Валерия Стояновская не видела своего мужа больше месяца. Второго сентября он, как обычно, пошел на работу на шахту «Октябрьскую», но обратно до сих пор не вернулся. В тот день Виктор Стояновский и его бригада получили табуляграммы с суммами, которые должны были получить за сентябрь. «У некоторых было 12 тысяч «грязными», то есть на руки они получат 8—9 тысяч. Это была последняя капля», — рассказывает женщина. Тридцать два работника смены решили протестовать и не поднялись на поверхность, оставшись в шахте глубиной более 1 200 метров. Они требуют, чтобы руководство комбината вернуло им зарплаты уровня 2013 года (эквивалент 1000 долларов) и льготный стаж по спискам № 1 и № 2, дающий право раньше выходить на пенсию.
Александр Течинский / «Бабель»
Виктор Стояновский работает на шахте «Октябрьская» 18 лет — половину своей жизни. Еще в юности он пришел туда на практику и остался работать простым рабочим, рассказывает жена. Сейчас он — начальник участка и председатель цехового комитета профсоюза. Работа тяжелая, рассказывает Валерия: в шахте сыро и темно, а на голову если не льется вода, то падает порода. Ее муж спускается туда почти каждый день. «Я как увидела ту клеть, в которой они ездят, была в шоке! Это такая платформа, которая с бешеной скоростью несется вниз на тысячу метров, — говорит женщина. — Все старое и иногда застревает: может резко остановиться, а потом снова летит вниз». Валерия жалуется, что в последнее время работать на шахте стало еще труднее: планы по добыче руды увеличили до такого уровня, что выполнить их почти невозможно. Поэтому у рабочих забрали премии и снизили зарплаты.
Через несколько дней после «Октябрьской» к протесту присоединились горняки трех других шахт Криворожского комбината: «Терновской» (бывшая шахта имени Ленина), «Гвардейской» и «Родины». Восьмого сентября под землей находились уже почти четыреста человек. Шахтер Александр с «Терновской» рассказывает, что ситуация на предприятии существенно ухудшилась с приходом нового руководителя Сергея Новака, который уже год выполняет обязанности директора КЖРК после смерти Федора Караманца. «Пришел Новак — стало вообще невозможно работать. Инструментов — ноль, новой техники — ноль. Как только мы начали протестовать, сразу купили электровозы, технику. Почему вы раньше этого не делали?!» — возмущается мужчина. Александр провел под землей 15 суток, пока не заболел. По его словам, для протестующих в его шахте создали невыносимые условия, из-за чего им пришлось подняться на поверхность. «Прикручивали кислород, дышать сразу нечем, становится сразу жарко — все мокрые. А на ночь включают дополнительную вентиляцию — сквозняк такой, что бумажку отпускаешь, а она летит», — вспоминает он. Многие его коллеги простудились, сам он получил осложнение на легкие и почки. Сейчас находится на больничном: «Три дня моча была цвета крови. Все время на уколах и таблетках». Александр работает на комбинате более двадцати лет, сейчас он получает 10 тысяч гривен в месяц.
Александр Течинский / «Бабель»
Из-за проблем со здоровьем на поверхность поднялись большинство протестующих. Сейчас под землей остается двадцать два человека — все из шахты «Октябрьская». По словам Александра, в этой шахте меньше глубина и лучше вентиляция, поэтому сидеть там немного легче. Чтобы поддержать шахтеров, к ним недавно спустились две женщины-сигналистки, которые тоже работают на «Октябрьской». Протестующим ежедневно передают еду и воду — с этим помогает мэрия и местные предприниматели.
Администрация Криворожского железорудного комбината сидит в «здании со шпилем» — так его называют местные. Шпиль украшает советская звезда, обрамленная с двух сторон колосом. До недавнего времени у главного входа продолжались наземные митинги в поддержку шахтеров, протестующих под землей. Их коллеги и семьи даже ставили здесь палатки и объявляли круглосуточный протест, но с приходом холодов временно его прекратили. О митингах напоминает лишь оборванный плакат на дереве: на нем красными буквами выведены названия четырех шахт и цифра 149 — вероятно, количество остававшихся на тот момент под землей. На главном входе в здание записка: с 27 сентября в помещении ремонт, вход со стороны стоянки. Где стоянка — не уточняется.
Административное здание Криворожского железорудного комбината.
Wikimedia
В холле административного здания Криворожского железорудного комбината — выставка наград. Шкаф со стеклянными витринами возвышается до потолка — на полках кубки и фотографии шахтеров. Здесь преимущественно награды за спортивные соревнования: кубок СНГ по футболу среди горнорудных предприятий, турниры по боксу и волейболу, а также гран-при Летнего кубка КВН Украины. На почетном месте — кубок шахты «Гвардейская» с двумя красными звездами, посвященный ее 45-летию в 2010-м. Посетителей встречают двое охранников. Они говорят, что руководства нет — директор Сергей Новак на больничном, а его заместитель Александр Капука в командировке в Днепре.
