На заводе «Свема» в Шостке до сих пор делают пленку на экспорт в США и Европу, хотя завод развалился. Как? — репортаж theБабеля

1

До Шостки из Киева электричка доезжает за четыре часа. Вагон заполнен наполовину, судя по разговорам пассажиров, все едут домой. Когда-то «Свема» была градообразующим предприятием, но в 2003-м выпустили последнюю крупную партию пленки (рентгеновской), и с тех пор завод заглох.

Сейчас тут живут около 75 тысяч человек. В конце 80-х на заводе работали 15 тысяч сотрудников: почти каждый третий человек в городе имел отношения к «Свеме». Даже в 90-е годы «Свема» все равно сохраняла свой штат и цеховые помещения, оставаясь второй по объемам производства компанией Европы после английского подразделения Коdak.

Здание шосткинского вокзала напоминает магазин продовольственных товаров, вокруг него почти нет горящих фонарей, так что к вечеру уже ничего не видно. Освещается только супермаркет напротив — точка сбора таксистов и подростков.

В Шостке нет привычных гостиниц, приходится снимать квартиру. Хозяйка оценивающе рассматривает меня и предупреждает, что съехать нужно до 11 утра, потому что потом у нее новые постояльцы. Говорит, что все время есть клиенты. На мой вопрос, кто эти люди и зачем они приезжают, отвечает: «Ну как же, у нас в Шостке сейчас бархатный сезон».

Жалуется на «украинцев», которые переименовывают улицы на свой лад (улица Свободы — бывшая Карла Маркса). До российского пограничного пункта Суземка (Брянская область) всего восемьдесят километров.

Утром можно рассмотреть улицу. На одном из домов желтой краской написано: «Мука, крупы – недорого», рядом уже черной краской выведено: «Россия», а сбоку свастика.

Здесь на три квартала сразу два рынка, на улице с рук продают разный хлам, а по разбитым дорогам ездят старые ЛАЗы (автобусы советского образца).

2

Если свернуть с центральной улицы Свободы на Депутатскую, пройти метров 800 к реке Шостка, то окажешься прямо у ворот «Свемы». Территорию завода охраняют, но это только на первый взгляд. Через дыры в заборе можно легко пролезть внутрь и подойти к некоторым корпусам.

Часть из них до сих пор работают, а из труб валит дым. Центральный корпус с башней, на которой едва держится та самая надпись «Свема», почти разрушен, вокруг ездят экскаваторы и грузовики: собирают арматуру, которую рабочие выковыривают из стен. Гул стоит, как будто завод работает.

Большая часть уцелевших зданий не заняты арендаторами. Окна первых этажей забиты листами фанеры. Внутри давно нет никакого оборудования, на полу разбросаны мятые коробки от пленки, посуда, папки с бумагами и обломки мебели. Создается впечатление, что всех работников эвакуировали, а обратно уже никто не вернулся.

В уцелевших зданиях по лестницам можно выбраться на крышу. Отсюда открывается вид на Шостку, поле и необъятную территорию «Свемы», которая занимает больше 200 гектаров.

По всей территории стоят чучела охранников, они есть даже внутри заброшенных зданий. Эти мешковатые фигуры в робах в сумерках можно принять за живых людей. Так на «Свеме» пытаются бороться с мародерами. С высоты видны и другие здания: вокруг них ходят люди с автоматами, а на крышах установлены камеры.

Местные издания пишут, что на территории остались огромные емкости с соляной кислотой, которые забыли утилизировать уже после остановки завода. Они все еще хранятся в подземных резервуарах.

3

В 1996 году у завода появился новый директор — Юрий Буреев, он и запустил процедуру реструктуризации: на территории появились арендаторы, дистрибьюторы и частные предприниматели. Тогда же первые цеха вывели из строя: оборудование вырезали на металлолом, а помещения сдали под склады.

В 2000 году у «Свемы» за долги забрали собственную ТЭЦ, без нее обслуживать даже оставшиеся цеха стало невозможно.

Последний раз крупную партию пленки сделали в 2003 году, а уже через 2 года из 15 тысяч сотрудников осталось меньше 800, рабочая неделя сократилась до двух дней и зарплату не выплачивали.

