Один день с Арсеном Аваковым. Что знает, с кем видится и кого слушает глава МВД. Репортаж «Бабеля»

Арсену Авакову пятьдесят четыре. Он управлял холдингом, активы которого оценивали в несколько сот миллионов долларов. Был соратником Виктора Ющенко и Юлии Тимошенко. Баллотировался в мэры Харькова, попадал в розыскные списки Интерпола, создавал добровольческие батальоны. В 2014 году Аваков стал главой МВД и остается им до сих, даже после смены премьера. Ему подчиняются пограничники, Национальная полиция и Национальная гвардия. В кулуарах об Авакове рассказывают, что он контролирует часть фракции «Народного фронта» и может блокировать решения Кабинета министров. В апреле корреспондент «Бабеля» Мария Жартовская провела с Арсеном Аваковым один день и посмотрела, как работает министр, которого называют главным противовесом президенту.

В девять утра на пороге гостиницы «Киев», в центре столицы, курят несколько дюжих охранников. Неподалеку дежурит автомобиль Национальной полиции. Человек, которого ждут и полицейские, и охранники, — министр внутренних дел Арсен Аваков.

В гостинице на улице Михаила Грушевского, в трех минутах ходьбы от Верховной Рады, он поселился почти шесть лет назад, после избрания в парламент от фракции «Батькивщина» в 2012 году. Как выглядит его номер на семнадцатом этаже, с видом на Мариинский парк, никто не знает — доступ на этаж ограничен по соображениям безопасности. На том же этаже живет еще один влиятельный политик — спикер Верховной Рады Андрей Парубий.

В четверть десятого утра Арсен Аваков выходит в холл гостиницы из лифта. Следом — первый вице-премьер министр Степан Кубив. С порога министр объясняет, что Кубив приехал к нему в номер с самого утра, чтобы обсудить отмену визового режима с Южной Кореей. Возле центрального входа припаркован черный бронированный Мерседес S600. Аваков поспешно прощается с Кубивым, целуя его в обе щеки. Мы садимся в машину.

Светло-бежевый салон, кожаная обивка. В нише возле заднего сидения, рядом с министром лежит бутылка воды Evian и упаковка влажных салфеток. Играет радио Relax — его Аваков слушает всегда, когда передвигается на автомобиле. Мы едем на Софийскую площадь, где будут отмечать столетие пограничной службы Украины. Приедет и президент Петр Порошенко. Встреча с ним же запланирована у Арсена Авакова на вечер, на четвертом этаже Администрации президента. Спрашиваю, можно ли пойти с министром в АП.

— Я бы взял, но вас не пустят. Представляешь, Юра, — говорит он, обращаясь к своему помощнику, — приведем на хвосте журналистку, посадим перед рамкой на входе. Маша просидит три часа и охренеет от «движняка», который там бывает.

— С вас часы перед рамкой снимают, кстати? — спрашиваю я. В декабре 2016 года беглый нардеп группы «Воля народа» Александр Онищенко заявил, что тайно записывал разговоры с президентом на наручные часы.

— А я их не ношу. Я даже телефон оставляю Юре. После Онищенко больше двух лет прошло, а [сотрудники УГО] на тебя внимательно смотрят. Думают, что министр внутренних дел может причинить вред президенту.

— Если бы вы захотели, могли бы его записать? На запонки, например?

— Я им так и говорю: у меня говорящие и пишущие запонки.

Аваков смеется. Помощник говорит ему, что Петр Порошенко, которого министр должен встречать на площади, садится в машину.

— Как вам передают информацию так быстро? — спрашиваю я.

— Это секрет. Вопрос национальной безопасности. Он говорит: «Ты за мной следишь»! Но его же охраняют, перекрывают дороги, когда он едет.

Министр прикладывает к уху телефон. На другом конце линии — его однопартиец Арсений Яценюк.

— Арсений Петрович, привет! — весело говорит он. — Уже в пробке, жду, блин. Как вы думаете, [Порошенко] уже прочитал ваше интервью или нет? Я нет, мне еще журнальчик не купили.

