Украинской Конституции ― 25 лет, конституции «Бабеля» ― три года. Пять членов нашей редакции честно рассказывают, почему по Конституции жить сложно, но важно

Сегодня Конституции Украины 25 лет. Это главный закон страны — с первого взгляда понятный и демократичный. Если бы каждый из нас соблюдал Конституцию, Украина была бы богаче и успешнее. Но многие украинцы этот документ никогда не читали, а многие из тех, кто читал, регулярно ее нарушают. Орган, который должен контролировать соблюдение всех норм Конституции, Конституционный суд, сейчас заблокирован (детальнее об этом тут). У «Бабеля» тоже есть своя конституция — наша «Редакционная политика». Мы составили ее в 2018 году, она регулирует все: от миссии до поведения наших сотрудников в социальных сетях. По нашей конституции, как и по Конституции Украины, сложно жить и еще сложнее — ее не нарушать. Пять сотрудников «Бабеля» честно рассказывают о нормах нашей конституции, которые даются им сложнее всего.

Катерина Коберник, шеф-редактор

Наша конституция начинается с миссии. «Наша миссия — быть голосом здравого смысла в мире, который испытывает сильнейший его дефицит».

В 2018-м, когда мы запускали «Бабель» и писали редполитику, точно понимали, какого издания нам не хватает и что нам не нравится. Не нравится, когда в тексте вместо нас сходу решают, кто злодей, а кто молодец. Когда плохой литературщиной прикрывают такой же плохой сюжет. Конечно, нам не нравились диалоги анонимов, которые выдавали за политическую аналитику.

Мы решили, что таких как мы — много, и вписали в конституцию о «сильнейшем дефиците здравого смысла». И, нет, мы не ошиблись — его в мире действительно критически мало, но не все, чего мало, пользуется большим спросом. Например, в наших магазинах почти нет конфет с лакрицей, но страдают от этого немногие. Ровно то же со здравым смыслом — его мало, но за ним не выстраиваются очереди. Спрос есть, к примеру, на эмоции. Зеленский — «зелена шмаркля» — да! Порошенко — великий гетман — конечно! Во всем виноваты евреи/геи/люди с красными волосами — несомненно! Любой самый глупый и популистский лозунг в пошлой эмоциональной обертке способен бить рекорды в Google Analytics, а здравый смысл в это время просто деликатно существует где-то рядом и пытается привлечь внимание читателей резонными вопросами. Здравый смысл, как здоровая еда, утренняя зарядка, стоматолог раз в шесть месяцев — звучит отлично, а на практике — сложно, не так весело и для самых сознательных.

Не скатиться в истерику, не уйти в популизм, не отказаться от важных текстов ради легких кликов — вот самое сложное для нас. Это выбор, который нужно делать каждый день, и понимать, что твои потери в деньгах и кликах, возможно, оценят немногие.

Но с миссией мы точно не ошиблись — у нас есть читатели, имя, харизма, черт возьми. Такой и должна быть настоящая миссия — это не план на полгода с четкими KPI. Мы знаем, что Украине не хватает здравого смысла, и хотим, чтобы за ним выстраивались очереди. Занимайте уже сейчас.

Женя Спирин, главный редактор

Наша конституция регулирует и наши персональные страницы в соцсетях. Даже не так, она как раз говорит, что никаких персональных страниц у нас нет и все, что мы пишем, воспринимается как позиция «Бабеля». «Наши редакционные стандарты действуют и в наших личных аккаунтах. Мы не вступаем в перепалки с ньюсмейкерами, читателями и коллегами. Избегаем ссылаться на анонимные источники. Проверяем даты, события, цифры, имена и названия. Самое важное — не переходим на личности. Ни при каких условиях. Даже если оппонент сделал это первым».

Но невозможно не вступать в перепалки и не переходить на личности, когда Facebook-сообщество делится на «зебилов» и «порохоботов»; когда каждый день пишут сотни постов о том, что на самом деле президент уже давно не Владимир Зеленский, а его заменили всем составом ФСБ во главе с Владимиром Путиным — это с одной стороны. А с другой — сотни постов о том, что в Украине здорово и богато жить, дороги строят, удои растут, олигархов нет, а пшеница колосится даже в Чернобыльском реакторе — и все это благодаря Офису президента.

Журналисту, который в курсе многих политических и социальных событий, сложно молчать, когда в Facebook появляется очередная ложь, манипуляции и голословные обвинения. Словом, журналисту тяжело молчать, когда в интернете снова кто-то не прав. Особенно, если этот «кто-то» — популярный блогер или политик.

Конечно, каждый раз мы трижды думаем (окей, не каждый), прежде чем что-то написать в соцсетях. Конечно, мы иногда советуемся друг с другом. Конечно, мы пытаемся выбирать слова и выражения и не переходить на личности. Но это тяжело.

