Вопрос о независимости трех балтийских государств — Литвы, Латвии и Эстонии — был фактически решен еще в августе 1939 года. Тогда Германия и СССР подписали пакт Молотова — Риббентропа. Согласно секретному дополнительному протоколу к этому договору, страны Балтии включались в советскую сферу интересов. Изначально Литва была в сфере влияния Германии, но затем Сталин выменял ее на польские территории, оккупированные немцами в начале Второй мировой войны.
«Судьба балтийских стран не находилась в их собственных руках. Захват их готовился заранее. Советские штабы уже в 1938—1939 годах печатали военные карты, на которых наши страны обозначались как Литовская, Латвийская и Эстонская ССР. Наперед, чтобы потом не перепечатывать. По этим картам и шли все передвижения войск», — говорит первый руководитель Литвы после восстановления независимости в 1990 году Витаутас Ландсбергис.
Вот как об этом рассказывал сам Вячеслав Молотов: «Вопрос о Прибалтике, Западной Украине, Западной Белоруссии и Бессарабии мы решили с Риббентропом в 1939 году. Немцы неохотно шли на то, что мы присоединим к себе Латвию, Литву, Эстонию и Бессарабию. Когда через год, в ноябре 1940 года, я был в Берлине, Гитлер спросил меня: «Ну хорошо, украинцев, белорусов вы объединяете вместе, ну, ладно, молдаван, это еще можно объяснить, но как вы объясните всему миру Прибалтику?» Я ему сказал: «Объясним».
Хронология событий советской оккупации стран Балтии в июне 1940 года:
-
Советские войска под видом учений выдвигаются к границам стран Балтии.
-
Балтийский флот СССР получает приказ о полной военной блокаде Эстонии.
-
СССР предъявил Литве ультиматум с требованием отставки правительства и размещения неограниченного советского военного контингента.
-
Советские войска вторгаются в Литву и нападают на несколько латвийских погранзастав.
-
Аналогичные литовскому ультиматумы получают Латвия и Эстония.
-
Советские войска оккупируют Латвию и Эстонию.
-
В странах Балтии формируются новые переходные правительства, согласованные с Москвой.
По словам литовского историка и дипломата Альфонсаса Эйдинтаса «оккупация не была традиционной, а больше «ползучей», с постепенным ограничением суверенитета всех трех стран.
В конце сентября 1939 года советские военные корабли появляются у балтийского побережья, а самолеты нарушают воздушное пространство всех трех стран, собирая разведданные. К началу октября 1939-го Эстония, Латвия и Литва по давлением подписывают с Советским Союзом договоры о взаимопомощи. По условиям этих соглашений СССР создал на территориях балтийских стран морские, воздушные и сухопутные базы, разместив там около 75 тысяч своих солдат.
В апреле 1940 года Германия оккупирует Данию и Норвегию, в начале мая — Бельгию, Нидерланды и Люксембург, а немецкие войска вторгаются во Францию. На этом фоне советская пресса начинает критиковать правительства балтийских стран за то, что они «портят добрососедские отношения».
В конце мая СССР обвиняет Литву в похищении двух советских солдат. В начале июня в Ленинградском, Калининском и Белорусском военном округах была объявлена тревога. Под прикрытием учений советские войска концентрируются у границ стран Балтии. Военная группировка насчитывала около 435 тысяч человек, до 8 тысяч орудий и минометов, свыше 3 тысяч танков, более 500 бронемашин, 2 601 самолет.
Четырнадцатого июня немецкие войска вступают в Париж. В этот же день СССР обвиняет Литву в нарушении договора о взаимопомощи и предъявляет ультиматум. Его суть сводилась к тому, чтобы создать новое правительство, одобренное Москвой, и разрешить ввести на территорию страны неограниченное количество советских войск. Через два дня аналогичные ультиматумы получили Латвия и Эстония.
К этому времени страны Балтии были фактически заблокированы с моря и воздуха. Советские войска нападают на несколько латвийских и литовских пограничных постов, пытаясь спровоцировать вооруженные силы на ответные действия. Литовский президент Антанас Сметона настаивал на организации сопротивления советским войскам, однако не нашел поддержки у большей части правительства и бежал в Германию. Его латвийский и эстонский коллеги — Карлис Улманис и Константин Пятс — приняли условия ультиматума. Позже их арестовали и отправили в лагеря Сибири, где они умерли.
Официальное издание Valdibas Vestnesis («Вестник Правительства») 18 июня опубликовало призыв президента Латвии Карлиса Улманиса к народу: «В нашу страну вошли советские войска. Это происходит с ведома и согласия правительства, что, в свою очередь, вытекает из существующих дружественных отношений между Латвией и Советским Союзом. Поэтому я хочу, чтобы и жители нашей страны на ввод воинских частей смотрели дружелюбно».
К этому моменту советские войска уже контролировали основные центры и стратегические объекты всех трех балтийских стран. В конце июня сформировались переходные «народные правительства». А 14—15 июля в Литве, Латвии и Эстонии прошли внеочередные парламентские выборы, на которых победили прокоммунистические «Блоки трудового народа». Списки их кандидатов признали единственными «соответствующими всем требованиям закона», таким образом на выборах у них просто не было конкурентов. Но даже в таких условиях не обошлось без фальсификаций. Латвийский историк Инесис Фелдманис пишет, что «советское агентство новостей ТАСС дало информацию об упомянутых результатах выборов за двенадцать часов до начала подсчета голосов в Латвии».
На первых же заседаниях новые правительства проголосовали за петицию о присоединении к Советскому Союзу. И в начале августа 1940 года Москва «удовлетворила» их просьбу. После этого НКВД устроил в странах Балтии масштабные чистки «неблагонадежных и контрреволюционных элементов». К лету следующего года из Литвы, Латвии и Эстонии депортировали около 130 тысяч граждан.
Советские историки характеризовали события 1940 года как социалистические революции и настаивали на добровольном характере присоединения балтийских государств к СССР. Но по словам латвийского журналиста, политолога и бывшего депутата парламента Алекса Григорьевса, говорить о какой-либо «добровольности» не приходится: «Моя мама рассказывала, как она увидела это «добровольное присоединение»: «Я шла на работу, на улицах стояли танки». Никаких иллюзий относительно «добровольности» ни у кого не было, даже у тех, кто это все приветствовал. Маврик Вульфсон, тогда член компартии, позже историк, а еще позже один из идеологов восстановления независимости Латвии, говорил: «Я же сам эти танки целовал».