Утром в еженедельнике «Фокус» вышло развернутое интервью Арсения Яценюка, которое вряд ли понравилось Порошенко. Бывший премьер-министр рассказал о своем конфликте с президентом и о том, что в предвыборной гонке нет реальных фаворитов. Но самое главное — Арсений Яценюк озвучил их общую с Арсеном Аваковым идею: внести правки в Конституцию, которые бы ограничили полномочия президента.

Аваков коротко пересказывает Яценюку события своего утра и, поговорив еще пару минут, прощается, обещая перезвонить позже.

— Юра, где журнал? — с напором спрашивает он у помощника.

Тот оправдывается, что с утра уже поставил задачу его купить.

— Никого не интересует поставленная задача. Интересует журнал в руках.

Мы подъезжаем к Софийской площади. Министра встречает Наталья Захарова, руководитель его протокола. Рассказывает, что будет происходить во время мероприятия.

На площади уже собрались главные силовики. Тут и секретарь СНБО Александр Турчинов, и военный прокурор Анатолий Матиос, и министр обороны Степан Полторак, и глава Нацполиции Сергей Князев. Явился и Сергей Пашинский, депутат от «Народного фронта», глава парламентского комитета по вопросам безопасности и обороны. Все они говорят с Аваковым по очереди. Пашинский заговорщицки склоняется к самому уху министра.

Через несколько минут на площадь приезжает Петр Порошенко. В сопровождении нескольких охранников он идет к стойке с микрофоном. Метрах в двадцати от него в шеренгу выстраиваются все, кто прибыли раньше. Аваков оказывается к Порошенко ближе всех. Неожиданно он выходит из шеренги, деликатно обхватывает сзади Александра Турчинова, передвигает его поближе к президенту, а сам становится на его место.

Пока президент читает речь, Аваков заметно скучает. Он покачивается взад-вперед, одергивает полы пиджака. Только когда Петр Порошенко вручает Звезду Героя Украины родственникам погибшего пограничника, Аваков украдкой вытирает глаза белым платком.

Наконец мероприятие подходит к концу. Министр ждет, когда уедет Порошенко, как того требует протокол. Перед тем как сесть в машину, Порошенко подходит ко всем поздороваться. Улыбаясь, жмет руку Сергею Князеву, Турчинову, затем, отведя взгляд и без улыбки, Авакову. Перебрасывается парой коротких фраз с присутствующими, садится в автомобиль и уезжает. Постепенно расходятся и остальные.

Арсен Аваков отправляется на работу — в здание министерства, что на улице Богомольца. Авто министра въезжает в небольшой гараж, откуда в здание можно подняться на лифте. Аваков просит помощника не забыть его портфель в багажнике. Я внимательно смотрю на увесистый кожаный портфель Brioni.

— Хочешь попробовать, сколько весит портфель министра? — смеясь, спрашивает Аваков. Он купил его двенадцать лет назад, в Риме, примерно за шесть тысяч евро.

Пока министр рассказывает о происхождении портфеля, мы выходим из лифта и идем по коридору. На стенах — широкоформатные репортажные снимки Авакова и полицейских. Заходим в просторный кабинет, чиновник просит фотографа не снимать общие планы и телефоны спецсвязи, которых у него с десяток. Кабинет Авакова похож на любой чиновничий кабинет — овальный стол для переговоров, шкаф с книгами, полицейская фуражка на тумбочке, напольные часы с боем, большой телевизор, шевроны добровольческих батальонов.

Дальше министр читает «справки» — закрытую сводку событий в стране, о политиках, журналистах, готовящихся провокациях — все, что позволяет Арсену Авакову знать больше, чем хотели бы его друзья и враги. Один из инсайдов он тут же озвучивает, позвонив Игорю Жданову, министру молодежи и спорта.

— Ты решил [первого замминистра Игоря] Гоцула уволить? Я читаю, что ты решил его уволить… Я не сказал, что кто-то написал, — в голосе Авакова я слышу нажим, — я сказал, что я читаю. Мы с тобой разговаривали на эту тему, помнишь? Я читаю, что ты решил его уволить. Полностью поддерживаю тебя в этом вопросе… Давай, не сегодня. Договорились, обнимушечки, пока.

