Полгода назад наш корреспондент записался в «Национальные дружины». Вот что он там увидел

— Друг Лысый! Друг Бомба! Друг Терминатор!

Молодые парни выходят из строя, чеканят шаг к высокому худощавому мужчине, получают из его рук дипломы и значки, разворачиваются и произносят: «Служу українській нації!» Это — награды за трехдневный поход на Кинбурнскую косу в Николаевской области, во время которого бойцы преодолели 83 километра.

Большинство парней в камуфляжных куртках-анораках мышиного цвета — в таких лучше всего маскироваться в городе. На спине надпись большими буквами: «НАЦИОНАЛЬНЫЕ ДРУЖИНЫ». На мне нет ни куртки с надписью, ни тактических брюк с завязками на голенях. Я «гражданский», и здороваются со мной как с чужим: свои здесь, подавая руку, пожимают не ладонь, а предплечье. Зато я стою во втором ряду чоты (взвода), которой руководит человек примерно моего возраста с псевдонимом Ракета. Олег, парень, который знакомил нас, просто подвел меня к нему и сказал: «Вот это — Дмитрий, а это — Ракета».

1

Украина узнала о «Национальных дружинах» (НД) 28 января 2018 года, когда на Крещатике состоялся «Марш присяги»: в центр города вышли более 600 молодых людей в одинаковой серой форме. Принимали присягу три человека: лидер партии «Национальный корпус» Андрей Билецкий, командир «Национальных дружин» Игорь Михайленко и начальник отдела оперативной реакции НД Игорь Бобер. Видео марша на странице «Национальных дружин» в Facebook опубликовали с заголовком «Нас много. Мы не боимся применить Силу, чтобы установить на улицах Украинский Порядок!».

Тогда украинские медиа заговорили о нарушении монополии государства на насилие, а на горизонте начали вырисовываться смутные очертания нового Майдана. После марша в прессе время от времени появлялись сообщения об акциях «Национальных дружин» и их столкновениях с полицией. В июне 2018 года НД разгромили лагерь ромов в Голосеевском парке Киева. В конце июля 2018-го они дрались с полицией во время митинга против строительства жилого комплекса на столичных Осокорках. В декабре 2018 года они участвовали в конфликте арендаторов и владельцев торгового центра «Дарница» и дрались с полицией в Кременчуге. В январе 2019-го в Facebook появилось видео, где парень в форме «Национальных дружин» заявляет, что «жиды поносят нашу веру и наше государство».

Что сейчас происходит с бойцами «Национальных дружин»? Я попытался получить ответ на этот вопрос, попав в ряды «парамилитарной группировки» — именно такую формулировку часто используют журналисты и чиновники, упоминая НД.

2

Попасть в состав «Национальных дружин» оказалось проще, чем я себе представлял. Сначала я просто оставил письмо на странице НД в Facebook. Написал (и это была чистая правда), что меня достал беспорядок на улицах Киева, отметил, что готов помогать — тем, кто попытается навести порядок. Около месяца я ждал ответа, и когда уже начал терять надежду, мне позвонил парень по имени Олег и предложил встретиться. Встречу назначил в Главном штабе «Национальных дружин» — в «Козацком доме» возле Майдана.

Дом произвел гнетущее впечатление. На фасаде ярко выделялись несколько муралов с изображениями суровых чубатых лиц, дополненных девизом: «Вернем величие предков!» В самом помещении стены расписаны под серый камуфляж. Чуть подсвечены фотографии бойцов «Азова», погибших на фронте. При входе — эмблема полка «Азов», которая больше напоминает нацистский «Вольфсангель», чем комбинацию букв «Идея Нации». Фигуры в серой форме на лестнице и в коридорах.

Объявляют построение в прямоугольном дворе. Справа светятся окна спортзала, мне хорошо видно, как боксеры на ринге отрабатывают удары. Из высоких окон «Козацкого дома» прямо на нас льется золотистый свет. В черном прямоугольнике неба мерцают звезды.

