«После того как президент подписал банковский закон, вопросов о Коломойском я больше не слышал». Американский советник Зеленского Эндрю Мак — о знакомстве с Ермаком, двойном гражданстве и разной диаспоре

Эндрю Мак — внештатный советник президента Владимира Зеленского. На этой должности он работает почти год — в ноябре 2019 года Зеленский назначил его по рекомендации нынешнего главы своего Офиса Андрея Ермака. Мак — сын украинского эмигранта. Родился в Нью-Йорке, как юрист сопровождал международные соглашения с участием США, Украины и стран СНГ. Десять лет он жил в Киеве и работал в юридической компании Asters. Сейчас он возглавляет офис компании в Вашингтоне, где живет вместе с семьей. О своей работе на украинские власти Мак регулярно отчитывается в Минюст США — о последнем его отчете «Бабель» писал в начале августа, но пообщаться с Маком тогда не получилось. Несколько недель спустя в Zoom-интервью корреспондентке «Бабеля» Маше Жартовской Эндрю Мак рассказал, как попал в команду президента, чем сейчас помогает Зеленскому и повлияет ли победа Джо Байдена на украино-американские отношения.

Мы знаем, что вы помогли организовать визит актера Тома Круза в Украину в октябре прошлого года, чем вы еще занимаетесь?

То, что я лично знаком с Томом Крузом, и его приезд в Украину — простое совпадение, не связанное с моей работой советника президента. Как советник я фокусируюсь на трех направлениях: консультациях относительно американо-украинских отношений, привлечении инвестиций в экономику Украины и развитии отношений с украинской диаспорой. Также я поддерживаю связь с чиновниками Госдепа США, лично или по телефону объясняю им ситуацию в Украине, мы обсуждаем, к примеру, ход реформ и сотрудничество Украины с МВФ.

Самое главное — чтобы Украину опять не втягивали в американскую политику и американский избирательный процесс. Украина не может рисковать двухпартийной поддержкой республиканцев и демократов.

Вы отвечаете за отношения с диаспорой, в чем именно это заключается?

Я консультирую команду президента по вопросам сотрудничества с диаспорой в США и Канаде. Также я тесно сотрудничаю с украинским посольством в США и крупнейшими организациями диаспоры, например, Всемирным конгрессом украинцев, Украинским конгрессным комитетом Америки, общественной организацией «Разом».

В июне этого года мы планировали провести в Украине большую встречу представителей диаспорских организаций, но из-за пандемии отказались.

Каким вы планировали это мероприятие?

Я не хочу о нем говорить... Мы начали планировать его в феврале как инвестиционный саммит ведущих бизнесменов диаспоры в присутствии президента. Мы планировали провести его в июне во Львове или в Киеве. Если все будет нормально в следующем году, думаю, вернемся к этому вопросу и, возможно, проведем следующей весной или летом.

В одном из своих интервью вы говорили, что украинская диаспора в США неоднородна...

Абсолютно.

В чем это проявляется?

Есть так называемая традиционная диаспора. Это люди, которые приехали после 1945 года, после войны — политическая эмиграция, как мой отец, который был вынужден уехать из Украины. Сначала он был в Западной Германии, затем получил право приехать в Америку. Таких, думаю, сотни тысяч в США, Канаде, Австралии и Великобритании.

Также есть диаспора до 1945 года — это люди, которые приехали еще во времена царской России. После них уже есть реально американизированные поколения. Определенное количество людей ассоциирует себя с Украиной.

Есть волна 1991 года, которая продолжается сейчас — это экономическая эмиграция. Эти люди тоже очень активны, они переживают за Украину.

Последние пять лет все диаспоры объединяются. Сейчас уже нет такого разделения, как раньше. Но, конечно, есть разные диаспоры: политическая — это люди, которые занимаются политикой; культурная — люди, которые видят себя в украинской культуре; есть те, кто просто хочет помочь Украине. Последних очень много с начала войны на Востоке.

Есть мнение, что более старая диаспора давно не понимает, что происходит в Украине, но учит других, как правильно жить.