Аваков кладет трубку и дальше шелестит бумагами. Фотограф «Бабеля» Александр Чекменев замечает на торцевой стене широкий черно-белый снимок фотографа Игоря Гайдая — патрульные полицейские впервые дают присягу в июле 2015 года, и спрашивает, любит ли министр черно-белые фотографии. Аваков подходит к снимку.

— Это единственное фото в кабинете, где есть Петр Алексеевич, — говорит Аваков, указывая ручкой на черную точку. Жест выглядит как издевка.

— Вы его портрет в кабинете из принципа не вешаете? — спрашиваю я.

— Я считаю, что это неправильно. Вон тризуб висит государственный.

— Порошенко же был в этом кабинете. Что-то говорил по этому поводу?

— Был. А что он скажет? — Аваков пожимает плечами.

На полдень у министра запланирована встреча с его бывшим заместителем, а ныне советником Сергеем Чеботарем. В минувшем году он вместе с сыном Авакова фигурировал в коррупционном скандале о закупке рюкзаков для Нацгвардии по завышенной цене. Чеботаря министр ценит.

— Он никакого влияния не имеет на министерство, он мой советник. Я с ним встречаюсь раз в две недели, он дает советы. Чеботарь – хороший человек. Для страны сделал очень много, чуть не помер, ему вырезали желудок.

Но говорить с ним при свидетелях министр не хочет. Объясняет, что Чеботарь редко общается с журналистами, и просит меня выйти в смежную комнату. Это небольшое помещение, с панорамными окнами и винтовой лестницей — бывший спортзал беглого министра МВД Виталия Захарченко. Небольшой обеденный стол, диван, шкаф с декантером и бокалами для игристого, граппы, вин. Несколько картин, сувениры и подарки, футболки, игрушечная собака, несколько бутылок вина и коньяка. То, что министр ценит и коллекционирует дорогой алкоголь, не секрет. В его декларации за прошлый год — 754 бутылки. Есть коллекционные экземпляры, например, Chateau Mouton-Rothschild 1945 года. Стоит такая бутылка от 10 тысяч долларов.

Пробыв в комнате не больше десяти минут, успеваю перехватить Сергея Чеботаря в приемной министра и спросить, что он думает по поводу злосчастных рюкзаков — читайте наш разговор в материале «Монтаж идет, взяли, голову подставили».

Возвращаюсь к министру и спрашиваю его, нет ли у него чувства безнаказанности. В самом деле, он влиятельный политик: звонит министрам, обсуждает визовый режим с Южной Кореей. В должности четыре года и даже после скандала с Чеботарем выглядит неприкосновенным. Кажется, вопрос его задевает.

— А может наоборот? Может, это не вопрос безнаказанности, а реального положения вещей? Может, стоит говорить о фактах, а не фейках. У вас же лучшая новость — плохая новость. Существующий у вас закон жанра, потому что [журналистам] важно, что скажут коллеги! — Аваков начинает кипятиться. — Такие, как вы, создают ситуацию, когда журналист должен думать о своей репутации. Кому нафиг нужна сраная репутация журналистов? Нет репутации! Такое же дерьмо, как и репутация политиков. А политики — такое же дерьмо, [они] плоть от плоти нашего народа. Поэтому я и не собираюсь [соответствовать представлениям разных людей], начиная от президента, заканчивая журналистами, которым хочется быть святее Папы Римского. Или [действовать] как они считают правильным. У меня есть своя [функция], это не место для того, чтобы искать любовь или популярность. Если бы я искал любовь и популярность, я бы занимался чем-то другим.

Закончив эмоциональный монолог, Аваков отвечает на звонок Сергея Пашинского.

— Процессуально все фиксируй, я сейчас дам команду, чтобы на тебя вышла полиция, — говорит министр и тут же перезванивает секретарю. — Пашинского там преследует какая-то гражданская машина, он их задержал, позвони [заместителю главы Нацполиции Андрею] Крищенко, чтобы они там не порезали друг друга.