Вокруг меня ребята 14—18 лет тихо переговариваются, в основном на русском. Хотя все, что объявляется официально, звучит на украинском. «Чотові» (взводные) докладывают о готовности своих бойцов, затем командир «Национальных дружин», которого называют «друг Черкас», выступает с короткой речью. Это Игорь Михайленко — высокий худощавый светловолосый мужчина с по-юношески вдохновляющим голосом. Он благодарит бойцов за работу, советует обратить внимание на агитацию новых побратимов и сообщает о завтрашнем пикете против незаконного строительства.

«Одни плохие люди нарушают права жителей окрестных домов! — говорит он. — И мы должны поддержать их, как всегда, спокойно, корректно и вежливо». Ребята молча кивают в ответ, некоторые саркастически улыбаются. Кажется, они пришли сюда не для того, чтобы учиться хорошим манерам.

Мне, родившемуся в СССР, построение во дворе «Козацького дому» напоминает советские времена. Тогда надо было говорить не «Служу українській нації», а «Всегда готов». Руку следовало держать над головой, а не прижимать к груди. И дружины назывались не национальными, а пионерскими. Разница в том, что целью создания пионерской организации было «привитие молодежи основных принципов коммунистической морали», а в «Национальных дружинах» говорят о морали националистической.

3

Построение закончено, однако никто не спешит домой. Ребята общаются, и если бы не полное отсутствие девушек, сигаретного дыма (курить в «Козацькому домі» запрещено) и не серые камуфляжные костюмы, можно было бы сказать, что это обычная молодежная тусовка.

Я подхожу к своему командиру. На ракету он совсем не похож: у него добрые глаза, мягкий голос и спокойные, словно округлые движения. Однако густая черная борода привносит в его образ что-то от гетмана или, как минимум, от козацкого вожака. Ракете тридцать шесть. На меня он смотрит с нескрываемым удивлением — людей моего возраста здесь почти нет. В первую очередь я хочу выяснить, кто стоит за «Национальным дружинами». Не будет ли использовать этот кто-то меня ради собственной выгоды?

— «Национальные дружины» — прежде всего общественная организация, которая защищает простых людей, — отвечает Ракета. — Как только я увижу, что меня используют олигархи или какие-нибудь грязные политические движения, я уйду отсюда. И ребят заберу.

Ракета не скрывает, что НД входят в так называемое «Азовское движение», которое возглавляет нардеп Андрей Билецкий. Но какое-либо финансирование сверху мой командир отрицает. Мол, существуют исключительно на собственные средства, на осенний поход на Кинбурнскую косу скидывались, у него небольшой интернет-магазин по продаже бытовой техники, с которого он постоянно жертвует деньги, форму все ребята покупают сами, правда, по себестоимости, так как шьет ее один из побратимов. Брюки и куртка стоят около тысячи гривен. «Можете себе купить».

Прощаемся, договорившись на следующий день встретиться на пикете против незаконного строительства.

— Мне надо будет называть вас Ракетой? — спрашиваю я.
— Лучше Юрой, — улыбается командир.

Перед тем как уйти, я заполняю анкету, в которой нужно указать домашний адрес, сообщить, привлекался ли я к уголовной ответственности, служил ли в армии, а также о наличии водительских прав и оружия.

4

Ветер нещадно треплет нас, и ребята натягивают капюшоны. Бульвар Дружбы народов со своими восемью полосами для движения автомобилей гудит, как горный поток, и мы вынуждены кричать, чтобы услышать друг друга. Участники пикета явно не учли фактор шума.

«Непоп и Геос разрушают жизнь киевлян!», «Нет — незаконному строительству», «Позор!» — скандируют около пятидесяти мужчин и женщин, но их буквально никто не слышит. Трасса заглушает даже хрип мегафона, в который кричит один из протестующих.

Их плакаты («Негрич, Голица + ГДИП = незаконная застройка!») незаметны для водителей авто, пролетающих рядом на большой скорости, а с противоположной стороны широченной улицы они, похоже, не видны. Единственный, кому они интересны, это сторож строительной площадки, не столько испуганный, сколько удивленный. Он рассматривает нас и эти плакаты сквозь приоткрытые ворота. За его спиной возвышается бетонный скелет строительства, рядом с которым все мы выглядим муравьями.