Любую диаспору со страной связывает несколько вещей — язык, культура и религия. Конечно, те, кто приехал пять лет назад, гораздо больше понимают о нынешней Украине. Последние 25—30 лет диаспора все больше понимает, что Украина — не та страна, которую наши деды и прадеды покинули 70 лет назад.

Когда Зеленский в сентябре прошлого года был с визитом в Нью-Йорке, часть более молодой диаспоры, в том числе «Разом», была недовольна тем, что их не пригласили на встречу. По какому принципу выбирали участников?

Я сотрудничаю с крупнейшими организациями диаспоры в Америке, в том числе с «Разом». Визит Зеленского в США состоялся до моего назначения, я не знаю всех организационных деталей. Мне известно, что эту встречу помогал устроить Украинский конгрессный комитет Америки, приглашали руководителей всех ведущих организаций диаспоры.

Зеленский призвал представителей диаспоры возвращаться в Украину. Есть ли сейчас такое желание у самой диаспоры, и что для этого должна сделать власть?

Критическим является вопрос легализации двойного гражданства для иностранцев украинского происхождения. Эффективный и прозрачный закон в этой сфере стал бы мощным сигналом для диаспоры. Также диаспора ждет реформ, которые бы запустили в Украине устойчивый экономический рост — прежде всего, судебную реформу и борьбу с коррупцией.

Вопрос легализации двойного гражданства для иностранцев украинского происхождения — это пока лишь просьба диаспоры или уже идет работа в этом направлении?

Есть разные люди. Те, кто уехал 10—15 лет назад, еще имеют украинское гражданство, тут нет вопросов. Для людей, которые родились в Америке, Канаде, Австралии, и хотят перевезти свои семьи в Киев, должен быть специальный статус — чтобы они могли быстро получить украинское гражданство и не потерять гражданство страны, где родились.

Сейчас этим занимается Министерство иностранных дел. Я знаю, что Украинский конгресс в моем присутствии дал копию такого законопроекта президенту, это было до начала пандемии. О каких-то новостях по этой теме я больше не слышал.

В своем единственном интервью вы говорили, что в Вашингтоне с Зеленским связывают большие надежды. Изменилось ли отношение к нему за последний год?

После избрания Владимира Зеленского в 2019 году и его визита в США здесь сложилось впечатление, что он — честный и порядочный человек. За год ничего не изменилось. Все, кто в США следят за развитием событий в Украине, понимают, что изменения там происходят не очень быстро. Год для реформ — недостаточный срок. Есть надежда, что в перспективе двух-трех лет они станут более заметными.

Вы рассказывали, что хорошо знали нынешнего главу Офиса президента Андрея Ермака, и он познакомил вас с президентом. Как вы познакомились с Ермаком?

Да, мы знакомы с Андреем много лет, с тех времен, когда оба занимались юриспруденцией и жили в Киеве. Если честно, о политике мы почти не говорили — больше о простых жизненных вещах. Я даже не знал, что он был в штабе президента. Он перезвонил мне после первого или второго тура [президентских] выборов, когда стало ясно, что Зеленский будет президентом, и сказал: «Есть такой прекрасный человек, очень честный, добрый. Приезжай, сейчас есть шанс строить страну». Я тогда к этому очень скептически относился, потому что два-три года до того не следил за украинской политикой. Просто переехать обратно в Киев я не мог — у меня маленькие дети, жена работает в Вашингтоне, поэтому осенью мне предложили стать внештатным советником.

Какова ваша мотивация работать советником — согласно вашим отчетам, вы не получаете деньги за работу, говорили, что даже за командировки платите сами.

Мне 45 лет, я реализовал себя как адвокат в США и в Украине. Всю жизнь я был связан с Украиной, поэтому, когда меня лично попросили помочь, я с радостью согласился. Основному моему бизнесу в США это не мешает.

Андрея Ермака называют главным переговорщиком с Россией — недавно его обвиняли в госизмене. Подобные скандалы как-то влияют на отношения с США?

Андрей Ермак сопровождал президента на встрече со Стивеном Биганом в Кривом Роге, поэтому, очевидно, что нет — такие искусственные скандалы не влияют на отношения с США. Украинскому обществу надо учиться не поддаваться на дезинформацию, потому что такого рода «скандалы» — работа антиукраинских сил. Главная цель таких приемов — бить по сильнейшим, самым преданным и результативным.