Тут Аваков наконец получает вожделенный журнал с интервью Арсения Яценюка. Быстро пролистывает его и поворачивается к монитору.

— Сейчас прочту мониторинг прессы… Мне его качественно делают, чтобы не расстраивался. Пишут все гадости, — он вслух зачитывает отрывки из новостей, где упоминают его фамилию. — [Депутат Семен] Семенченко критикует заявления Авакова в поддержку ромов, вспоминая ему слова о протестующих на Грушевского.

— Будете ему перезванивать?

— Неа, не трачу время на подонков, — говорит он и продолжает читать. — Когда [обо мне] позитивно [отзываются] на телеканале «Интер», я вздрагиваю.

Причины вздрагивать у министра есть. В сентябре 2016 года журналисты «Интера» обвинили Авакова и бывшего главу департамента противодействия наркопреступности Нацполиции Илью Киву в поджоге телеканала.

Еще несколько минут Аваков читает сводку прессы, и мы едем на мероприятие, где ожидают посла США Мари Йованович: сегодня торжественный выпускной у сотрудников подразделения «Корд». Проводят его в селе Вита-Почтовая, в тренировочном центре подразделения. Ехать туда по Обуховской трассе, которая ведет и к дому президента в селе Козин.

— Мы не к Петру Алексеевичу сейчас в гости едем? — спрашиваю я.

— Нет. Мы сейчас свернем направо, а он прямо. Я никогда не был у него в гостях. Он не звал, а на демонстрации против него я тоже не езжу.

В этот момент ему звонит бывший глава Администрации президента Борис Ложкин.

— Привет, Борис Евгеньевич! Скрипим помаленьку, конспектируем интервью Арсения Петровича. Что ж ты за политик такой? Сегодня с утра все стояли в очереди за журналом, мне купили в двух экземплярах… Журнал «Фокус», вам принадлежит. Вы незаконно продали [его] Курченко, сделка же уже отменилась, все вернулось к вам, — подначивает его Аваков, вспоминая, как Борис Ложкин продал медиа-холдинг UMH group соратнику Виктора Януковича. Министр спрашивает, планирует ли Ложкин прилететь в Украину.

— Вечером? Да у тебя, блин, совести нет! Прилетишь, наберешь и условимся. Только при условии, что ты прочтешь интервью Арсения Петровича и мне расскажешь тезисы, — смеется Аваков.

Пока мы едем на тренировочную базу, Аваков смотрит в окно, комментирует рекламные щиты с лицами политиков и рассматривает природу. Говорит, что погулять по улице ему удается редко — узнают. Чувствует себя как в зоопарке. Я спрашиваю, за что он платит личной свободой.

— Этот вопрос я задаю себе чаще всего. Это ключевой демотиватор. [К тому же приходит журналист] и, вместо того чтобы сказать: вот это вы сделали правильно, [спрашивает] про одиозного Чеботаря. Мне хочется сказать: а ты возьми и сделай десятую часть того, что делает Чеботарь для страны.

К месту назначения мы доезжаем меньше чем за полчаса. Аваков сразу замечает 44 микроавтобуса Фольксваген с мигалками на крышах, которые Украине передали США, и радуется.

— Молодцы американцы. Немножко ласки, немножко внимания, — смеется он.

На улице ветрено. На министре деловой костюм, он сетует, что не взял куртку. Собрались сотрудники посольства США, приехали Сергей Князев и Александр Фацевич, глава патрульной полиции. Все ждут посла.

— Хорошо, что они машины сами покупают. Если бы они дали деньги, а покупали мы, программа «Схемы» была бы уже внутри этих машин.

Все смеются.

— Хорошие [машины], эффективные! Особенно при массовых беспорядках, — говорит сотрудник посольства.

— Хорошие, но это капля в море. Мы сейчас попробуем под эту стилистику докуплять, — говорит Сергей Князев.

— Да успокойся, капля в море, — говорит ему Аваков. — Там МВФ выдал нам секвестр бюджета 62 миллиарда.

— Можно мне десятую часть? — спрашивает Князев, не понимая, что сказал глупость.