— Нас точно не подставляют? — спрашиваю я у Юры Ракеты. — А вдруг здесь все норм?

— Загляни сам в интернет, — машет он рукой.

В медиа много сообщений об этом объекте. Согласно им, на этом участке сначала должны были построить коттеджи для американских дипломатов, однако в посольстве США журналистам сказали, что не имеют к этому объекту никакого отношения. Совладелец компании «Геос Девелопмент», получившей право строить на этом участке, — экс-директор «Киевгорстроя» Михаил Голица, тесть депутата Киевсовета Николая Негрича. По крайней мере, так рассказывают программа «Наші гроші» и портал Depo.UA.

— Законное это строительство или нет, по большому счету, не наше дело, — объясняет мне свое видение ситуации Юрий. — Но в одном мы точно правы: застройщик должен подключиться к решению конфликта, а не игнорить людей.

Перед пикетом Юра проинструктировал нас, объяснив, что мы не поддерживаем ни одну из сторон, а обеспечиваем «порядок во время мирной акции». Вот если вдруг застройщик решит привезти титушек, тогда мы защитим от них пикетчиков. Мне кажется, что ребята как раз этого и ждали.

Они заметно оживляются, когда к воротам, перед которыми стоят пикетчики, подъезжают грузовики со стройматериалами. Один из парней, прикрываясь курткой, заряжает серебристыми шариками травматический пистолет. Впрочем, штурмовать ворота никто не собирается. Водители грузовиков быстро понимают, что к чему, и, припарковав машины на обочине, спокойно ждут, пока мы освободим проход. Через два часа мы уйдем с пикета, а грузовики заедут на строительную площадку.

5

Несколько раз я просил у Юры Ракеты хоть какую-то работу. Прежде всего хотел патрулировать, но он дал мне понять, что это в основном дело молодых парней.

— Им интересно зарисовывать на стенах домов рекламу наркодилеров, делать замечания пьяницам и укрощать хулиганов, но интересно ли это будет тебе? — спросил он. — Да и какие сейчас, в холодные месяцы, пьяницы и хулиганы? Все сидят по домам.

Исчерпав весь потенциал инсайдера, я решил пойти в «Национальные дружины» как журналист. Связавшись с пресс-секретарем НД Игорем Вдовиным, я попросил его подобрать мне трех человек, которые смогли бы откровенно рассказать о том, как они оказались в составе «парамилитарной группировки». Игорь выбрал двух, а третьим предложил себя.

И вот мы сидим в библиотеке Литературного клуба «Козацького дому». Один из приглашенных Игорем — мой командир Юрий Ракета, настоящая фамилия которого Петренко. Он поражен, когда видит меня в качестве журналиста. «Ты сразу показался мне подозрительным», — читается в его взгляде.

Второй мой собеседник — Саша Синеок, крепкий парень с широким лицом, большими руками и ногами, классический боец. Ему 21 год, он руководит киевским отделением «Национальных дружин». В 2014 году Саша собирался на фронт, но во время медосмотра оказалось, что он болен диабетом.

Игорь Вдовин — участник Майдана и бывший журналист, привыкший к интервью, компенсирует Юрино недоверие ко мне и Сашино неумение красиво говорить. Он похож на молодого Грушевского: у него пышная борода и усы, которые он время от времени приглаживает рукой.

Для меня это непростой разговор. Приходится пробиваться сквозь дебри общих формулировок и упираться в явные противоречия в ответах бойцов, которые они не хотят видеть.

— Наша цель — изменить страну, начиная с себя, — уверяет меня Игорь Вдовин.

— Надежды на изменения лопнули, как мыльный пузырь, — добавляет Юрий Петренко. — Надо что-то делать самому. Активное общество может все.

Эти формулы, как мантры, сейчас повторяют чуть ли не в каждом избирательном штабе. Когда я говорю об этом вслух, «дружинники» лишь пожимают плечами — мол, делают, что могут.