Одним из последних со «Свемы» ушел научный сотрудник Николай Кокшайкин. Сейчас он возглавляет отдел кино- и фототехники в местном краеведческом музее.

Второй этаж краеведческого музея — единственное место, напоминающее о том, что «Свема» вообще сществовала. А еще в краеведческом музее женятся — городской ЗАГС закрыт на ремонт. На время торжественных церемоний экспозицию приходится убирать.

Кокшайкин ушел со «Свемы» в 2005-м и говорит, что вся территория уже тогда была в руинах. Он успел вывезти кое-какое оборудование для экспозиции.

«Архивы исчезли чуть ли не за одну ночь. Скорее всего, их тоже сдали на макулатуру. В отношении «Свемы» действовал мораторий на отчуждение и приватизацию имущества. Говорят, что тогдашний глава фонда Госимущества [с 2003 до 2005 эту должность занимал Михаил Чечетов] подписывал прошения, и собственность «Свемы» частично передавалась третьим лицам», — рассказал Кокшайкин.

Директор ОАО Акционерной компании «Свема» (91,6% акций компании принадлежит государству) Игор Андрущенко отказывается от встречи, отвечает грубо и говорит, что любые комментарии будет давать только с разрешения ликвидатора предприятия Игоря Солдаткина. Просит больше ему не звонить, а почитать Википедию и там найти нужную мне информацию.

Бывшие рядовые сотрудники «Свемы» тоже отказываются разговаривать. Один «давно больной и пожилой человек 1962 года рождения», второй «уехал далеко и надолго».

Завод давно ничего не производит. Одна из последних заводских линий выпускала рентгеновские пленки, которые у «Свемы» закупали медицинские учреждения. Потом и этот цех распилили на металлолом. С 2015 года началась окончательная процедура банкротства — после неудачной попытки восстановить производство с 2005 по 2015 год. Государство несколько раз пыталось продать «Свему», но желающих ее купить не нашлось.

4

Сейчас производством пленки на территории полузаброшенной «Свемы» занимается украинская компания «Аструм ЛТД». Я попросила их показать мне свой цех, но они отказались, сославшись на ремонт.

Спустя неделю после моей поездки в Шостку мы встречаемся с представителями «Аструма» в Киеве. Свои имена они просили не указывать. Рассказывают, что их компания зарегистрирована в 1995 году. Они (все работали на Свеме еще с советских времен) в середине 90-х поняли, что все идет к развалу завода. Решили собрать штат из тридцати человек, взяли в аренду часть заводского оборудования и заняли один из цехов. Когда здания на территории «Свемы» начали разрушать, свой цех он решили выкупить.

Теперь предприниматели закупают пленочный «полуфабрикат» (предположительно в Китае или Тайване), а в Шостке занимаются финишной обработкой пленки — входной контроль, резка, визитаж, упаковка — по советским ГОСТам, которые были в открытом доступе. Готовую пленку под маркой «Свема» поставляют в США, Китай, Японию, Тайвань, Индию и страны Европы.

Несколько лет назад они закрепили за собой право на торговую марку и теперь никто, кроме компании «Аструм ЛТД», не может выпускать продукцию с таким названием. Представитель компании говорит, что даже если бы они и хотели наладить полную линию производства в стенах «Свемы», то уже не смогли бы этого сделать: техники для нанесения фотоэмульсии давно нет, цехов для сушки тоже, а после отключения «Свемы» от местной ТЭЦ помещение приходится отапливать дровами.

С технологической точки зрения, в таких условиях производство даже небольших партий пленки «с нуля» невозможно. Сейчас за границу поставляют небольшие объемы — от 10 до 100 коробок, работают только по предзаказу. Хотя бывают крупные заказы: в 2018 «Аструм» продал в Бельгию партию из 10 тысяч коробок. Представитель «Аструма» говорит, что для иностранцев пленка «Свема» — нечто экзотическое, забытое, советское, поэтому ее и покупают.

В 2018 году компания Коdak наладила выпуск пленки Ektachrome, а на территории ее бывшего конкурента — «Свемы» — уцелел только храм, но в нем никакую пленку не производят.