-драмы были не слишком высокого качества. Но корейские власти верили, что у них есть потенциал потягаться с зарубежными сериалами.
Чтобы увеличить качество продукции, в 1990-х годах правительство заставило корейские телесети покупать часть контента у частных компаний. Так появились семейная драма What Is Love? и романтический сериал Star in My Heart, которые понравились китайской аудитории. А еще — драма Winter Sonata. Она была популярной во всей Азии, однако больше всего — в Японии. В то время японский премьер-министр Дзюнъитиро Коидзуми даже шутил, что главный герой Winter Sonata в стране был популярнее, чем он. Озвучку и субтитры на других языках южнокорейские власти оплачивали свой счет.
Параллельно с этим в стране развивали кинематограф. В течение 1990-х годов в Южной Корее показывали преимущественно американские ленты. Президент Ким Янг Сэм
Вместо того, чтобы запрещать иностранные фильмы, он в 1995 году опубликовал указ, согласно которому кинотеатры, чтобы не потерять свою лицензию, должны показывать корейские фильмы по меньшей мере 146 дней в году. Правительство также начало выделять финансовую поддержку режиссерам.
Shiri
В феврале 1999 года Корея выпустила свой первый высокобюджетный фильм — «Шири». Созданный по всем канонам голливудских фильмов, он рассказывал о шпионских приключениях и, в то же время, отходил от южнокорейских канонов. В частности, изображал коммуниста из Северной Кореи как романтического героя, нормального человека, способного на чувства.
Лента собрала в Корее 11 миллионов долларов кассовых сборов — больше, чем «Титаник»
В 1995—1998 годах в Южной Корее появились три большие музыкальные студии
В начале 2000-х корейская культурная экспансия — китайские медиа назвали ее «халлю», то есть корейская волна — охватила азиатские страны. Жители Китая, Японии, Пакистана, Филиппин и даже Северной Кореи слушали К-pop и смотрели корейские драмы. За это в Пхеньяне «халлю» прозвали культурным оружием.
В 2010-х годах тренд распространился на остальной мир. Корейские фильмы начали получать признание на международной арене. В 2016 году фильм «Служанка» южнокорейского режиссера Пак Чхан Ука выиграл BAFTA
Режиссер «Паразитов» Пон Джун Хо на 92-й церемонии вручения премии «Оскар».
Getty Images / «Бабель»
Появились дорогие проекты, снятые южнокорейскими режиссерами для западных студий — например, «Сквозь снег» с Крисом Эвансом в главной роли. В 2020 году лента «Паразиты» Пон Джун Хо получила сразу несколько «Оскаров», в том числе и за лучший фильм.
Южнокорейские группы начали приобретать глобальную славу. В 2009 году южнокорейская группа Wonder Girls впервые попала в рейтинг Billboard. В 2013 году клип корейского рэппера Psy на песню Gangnam Style стал первым клипом, которому удалось получить 1 миллиард просмотров на YouTube.
В том же году возникла группа BTS. Всего за четыре года существования бойз-бэнд, состоящий из семи исполнителей во главе с Ким Намджуном, стал популярен во всем мире и получил статус корейского «культурного посла».
Сейчас клипы BTS набирают по миллиарду просмотров. А сама группа — создает песни в сотрудничестве с популярными американскими и европейскими исполнителями вроде Coldplay и Halsey. В конце сентября BTS даже выступили с речью на Генеральной Ассамблее ООН.
Под влиянием «халлю» корейские драмы и фильмы скупают и финансируют стриминговые платформы Amazon Prime, Hulu и Netflix. Начиная с 2016 года, Netflix вложила более 1,2 миллиарда долларов
Среди них сериалы Crash landing on you, Mr Sunshine, криминальная драма Vincenzo, зомби-триллер Kingdom и, в конце концов, новый хит Netflix, сериал Squid Game. Они имеют красивую картинку и хороший актерский состав, и исследуют сложные социальные темы и фантастические сюжеты на уровне, который совсем не уступает западным проектам.
Пользуясь успехом К-драм, все больше актеров — вроде Ким Су Хена, известного по сериалу «Псих, но все в порядке», звезды «Потомков солнца» и «Винченцо» Сон Джун Ки и актрисы «Игры в кальмара» Чон Хо Ен — становятся известны не только в Корее, но и во всем мире.
Один из самых популярных южнокорейских актеров Сон Джун Ки в сериале «Винченцо». Состояние актера оценивается в 24 миллиона долларов.
Vincenzo
Теперь Южная Корея зарабатывает на культурной индустрии миллиарды прибыли. Только в прошлом году страна получила 10,8 миллиарда долларов от продажи контента. Это в три раза меньше, чем доход от экспорта автомобилей, однако существенно больше, чем прибыль от продажи косметики, бытовой и сельскохозяйственной техники.
Сейчас индустрия продолжает расти. Даже в условиях пандемии экспорт южнокорейских книг, фильмов, сериалов и видеоигр увеличился на шесть процентов. Если эта тенденция будет сохраняться, «Паразиты», BTS и Squid Game станут далеко не последними южнокорейскими хитами.
А чтобы рос «Бабель», нужны ваши донаты!