— Секвестр — это сокращение бюджета, — эмоционально объясняет Аваков. [У МВД] бюджет один из самых больших, [поэтому] я сказал «хрен вам», мы за такое голосовать не будем! Мы объявим дефолт! — смеется Аваков.

Подъезжает машина с послом США. Все отправляются на плац, где выстроились сотрудники «Корда». После мероприятия Аваков долго разговаривает с Мари Йованович. Уже в своем авто он пересказывает мне суть беседы.

— Я им говорил: где наш суверенитет, вы не суйтесь. Судей они будут антикоррупционных назначать! Хрен вам, блин! Мы можем слушать ваши советы, но судей должны назначать украинцы, — вздыхая, Аваков заглядывает в смартфон. — Тридцать три сообщения! Тоша Геращенко пишет мне романы. А как пишется «подонок» — через «а» или через «о»?

— Через «о», — отвечаю я, — но если хотите с московским акцентом, тогда через «а».

Аваков смеется и строчит в WhatsApp. Мы едем к огромному зданию на левом берегу Киева, которое «Нафтогаз» отсудил у Газпрома СССР, передав на баланс МВД. Здешние 36 тысяч квадратных метров Аваков собирается превратить в центральный офис Нацполиции, с современными средствами связи и системами управления, взяв 50 миллионов долларов у западных доноров.

В комнате отдыха уже накрыт стол на троих — для министра и нас с фотографом. Бутылки с водой и колой, салат из капусты и редиски. На первое — окрошка, на второе — цыпленок на гриле со спаржей, оливками и пряным соусом.

— Люблю сливовый ткемали, кисленький, — говорит Аваков. — В Харькове на базаре я знаю, где продают. А в Киеве вашем пойди, найди!

Впереди у него короткая встреча с послом Франции Изабель Дюмон, потом — с президентом Федерации футбола Украины Андреем Павелко. Переговорив с дипломатом, Аваков подписывает ответы народным депутатам — их за день накапливается от тридцати до сорока.

Через несколько минут в кабинет заходит Павелко, но не один, а с кубком Лиги Чемпионов. Кубок такой большой, что сначала в кабинете появляется он, а потом Павелко. Тема разговора — безопасность во время финала Лиги Чемпионов. Аваков поднимает кубок и, смеясь, говорит, что потом его выставят с криминальным авторитетом [Александром] «Нариком» [Налекришвили]. В конце дня Аваков встречается с главой Хмельницкой ОГА Александром Корнийчуком и снова просит меня подождать в комнате отдыха.

— Его несправедливо увольняют. Скорее всего, он об этом [хочет поговорить]. Вместо него хотят назначить [совладельца сети строительных гипермаркетов «Эпицентр»] Александра Герегу. А я противодействую, потому что это скотство.

Встреча длится не больше десяти минут и, как станет понятно позже, Корнийчуку не помогает. В середине мая президент сменил его на Вадима Лозового, депутата Хмельницкого облсовета, который работал заместителем гендиректора «Эпицентра».

У меня остается полчаса, чтобы поговорить с Аваковым, прежде чем он уедет в Администрацию президента. Спрашиваю, какова его главная цель как главы МВД. Министр отвечает как профессиональный политик: хочет счастливую страну, где человек может богатеть. Рассказывает, что общается со всеми оппозиционерами, включая Юлию Тимошенко и Вадима Рабиновича. Я спрашиваю, раздражает ли он президента.

— Да. Я неудобный. Я делаю свою работу, а он считает, что это неудобно для него. У нас нет открытого конфликта, у нас есть разногласия. Мы в диалоге. Мне [доверил мой пост] украинский народ. Я хочу работать так, чтобы себя уважать, и потом раз-два-пять раз [сказать себе, что] я молодец. [Или что] здесь я промахнулся, но по-другому было нельзя [поступить]. Я честно разговариваю, я делаю ожидаемые поступки. Там, где считаю правильным помочь, — помогаю. Я верю в баланс. Я участник и институция этого баланса.

Аваков наклоняется к компьютеру и включает композицию Suzi Quatro “Can the Can”.

— Перед встречей с Петром Алексеевичем, — говорит он, — нужно что-то такое послушать.