В КЖРК неохотно общаются с прессой. Руководитель информационного отдела Марина Омельницкая говорит, что не уполномочена ничего комментировать, и советует читать позицию предприятия на сайте. В первой официальной реакции на протест шахтеров руководство КЖРК заявило, что никаких письменных требований от рабочих не получало и не понимает, чего те добиваются. «Действия протестующих не подпадают под определение забастовки и забастовкой не являются», — заявляли в комбинате. Протест там назвали «преступлением» и сообщили об этом в полицию, СБУ и Кабмин, а убытки собирались взимать с организаторов.
Юрист, директор общественной организации «Трудовые инициативы» Георгий Сандул, который сотрудничает с Независимым профсоюзом горняков, объясняет: то, что протест шахтеров не подпадает под определение забастовки, не значит, что он незаконный. Законодательство не запрещает им проводить подземный митинг. Действия шахтеров можно квалифицировать и как акцию протеста, и как мирное собрание — на обе формы шахтеры имеют полное право, говорит юрист. «При этом их нельзя привлечь к административной ответственности за проведение подобной подземной акции, у нас нет порядка проведения мирных собраний», — говорит он.
Фото, разбросанные рядом с шахтой «Октябрьская». Церковь в старом клубе шахты «Октябрьская». Проходная шахты «Октябрьская».
Александр Течинский / «Бабель»
Вскоре после начала протеста жена Виктора Стояновского заметила, что за ней следят неизвестные. Она убеждена, что так руководство комбината хотело напугать ее мужа и других шахтеров. Валерия неоднократно замечала у дома подозрительное авто. «Я не обращала внимания, но когда я увидела его возле кружка, где занимаются дети, то начала нервничать», — рассказывает женщина. Несколько раз ей звонили с неизвестных номеров — представлялись сотрудниками Службы безопасности Украины и расспрашивали о муже. А однажды к ее 13-летней дочери возле школы подошел мужчина, которого она не знала, и спрашивал о родителях. «Я детей одних больше не отпускаю», — говорит Валерия.
Валерия Стояновская, жена шахтера Виктора Стояновского.
Александр Течинский / «Бабель»
Подобные ситуации случались с женой еще одного шахтера «Октябрьской» Валерия Гриневича — его жена Наталья замечала у своего дома неизвестных мужчин, которые потом звонили в ее квартиру. «Я испугалась, потому что была дома одна с двумя маленькими детьми, и не открыла дверь», — рассказывает она. Посовещавшись, Валерия и Наталья решили написать заявление в полицию. Но там им сказали, что помочь, скорее всего, не смогут. «Полицейский мне сказал: вы же понимаете, какие люди стоят за этим предприятием? Они ничего не боятся», — вспоминает Валерия Стояновская.
Наталья Гриневич.
Александр Течинский / «Бабель»
В том, что семьи шахтеров преследует именно руководство комбината, убежден и народный депутат и глава Независимого профсоюза горняков Михаил Волынец. Он помогает шахтерам отстаивать свои права и вести переговоры с дирекцией. Волынец также писал письма министру внутренних дел Арсену Авакову, в полицию Кривого Рога и Днепропетровской области. Ответа пока не получил.
Вход в шахту «Октябрьская».
Александр Течинский / «Бабель»
Переговоры между шахтерами и администрацией комбината сдвинулись с места только после того, как в ситуацию вмешался Волынец, говорит Валерия Стояновская. Заместитель директора КЖРК Александр Капука несколько раз принимал шахтеров у себя в офисе. Десятого сентября комбинат составил Меморандум о взаимопонимании между администрацией и работниками шахт и подписал его в одностороннем порядке. В документе руководство обещает увеличить зарплату шахтерам на 10 и 25 процентов в зависимости от профессии уже с сентября, если шахтеры завершат протест. Также администрация утверждает, что протестующих не будут привлекать ни к административной, ни к уголовной ответственности.
Трудовой коллектив КЖРК меморандум так и не подписал. Председатель Независимого профсоюза горняков на комбинате Анатолий Долгополов ответил дирекции комбината, что документ не имеет никакой юридической силы и не дает шахтерам никаких гарантий. Александр с «Терновской» тоже считает, что руководство хочет быстрее замять протест и возобновить добычу руды, а о требованиях шахтеров снова забудет. Даже если зарплату поднимут, для многих работников она все равно останется маленькой — на тысячу гривен больше. По словам жены Виктора Стояновского, муж и его коллеги из «Октябрьской» в этом месяце получили всего полторы тысячи гривен аванса. Они волнуются, что за сентябрь денег им не выплатят вообще.
Памятник шахтеру в Кривом Роге.
Александр Течинский / «Бабель»