«Офис простых решений» создали, чтобы быстро запустить реформы в Украине. Но быстро уже не получится. Почему — объясняет руководитель Офиса Александр Ольшанский

В начале мая президент Владимир Зеленский реанимировал орган, который отвечает за реформы в стране, — Национальный совет реформ. Его исполком возглавил Михеил Саакашвили, место зама занял известный предприниматель Александр Ольшанский. Чтобы собрать команду и быстро запустить работу, они создали «Офис простых решений и результатов» (дальше — Офис). Деньги на Офис дали 15 доноров — всего 1,3 миллиона гривен. В числе самых крупных доноров — глава Dragon Capital Томаш Фиала и Ассоциация предпринимателей информационных технологий. Согласно отчету Офиса, сейчас там работают 27 сотрудников и 15 волонтеров. Они подготовили концепции и законопроекты, которые касаются реформы судов, таможни и налоговой. В конце августа Саакашвили в Facebook написал, что возвращается в грузинскую политику — сейчас этот пост недоступен, а спустя несколько дней представил своего нового партнера по Офису — известного казахского бизнесмена Маргулана Сейсембаева. Он отвечает за международную работу и эффективность реформ. Корреспондент «Бабеля» Мария Жартовская спросила у Александра Ольшанского, что сейчас происходит в Офисе и каких простых результатов там достигли. Он отказался говорить о Саакашвили и признался, что не знает, чем занимается Сейсембаев. Вот главные тезисы этой беседы.

О результатах работы Офиса

Мне кажется [результаты работы Офиса] — это не очень интересно кому-то, кроме Офиса. Всем интересен результат работы Национального совета реформ. Есть такой результат — законопроект об инвестиционных нянях, принятый за основу Верховной Радой. Надеюсь, вскоре его проголосуют.

О небыстрых реформах

С одной стороны — да, реформы нужно проводить быстро. С другой, ограничение — сложная система, которую ты реформируешь. У меня есть опыт работы с большими частными компаниями, даже там все исчисляется месяцами. По моей оценке, средний временной лаг [на реализацию реформы] — от полугода до года.

У Национального совета реформ нет никаких полномочий. Мы можем только рекомендовать, а принимают другие люди. Поэтому между нашими рекомендациями и финальным решением есть временная дистанция и отличия по сути. Это немного странный механизм, но он работает.

О финансировании Офиса

Пока нам платят — мы есть, перестанут платить — перестанем работать. Это честный договор. Для бизнес-ассоциаций и компаний, которые нам платят, абсолютно нормальная история нанять десяток консалтеров за сотни тысяч долларов. Почему бы не платить нам, мы точно не хуже.

Нужно было начать [работу Офиса] с законопроекта о лоббизме, но это как трата ресурсов на самих себя, поэтому мы подождем. Но в целом стране не повредили бы цивилизованные формы лоббизма. Он [лоббизм] все равно существует, и мы должны стараться сделать его максимально прозрачным.

О кадрах

Любые институциональные изменения опираются не на каких-то особенных людей. Если делать реформы, надеясь на кадры с определенными компетенциями, они [реформы] обречены на провал. В корпоративном управлении вы не можете рассчитывать на сотрудников, которые ощутимо отличаются от средних по рынку. Государственного управления это касается даже в большей степени. Процесс реформ зависит не от качества людей, а от процедур и институций. Crash-тест для любой реформы — поручить делать ее человеку, который категорически с ней не согласен. Настоящая реформа должна выжить в любых условиях.

О работе Маргулана Сейсембаева

Позвонил Дима Дубилет и спросил: «Можно я познакомлю тебя с Маргуланом?» Я ответил «можно», мы списались в Telegram. В итоге физически меня познакомил с ним [предприниматель] Славик Лысенко — в Виннице на заседании Национального совета реформ. Видел его [Сейсембаева] 15 секунд , пожал руку и все. Больше ничего сказать пока не могу, встречусь в Киеве — обсудим.

О планах Офиса

Следующее заседание [Нацсовета реформ], скорее всего, будет касаться судебной реформы. Она давно на повестке дня, ею занимается [Михеил] Саакашвили.

Также есть вопрос легализации капитала — из Украины вывели очень много денег, можно подумать над возможностью их вернуть в нашу экономику. Но как это будет реализовано, я сейчас сказать не могу. Пока мы изучаем, о каких суммах речь, где они находятся, какие интересы у людей, которые ими распоряжаются. Для Украины общая сумма [выведенных денег] сопоставима с внешним долгом.

Из предложений первого заседания Нацрады реформ я надеюсь на скорое принятие законопроекта, который касается сделки со следствием.

Я не питаю иллюзий. Когда шел [в Офис], говорил: если мы пропихнем хоть одну настоящую реформу — уже ели свой хлеб не зря. Поэтому вряд ли меня постигнет разочарование, я изначально не очаровывался.