Геннадий Кернес умер. Активист Сергей Ряполов, который судится с ним из-за похищения и пыток во время Майдана — жив. Что он делает спустя шесть лет?

Шесть лет назад Харьков разделился на два лагеря: проукраинские активисты и политики выходили на Евромайдан, пророссийские во главе с мэром Геннадием Кернесом — на протесты против него. Вечером 25 января 2014 года в центре города похитили, били и пытали активистов Александра Кутянина и Сергея Ряполова. В случившемся мужчины обвинили Кернеса и его охранников Виталия Блинника и Евгения Смицкого. По словам Ряполова, Кернес лично сломал ему нос, а его охранники удерживали мужчин в гостинице «Националь», где тогда жил мэр Харькова и был штаб Антимайдана. Активисты решили судиться, Кернес и охранники отрицали вину. Дело портило репутацию мэра — он старался его замять, подкупал свидетелей и пытался договориться, говорит потерпевший Ряполов. В 2018 году дело закрыли, но прокуроры и Ряполов добились его возобновления. Новому рассмотрению помешал карантин и болезнь Геннадия Кернеса — за год не состоялось ни одного заседания. Шестнадцатого декабря Кернес умер, один из потерпевших устал ездить на суды, а второй задумывается о примирительном соглашении. Корреспондентка «Бабеля» Катерина Коваленко встретилась с Сергеем Ряполовым накануне похорон Кернеса и поговорила с ним о том, как события января 2014 года изменили его жизнь.

1

Харьковчанину Сергею Ряполову около сорока лет. Мы встречаемся накануне похорон мэра Геннадия Кернеса: город готовится к торжественному прощанию, неподалеку идет репетиция траурного марша. Завтра на него соберутся тысячи людей, многие будут плакать и скорбеть.

Перебегая дорогу возле харьковского Госпрома, Ряполов обращает внимание на новые урны и скамейки в парке. Он может часами рассказывать о Харькове, построенном в кредит парке Горького и о том, сколько местная власть украла у горожан. На похороны Кернеса он не собирается и сдержанно добавляет: «Мне жаль, что такой человек был в истории города Харькова». За последние шесть лет его жизнь превратилась в личное противостояние с мэром: Ряполов обвинял его в похищении и пытках, Кернес все отрицал. Суд против Кернеса изменил всю жизнь Ряполова: он развелся с женой и сменил профессию.

— Я был профессиональным политтехнологом, но мне пришлось сменить сферу деятельности. Политтехнолог — это тихая мышь, которую никто не видит и не знает. А я теперь для всех — тот, кто против Кернеса. Даже если я работаю не в Харькове — я тот, кто против таких, как Кернес.

Теперь мужчина — бизнесмен и активист: производит электробатареи для электромобилей и руководит в Харькове «Центром помощи ОСМД». На местных выборах баллотировался в горсовет, но не прошел.

2

Эта история началась 25 января 2014 года. Сергея Ряполова и его друга Александра Кутянина похитили, избили и заставили письменно признаться в том, что они «вели подготовку к хулиганским действиям» возле гостиницы «Националь». В ней жил Геннадий Кернес, в ней же во время революции располагался штаб Антимайдана.

— Если бы меня в это Кутянин не втянул, все могло бы быть совсем по-другому.

Он говорит, что не был активным участником Майдана, но иногда приходил туда с друзьями — кумом Андреем Васильевым, Антоном Геращенко и Александром Кутяниным. В тот вечер Васильев, Геращенко и Кутянин решили съездить к «Националю» и посмотреть, нет ли там подозрительных людей. Увидев на парковке отеля автобусы с российскими номерами, они начали их фотографировать. Охрана заметила, Кутянина поймали. Ряполов был дома — вкручивал дверные ручки, готовясь к новоселью.

— Позвонил Васильев и говорит: мы тут попали в замес, может быть жесткий прием, но надо поехать забрать Кутянина. Я оделся, предупредил жену — мол, если не вернусь, ищи меня в МВД.

Кутянин назначил встречу в McDonaldʼs на станции метро «Архитектора Бекетова». Ряполов понял, что его используют как наживку и могут похитить, но надеялся договориться. Кутянин сидел за столом один, вокруг него — группа молодых людей в черном. Дальше все происходило быстро, вспоминает Ряполов: он подошел к другу, и через пару секунд им скрутили руки, пару раз ударили и погрузили в машину. При выходе парни в черном по ошибке разбили битами автомобиль, выезжавший из «МакДрайва» — подумали, что он приехал с Ряполовым. Все это видело около сотни свидетелей.

Кутянина и Ряполова привезли в «Националь», где жил Кернес. Прежде чем завести внутрь, их избили на заднем дворе.

— Меня непосредственно пытал [охранник Кернеса Евгений] Смицкий. Прижимал за горло, давил на глаза, бил в пах, чтобы не оставалось следов. И Кутянина тоже бил. Потом нас завели в «Националь». Там было много гопоты, пацанов с георгиевскими ленточками. Были два брата-близнеца, знаменитые охранники Кернеса, был Игорь Терехов, Кернес, Смицкий, Блинников.

По словам Ряполова, Кернес распорядился написать заявления о том, что Васильев и Геращенко заставили их «вести подготовку к хулиганским действиям» и фотографировать парковку отеля.