Вы часто общались с другим советником Зеленского — Игорем Новиковым, который отвечал за американское направление и недавно покинул пост?

Да, когда я стал советником, очень много работал с ним в непростое для Украины время — когда был процесс импичмента [Трампа] и Украина каждый день появлялась в СМИ. Игорь много сделал, чтобы Украина нормально пережила этот кризис. Он работал над тем, чтобы от украинского правительства и с Банковой шли правильные месседжи. Думаю, за это ему должны быть благодарны. После его отставки мы еще не общались.

Вы понимаете с кем теперь будете контактировать в Офисе президента?

Я напрямую сотрудничаю с президентом и главой его Офиса. С Игорем я познакомился ближе, потому что у нас была общая тема. У меня есть контакт с министром иностранных дел, послом Украины в США — у нас большая рабочая группа.

Согласно вашему отчету, вы часто встречаетесь с американскими журналистами — что именно их интересует об Украине, с какими СМИ у вас есть контакт и имели ли вы отношение к появлению Зеленского на обложке TIME?

С одной стороны, я родился и вырос в США, с другой — мои корни в Украине, я десять лет жил в Киеве и как юрист занимался многими знаковыми для украинской экономики проектами. Благодаря этому контакты с американскими медиа у меня были задолго до того, как я стал советником президента — меня часто приглашали прокомментировать ситуацию в Украине, например, для Voice of America.

Что это были за экономические проекты?

Очень много. Например, видели заправки Shell в Украине?

Да.

Наша юридическая фирма [Magisters] помогала открывать эту сеть в Украине. Также мы вели Правэкс Банк, Raiffeisen, также я занимался тендером [по продаже] «Криворожстали».

Вы отвечаете за привлечение инвестиций в Украину?

Не отвечаю, но ко мне обращаются по таким вопросам, потому что я много лет работал в Украине и заводил сюда инвесторов.

Как после Ukrainegate в США изменилось отношение к Украине?

Ukrainegate поставил под угрозу двухпартийную поддержку Украины в США. К счастью, Украина поступила правильно — задекларировала принцип невмешательства во внутренние дела США. США как стояли, так и стоят на стороне Украины в вопросе российской агрессии, а объемы финансовой и военной помощи Украине со стороны США в 2020 году даже выросли.

Поэтому я бы не сказал, что отношение к Украине очень изменилось. Другое дело, сейчас фокус внимания в США полностью сместился на вопрос пандемии и осенние президентские выборы. Внешняя политика отошла на второй план.

Если на выборах победит демократ Джо Байден, по вашим ощущениям, отношение к Украине может измениться?

Не думаю. Независимо от того, кто выиграет, поддержка останется.

И Офис президента, и вы сами постоянно говорите, что для Украины важно сохранить двухпартийную поддержку США. Не мешают ли этому заявления отдельных депутатов от власти, в частности, Александра Дубинского, о коррупции Джо Байдена?

Мнения отдельных депутатов — это не официальная государственная позиция, потому отношениям с США они не вредят.

Не секрет, что Дубинский часто озвучивает позицию Игоря Коломойского, с которым у него длинная история отношений. Поэтому настоящим заказчиком атак на Байдена называют именно Коломойского. Если Байден станет президентом, расследование ФБР по Коломойскому получит новый импульс?

Это расследование ведет Министерство юстиции США, его ход никак не зависит от личности президента США и выборы на него не влияют.

В США вас часто спрашивают о возможной зависимости Зеленского от Коломойского?

Такое беспокойство было в мае-июне 2019 года, но после того как президент продвинул и подписал банковский закон, я таких вопросов больше не слышал.

О чем у вас чаще всего спрашивают американские журналисты в контексте Украины?

В феврале-марте — о сотрудничестве с МВФ, о банковском законе. Здесь не знали о планах президента и правительства.

Второе — это земельная реформа и, конечно, Минский процесс. Спрашивали, какие намерения у президента, на что он готов пойти.

После начала пандемии люди начали думать, сможет ли Украина справиться, сколько больных, хватит врачей и лекарств. Все позитивно поражены тем, как Украина борется с вирусом, даже намного лучше некоторых западных государств.