Вы первой заговорили о харассменте в Вооруженных силах и написали заявление в полицию о домогательствах. Как вы решились на это?
Я больше не могла терпеть. Эти издевательства продолжались в течение года. Все началось, как только я пришла на службу инженером отделения технического контроля. В первый же день Иванив заставил меня сесть в его машину — под предлогом, что ему нужно по работе встретиться с человеком и я должна видеть, как проходит встреча. Мы поехали в другой город, в лес. Там командир начал меня домогаться, распускать руки. Он говорил: «Если будешь себя хорошо вести, если будешь делать то, что я скажу, получишь хорошую службу». Обещал, что я получу повышение — за год из младшего лейтенанта стану лейтенантом. Вот так в первый день у меня отбили желание служить. Потом это повторялось каждый раз, когда мы встречались. Это были публичные шутки. Иваниву никто не делал замечаний, потому что он выше по званию. Когда мы были наедине, он мог себе позволить сказать: «Ну что, я к тебе иду проверять твой диван?»
Это видели и другие мужчины, коллеги. Как они реагировали?
Никак. Мне отвечали: «А что я сделаю? Он тоже мой начальник. Терпи». Мой непосредственный начальник тоже говорил, чтобы я терпела и вела себя как дурочка. Его приближенные тоже позволяли себе такое поведение. Иванив говорил, что здесь он — царь и бог.
Командир мешал вашей карьере в ВСУ?
К моей работе всегда были замечания. На следующий после моих отказов день Иванив обязательно предъявлял какие-то претензии по работе. Иногда это было оправданно, потому что я молодой специалист и могла быть неидеальной в работе. Но это всегда происходило как унижение.
Когда вы решили заявить о приставаниях командира в полицию?
Второй раз за год я сорвала спину, попросила больничный, а командир меня не отпустил. Пришлось работать, принимая таблетки и делая уколы. Затем, через месяц после этого, мы с будущим мужем решили пожениться, подали заявление в ЗАГС, я написала рапорт на отпуск в связи с бракосочетанием. Иванив мне снова отказал. Тогда я решила, что хватит. А если бы мне была жизненно необходима помощь? Этот человек полностью властвовал над моей жизнью. Он говорил: «Ты не выйдешь за своего парня замуж, я тебе сделаю ребенка, оставайся со мной». Для меня это было отвратительно.
Вскоре после женитьбы, в конце декабря мы с мужем поехали в Военную службу правопорядка в Хмельницкой области. У нас приняли заявление, по нему осуществили все следственные действия. В течение месяца они провели полную проверку в части. В тот же день мы обратились в военную прокуратуру в Хмельницком. Нам сказали, чтобы мы «не занимались ерундой». По дороге домой мы заехали в отделение полиции в Виннице. Сначала следователь нас тоже выгнал, посмеялся и сказал: «Шо за херня?» Потом мы вернулись с журналистом, и с его помощью, с его удостоверением у нас приняли заявление.
Вы говорили Иваниву, что собираетесь заявить на него в полицию?
Да, говорила. Он никак на это не реагировал. Просто смеялся. После того как я заявила в полицию о домогательствах, больше с ним не виделась и не общалась.
Как с момента подачи заявления продвинулось дело?
С того времени прошло полтора года. Возбуждено уголовное производство, следствие ведет Хмельницкая полиция под надзором военной прокуратуры Центрального региона. Они провели экспертизы, меня неоднократно допрашивали. Свидетели давали показания, но дальше дело не пошло. Такое ощущение, что следствие и прокуратура затягивают дело, никаких сдвигов нет. Адвокат говорит, будем бороться. Иванив подавал в суд о защите его чести и достоинства — это дело рассматривали. А про сексуальные домогательства — нет. Этот человек спокойно служит, а недавно его повысили.
Чего вы ожидали после того, как написали заявление?
Я понимала, что будет тяжелая борьба. Но я была готова к этому. Для меня самое главное, чтобы этот человек понес ответственность за свои действия. По 154 статье Уголовного кодекса, за принуждение к вступлению в половую связь предусмотрена небольшая ответственность. Но пусть он примет ее и понесет наказание. Я не хочу денег, как считает его адвокат. Я хочу, чтобы человек понял, что ему не все позволено.
После вашего заявления о домогательствах заговорили и другие женщины. Они служили вместе с вами?
Я знала о случаях в моей части, но не знала, кто именно из женщин пострадал. Узнала после резонанса. Это были женщины и из моей части, и из других. Они не заявляли о домогательствах публично, они были просто свидетелями по делу и подтверждали, что мои слова — это правда.
Сейчас в части другое руководство. Женщины говорят, что стало намного легче служить, все изменилось. Даже некоторые мужчины благодарили меня за то, что сменили руководителя.
Когда вы шли на службу, знали о харассменте в Вооруженных силах?
Видела такое только в фильмах. Я бы никогда не поверила, что со мной такое может произойти. Мой отец работал в милиции. С детства мне говорили, что я бы могла стать хорошим специалистом. Я поступила в университет и как-то наткнулась на брошюру о военной кафедре. Показала ее отцу. Он меня поддержал — и я пошла учиться. После выпуска мне пришла повестка, что идет призыв офицеров запаса. Я пошла служить с расчетом, что продолжу и в будущем. Но с первых дней у меня пропало это желание. Даже после того, как я перешла в другую воинскую часть в Виннице, где служба проходит иначе, у меня все равно осталась обида. Мою карьеру сломали, и больше я не хочу. Сейчас мы с мужем работаем в Польше. Зарабатываем деньги и живем своей жизнью.
Снежана Хромец / Артем Марков / «Бабель»