— Я возразил, что хулиганские действия не могут быть спланированными, на что Кернес развернулся и одним ударом сломал мне нос. У меня потекла кровь. Кернес сказал, что если хоть одна капля где-то тут упадет, то меня вынесут вперед ногами. Но я руку, на которой была кровь, вытер под столом. Потому мы этот стол потом и искали ― там были следы моей ДНК.

Заявления они все-таки написали. Диктовал [секретарь Харьковского горсовета] Терехов, вспоминает Ряполов. Эти бумажки были формальностью. В Харьковском управлении МВД уже завели дело, заявления потерпевших никто даже не читал. Ряполов утверждает, что на своем заявлении приписал: «Нас похитили неизвестные и отвезли в гостиницу», но этого никто не заметил.

Кутянина и Ряполова отпустили на следующий день, но они понимали: их обвинят в подготовке какого-нибудь теракта. Оставаться в Харькове было опасно, поэтому активисты несколько месяцев скрывались в Киеве. Жену и детей Ряполов отправил во Львовскую область. Взвесив все «за» и «против», Кутянин и Ряполов решили заявить о случившемся в правоохранительные органы.

— У меня не было вариантов: либо сказать правду, либо замолчать и отказаться от всего. Но когда я говорю правду, я хоть под какой-то защитой. А если я иду в отказ, то меня могут в любой момент убрать. На всякий случай.

3

В марте 2014 года Генпрокуратура открыла уголовное дело по статьям о похищении и пытках активистов Ряполова и Кутянина. Но расследование никуда не двигалось, говорит Ряполов.

— Первые следователи полностью бойкотировали выезды. Я у них спрашивал: почему не приезжаете, почему не изымаете видео [с камер видеонаблюдения]? Единственный следователь ГПУ — [Игорь] Слободяник — приехал из Киева в Харьков только через четыре месяца после происшествия.

В суде дело начали рассматривать по сути только в конце 2015 года. Его слушал Киевский райсуд Полтавы. Геннадия Кернеса и охранников Виталия Блинника и Евгения Смицкого обвинили по трем уголовным статьям: незаконное лишение свободы или похищение человека, пытки и угроза убийством. Им могло грозить пожизненное заключение.

По словам Ряполова, Кернес тщательно заметал следы после случившегося. Все видео с камер видеонаблюдения возле McDonaldʼs и «Националя» исчезли, а свидетели один за другим отказывались от своих слов.

— Все наши свидетели, которые на досудебном следствии давали показания, на суде от них отказались. Они были запуганы. Некоторых им удалось купить: например, бывшей жене Антона Геращенко Кернес отдал управление в горсовете, и она выступила в суде против меня. Хотя в 2014 году именно она помогала спрятать мою семью.

Суд рассматривал дело до августа 2018 года. А потом неожиданно его закрыл — сославшись на то, что прокуратура отказалась от обвинений. Судья Андрей Антонов сделал такой вывод после того, как прокуроры семь раз подряд не явились на заседания. Ряполов называет это манипуляцией: если раньше заседания проходили примерно раз в месяц, то в этот раз судья назначал их каждый день. «Было четко видно, что судья взял деньги и пытался их отработать», — говорит Ряполов.

После закрытия дела все стороны заявили, что недовольны решением суда. Кернес говорил, что четыре года ждал оправдательного приговора и собирается его добиться. Впрочем, ни он, ни его охранники так и не потребовали возобновить дело. Апелляцию подали только прокуроры Генпрокуратуры и потерпевший Сергей Ряполов. Александр Кутянин решил отстраниться от дела. Общаться с журналистами он тоже не хочет. Ряполов говорит, что тот устал ездить на суды.

— Это не просто прения в суде, это прения и в жизни тоже. Я не могу развернуть свой бизнес в Харькове, Кутянину еле-еле удалось устроиться на работу, и он поэтому старается «не отсвечивать».

4

Прокуроры и Ряполов выиграли апелляцию в январе 2020 года. Полтавский апелляционный суд решил, что дело закрыли незаконно, поскольку судья неверно интерпретировал неявку прокуроров. Суд должен был начать слушание с самого начала: заново изучать все доказательства, заслушивать свидетелей и устраивать дебаты сторон. Но ни одно заседание с тех пор не состоялось. Заседания переносили из-за карантина, а потом — из-за болезни Кернеса. Очередное заседание назначили на 24 декабря, но Кернес умер.

Адвокат Кернеса Александр Гунченко заявил, что смерть обвиняемого — не повод закрывать дело. Он утверждает, что будет добиваться для своего подзащитного оправдательного приговора. По словам Гунченко, родные Кернеса тоже хотят продолжать дело, чтобы «вернуть ему его доброе имя».

Потерпевший Ряполов к словам адвоката относится с осторожностью. «Они [Кернес и адвокаты] и раньше говорили одно, а делали другое. Конечно, им выгодно, чтобы дело закрыли, тянуть его бесконечно», — говорит активист. За шесть лет слушаний срок давности истек по двум статьям из трех: реального наказания можно добиться только по статье о пытках.

После смерти Кернеса Ряполов впервые задумался о примирительном соглашении, хотя раньше даже не рассматривал такой вариант. Он хотел добиться наказания для Кернеса, охранники его почти не интересовали. «Раньше я хотя бы понимал, что это должен быть прецедент наказания госслужащего такого ранга в Украине, — говорит Ряполов. — Бодаться за память умершего, наверное, нет смысла».