Осенью 1910 года в северо-восточной части Китая вспыхнула смертоносная эпидемия легочной чумы. Только за четыре месяца она унесла 60 тысяч жизней. Болезнь возникла на границе между Россией и Китаем и оттуда распространилась вглубь страны.
Первыми удару подверглись города и железнодорожные центры, в частности город Харбин в Маньчжурии. После Русско-японской войны 1904—1905 годов этот регион находился под влиянием сразу нескольких государств. Большая часть территории была под управлением Китая, Япония контролировала портовую зону города Даляня, а Россия руководила Китайско-Восточной железной дорогой.
Сначала летальные случаи фиксировали в подконтрольном китайцам Фуджиадиане. А уже 27 октября первую смерть зарегистрировали в соседнем Харбине, который был своего рода штаб-квартирой железной дороги.
Почти сразу россияне обустроили в городе импровизированный госпиталь для больных чумой, а за его пределами организовали специальные «карантинные» бараки для тех, у кого подозревали болезнь. Всех жителей домов, где выявляли больных или погибших от чумы, задерживала полиция. Квартиры опечатывали. Грузовые вагоны поездов превратили в карантинные палаты.
Больные неизвестной ранее формой чумы жаловались на лихорадку и кашель с кровью. Те, кто уже заболел, умирали с почти стопроцентной вероятностью. Врачи не знали, как вылечить пациентов, поэтому всех, кого подозревали в контактах с больным человеком, отправляли на пятидневный карантин. Этого обычно хватало, чтобы симптомы проявились — смерть наступала на вторые-третьи сутки после заражения.
Несмотря на все меры, число погибших не уменьшалось — к 8 ноября оно превысило пять тысяч.
Люди пытались бежать от недуга по железной дороге. Однако это лишь способствовало распространению болезни. Случаи заболевания начали фиксировать в городах, расположенных вдоль маршрутов поездов — Тяньцзине, Пекине и так далее. Заболевание выявили даже в Шанхае.
Россия и Япония критиковали местные власти за недостаточные меры по сдерживанию болезни, и Китай предоставил иностранным медикам доступ к пораженным регионам. Вскоре в эпицентре работали российские и французские специалисты, а китайское правительство направило в Харбин У Ляньдэ. Он был первым китайцем, получившим диплом врача в Кембридже, и тяготел к европейской медицине.
У Ляньдэ прибыл в Харбин 24 декабря и почти полностью изменил ход борьбы с недугом. Он провел вскрытие тела одного из умерших и обнаружил в тканях возбудитель чумы — бактерию Yersinia рestis. Большинство бацилл было сосредоточено в легких. Это означало, что на самом деле люди в Маньчжурии умирали вовсе не от бубонной чумы, а от ее более опасной «родственницы», которая передавалась воздушно-капельным путем.
У Ляньдэ сообщил о своем открытии как местным властям, так и Пекину, но большинство специалистов восприняли его весьма скептически. Они настаивали, что на самом деле люди гибнут от бубонной чумы, и бороться следует с ее переносчиками — грызунами.
Жертвы Великой маньчжурской чумы.
Википедия
Среди крупнейших критиков У Ляньдэ был французский врач Джеральд Месни. Он отказался носить марлевые маски и вскоре, после посещения российского госпиталя, сам подхватил губительную инфекцию. Медик умер всего за несколько суток, что шокировало международное сообщество.
У Ляньдэ тем временем разработал собственный план противодействия болезни и изложил его в письме к тогдашнему вице-премьер-министру Китая: «Болезнь распространяется почти полностью от человека к человеку, и вопросы инфекции, что передается мышами, можно пока оставить. Сейчас все методы подавления болезни должны касаться передвижений и привычек людей».
Ляньдэ стремился победить недуг к концу января — до китайского Нового года. Промедление грозило в лучшем случае национальной эпидемией, в худшем — пандемией.
Он убедил власти России и Японии остановить все поезда, предотвратив тем самым дальнейшее распространение недуга по железной дороге в юго-восточном Китае. Чтобы ограничить передвижение людей, ввели карантин и «санитарные зоны». Порядок контролировали специальные отряды полиции. Людям также рассказывали о необходимости носить маски и соблюдать правила гигиены.
Поскольку тела погибших были своеобразными «инкубаторами» смертоносных бацилл, У Ляньдэ решил, что их необходимо кремировать. Эта практика была нетипичной для Китая, но власти страны дали разрешение, и три тысячи тел сожгли.
Вспышку болезни в Харбине удалось подавить к концу января 1911 года. Впоследствии болезнь утихла и в других пораженных городах, в частности Шэньяне и Чанчуне. Что касается подконтрольного японцам Даляня, в него чума так и не добралась. С самого начала в городе начали проверять пассажиров кораблей и поездов на наличие симптомов. Порт закрыли, а паромам запретили его покидать.
В апреле 1911 года, когда болезнь полностью подавили, Китай организовал специальную международную конференцию. На ней планировали обсудить эпидемию и выработать рекомендации на случай подобной угрозы.
Конференция в городе Шэньян стала первым масштабным научным собранием в стране. Ее посетили ученые из 11 стран: США, Японии, России, Франции, Австрии, Германии, Великобритании, Италии, Мексики, Нидерландов и Китая. Президентом конференции избрали У Ляньдэ за вклад в подавление эпидемии. В течение совместных сессий ученые пытались вместе разобраться в том, что случилось.
Итоги конференции в Шэньяне:
Ученые выяснили, что наиболее эффективными против чумы оказались карантины, ограничения на передвижение, использование масок и изоляция больных чумой от обычных больных.
Ученые опубликовали 500-страничный отчет, в который вошли общие рекомендации по противодействию чуме и о создании централизованной организации здравоохранения.
В Китае появилась Служба предотвращения чумы в Северной Маньчжурии под руководством У Ляньдэ.
Они обсуждали варианты штаммов болезни, пути заражения и ошибочные теории — например, что бациллы могут передаваться через пищу. Искали и вероятного переносчика болезни. Так, украинский эпидемиолог Даниил Заболотный, возглавлявший российскую делегацию, предположил, что болезнь могли переносить сурки.
Конференция закончилась в конце апреля и дала толчок к реформе китайской медицины.
После нее в Китае начали появляться новые организации здравоохранения, медицинские колледжи и институты. Учебный процесс организовали по западному образцу. Врачи стали больше внимания уделять информированию граждан по вопросам гигиены и охраны здоровья.
Примечательно, что эффективное подавление вспышки легочной чумы 1910—1911 годов было не заслугой конкретной международной организации — с болезнью боролись отдельные государства, и между некоторыми из них тогда были не слишком хорошие отношения. Эксперты считают, что болезнь удалось победить благодаря международному сотрудничеству, хотя каждая страна в значительной степени преследовала свои интересы.