Особенно, когда на восьмом году войны мэром одного из городов становится сепаратист, который поддерживал боевиков. Или когда политик, который собирает тысячи лайков, развенчивает аморальность коллег, а сам в прошлом вор и решала. Но мы стараемся, потому что в конституции пообещали себе не отделять редакционные принципы от персональных соцсетей.

Митя Раевский, редактор раздела «Общество»

Конституция «Бабеля» гласит: «Мы не путаем журналистику с политическим и социальным активизмом. У нас есть свои позиции и точки зрения (ведь мы живые люди), но они не влияют на то, как мы делаем тексты».

Но человек — существо политическое. А журналист и редактор — тем более. Даже такая простая вещь, как прогноз погоды, существует не сама по себе, а в контексте общественных вопросов. Готовы ли городские власти к зиме и снегопадам? Готова ли система здравоохранения спасать людей, получивших солнечный удар в жару? Именно так должен мыслить журналист.

Внутри каждого хорошего журналиста сидит общественный активист, то есть человек, которому не все равно. И этот внутренний активист находится в постоянной борьбе с принципами нейтральности и непредвзятости. И это, конечно, влияет на тексты.

Держать этот баланс — сложно, но необходимо. Перекос в одну сторону может привести к тому, что «абсолютно нейтральный» журналист банально не сможет разобраться, какие проблемы имеют общественное значение, а какие — нет, не сможет чувствовать, чем живут и о чем переживают читатели. Перекос в другую сторону чреват потерей квалификации, потому что качественный разбор явлений и событий возможен только с позиции стороннего наблюдателя, который видит картину в целом.

Этот пункт конституции важен, как декларация и вектор. Но на практике отделить внутреннего активиста от внутреннего журналиста бывает почти невозможно.

Марина Колесниченко, глава всех соцсетей

В конституции мы описали, каким должен быть идеальный читатель «Бабеля». Главное: он образованный и умный. Новый умный или старый умный. Умный для нас означает, что он не любит популизм и популистов. Любит частные свободы. Не рассчитывает на подачки от государства. Понимает, что богатый — не обязательно вор, что открытая экономика — это благо, а не заговор Сороса против трудового народа.

В чем мы ошиблись? Мы идеализировали читателя. Мы сильно расстраиваемся, когда получаем негативный фидбек. Мы спорим в соцсетях и пытаемся сказать, что «Бабель» — голос здравого смысла. Хорошо, когда нас ругают по делу, обидно, когда нет. Интервью с Арсеном Аваковым — «Бабель» продался Авакову! Один день с Андреем Ермаком — «Бабелю» заносят из Офиса президента! Интервью с Михаилом Добкиным — «Бабель», зачем вы тащите в инфопространство всякую мерзость, я на это не подписывался. Интервью с Яшей Монастырским — «Бабель», что это было? Это правда такая важная тема для общества или вы хайпуете? «Бабель» усрался, дизлайк, отписка!

Почему, когда мы пишем об Илоне Маске, никто не говорит, что «Бабель» купил Илон Маск? Кстати, Илон, а это идея! Сложно делить читателей на «новых умных» и «старых умных». В первую очередь, «Бабель» читают люди — они разные. «Порохоботы» и «зелебобы», правые и левые, умные и те, кто стремится к объективной информации. Мы учимся любить наших читателей, даже если они верят в то, что земля плоская, Марк Цукерберг — рептилоид, вакцины раздают 5G-интернет, а миром правят демократы-сатанисты, которые насилуют детей и пьют их кровь. Если нас читают такие люди, значит, нам есть, над чем работать!

Сергей Пивоваров, обозреватель «Бабеля»

Конституция призывает: «Мы пишем точными глаголами. Преступления против языка: заумь. Преступления против языка: канцелярит».

На первый взгляд, все ясно и просто. Но на деле получается не всегда. Перевести на «человеческий» один классический пресс-релиз — еще куда ни шло. А вот когда целый день собираешь материал из таких пресс-релизов, заявлений, актов, постановлений, докладов, то фразы вроде «при написании материала были использованы источники» начинают казаться вполне нормальными.

В моем случае все было хуже вдвойне. Ведь до того как податься в журналистику, я восемь лет проработал в госучреждении. А там канцелярит, заумные термины и особенно глаголы в пассивной форме подстерегают на каждом углу и рано или поздно порабощают даже самых стойких. Так что слезать с отглагольной иглы пришлось долго и мучительно.

Признаюсь, мне везло с редакторами. Но я практиковал и практикую еще и такой метод. Объяснить простыми словами суть материала друзьям или коллегам, которые не в теме. А потом сравнить с тем, что в тексте. Если там что-то вроде «написание данного текста было произведено путем набора символов на устройстве, позволяющем пользователю вводить информацию в компьютер, пальцами правой и левой руки соответственно», значит, дело плохо. Ведь люди обычно так не говорят.