Как же бойцы «Национальных дружин» изменяют мир? Юрий рассказывает об участии в операциях «Нерест» по поиску браконьеров на Днепре. Никого не поймали, потому что рыбинспекторы, конечно, всех предупредили. Но, по крайней мере, напугали. Саша рассказывает, как он со своими ребятами остановил под Киевом фуры фермера, который не платил селу за аренду, и раздал зерно из этих фур людям. После этого фермер погасил часть долга.

Я замечаю, что эти акции не способны изменить государство. Ребята оживляются.

— Это уже не наша беда, а системы управления, — отмечает Александр.

— Я вижу смысл жизни в том, чтобы заразить общество вирусом активности, — добавляет Юрий. — Если опустим руки, наше общество сгниет.

Покидаю «Козацький дім» со смешанными чувствами. Потому что так и не смог понять, кто эти люди — романтики и идеалисты или прагматики, умело скрывающие свои истинные намерения. Ведь они не могут не замечать, например, что сколько акций против браконьеров не устраивай, они все равно будут хозяйничать на Днепре. Строительство на бульваре Дружбы народов продолжается, и застройщик до сих пор так и не нашел времени пообщаться с жителями окрестных домов.

В конце концов Игорь Вдовин предлагает мне получить все ответы на свои вопросы от самого Черкаса, то есть Игоря Михайленко, командира и соучредителя «Национальных дружин».

6

Он выглядит довольно молодо, в прошлом году ему исполнилось 30. Светлая бородка, худощавое телосложение и юношеский пыл делают его похожим на священника. Правда, с этим образом конфликтует военная форма. Говорит он по-украински, но все время вставляет русские слова. Во время разговора у меня несколько раз возникает ощущение, что Игорь Михайленко не совсем верит в то, что говорит.

— Устойчивого финансирования у нас нет, зато есть большое количество людей, которые делают добровольные взносы, — уверяет он меня. — Есть люди, которые занимаются собственным бизнесом и при этом являются активистами «Национальных дружин». И эти люди, например, полностью экипируют 20—30 бойцов.

По словам Игоря Михайленко, «Козацький дім» находится на балансе Минобороны, и НД не имеют к нему прямого отношения. Кроме того, это база «Азова».

— Здесь много организаций, и я не знаю, кто оплачивает их коммунальные расходы, — говорит Черкас. — Я сам частный предприниматель и имею собственную охранную фирму. Также у меня есть опыт создания добровольных формирований и противодействия гибридной войне, я иногда даю платные консультации. За рубежом они стоят очень дорого. Вот скоро я должен ехать в Польшу, чтобы представить там свое видение новой территориальной обороны Украины.

Биография Игоря Михайленко идеально подходит для политической карьеры. При Януковиче он вместе с Андреем Билецким два года просидел в СИЗО и вышел на свободу благодаря Майдану. Впоследствии участвовал в создании добровольческого батальона «Азов», в ноябре 2014 года принял командование от Билецкого, который пошел в политику. В сентябре 2016-го Михайленко демобилизовался, а в январе 2017-го возглавил «Национальные дружины», которые формально являются общественной организацией. Сейчас командир учится заочно на юридическом факультете Острожской академии. Отмечает, что у него нет политических амбиций.

— Гражданин Украины обязан предотвратить преступление, если у него есть такая возможность, — говорит Игорь Михайленко. — Это написано в Уголовном кодексе и в Конституции. Я, например, всегда ношу с собой нож. Часы не ношу, а нож — да. Нет, это не холодное оружие. Потому что далеко не все ножи подпадают под такое определение. Так что здесь все законно. Так вот, я, имея нож в кармане, считаю своим долгом предотвратить преступление, если стану его свидетелем. Когда все мы будем помогать правоохранителям предотвращать преступления, в нашей стране будет спокойнее жить. А если я зарежу преступника, это будет не на моей, а на его ответственности.

7

Есть только один вопрос — что Черкас завтра признает преступлением. В девяностых за справедливостью шли к бандитам. В 2014 году — к «Правому сектору», а потом к ветеранам добровольческих батальонов. Сейчас на их месте — никого.