Судью Майдана Оксану Царевич оправдали. В 2014 году она отобрала права у журналистки «Бабеля» Оксаны Коваленко за поездку в «Межигорье». Вину Царевич пытались доказать 5 лет — как это было

Шевченковский районный суд сегодня, 30 июня, оправдал бывшую судью Печерского районного суда Оксане Царевич. Ее обвиняли в том, что зимой 2014 года она приняла неправосудные решения: отобрала права у четырех участников автопробега в «Межигорье» ― резиденцию экс-президента Виктора Януковича. Корреспондентка «Бабеля» Оксана Коваленко — одна из четырех пострадавших от действий Царевич. Оксана и другие потерпевшие с адвокатом Романом Маселко шесть с половиной лет пытались добиться обвинительного приговора судье Царевич. Сам суд длился четыре года. За это время успела поменяться группа прокуроров, а Конституционной суд признал статью, по которой судят Оксану Царевич, неконституционной. Даже если суд признает Оксану Царевич виновной, ее все равно освободят от уголовной ответственности. Оксана Коваленко рассказывает хронологию этого процесса и вспоминает, с чего все началось.

1.

На второй месяц акций протестов на Евромайдане, 25 декабря 2013 года, напали на активистку Майдана и тогда еще журналистку Татьяну Черновол. Примерно в это же время начало формироваться движение «Автомайдан» — внепартийная организация людей, у которых были машины. На Майдане по воскресеньям обычно проходило «Вече»: на сцене выступали политики, рассказывали, что происходит, произносили мотивационные речи и делились планами. Но в конце декабря активисты «Автомайдана» предложили всем желающим поехать поближе к дому тогдашнего президента Виктора Януковича — в Новые Петровцы, где находилась резиденция «Межигорье». Сбор объявили на утро воскресенья 29 декабря у торгового центра «Дрим Таун».

Это была самоорганизованная колонна, к которой хаотически присоединялись сотни автомобилей и которая выглядела как большая пробка — от выезда из Киева на улице Богатырской и до Новых Петровцев. Всего в пробеге участвовали около двух тысяч автомобилей — машины стояли от трассы до самых ворот резиденции. Я припарковалась у трассы. Никаких конфликтов с правоохранителями на дорогах в тот день не было.

После акции у Януковича участники собирались поехать к Виктору Медведчуку, который был главным лоббистом вступления Украины в Таможенный союз, и к тогдашнему премьер-министру Николаю Азарову, оба жили в Конча-Заспе. Я же решила возвращаться домой. Ехала через Подол, на Почтовой площади свернула на Владимирский спуск и оттуда повернула на Европейскую площадь.

Через несколько дней, 2 января, ко мне домой приехал инспектор ГАИ Александр Панченко. Но меня не было дома, потому Панченко просунул под входную дверь лист с номером своего телефона и просьбой приехать в ГАИ Печерского района. Я перезвонила, и Панченко объяснил, что «29 декабря в 17:40 я не остановилась по требованию сотрудника ГАИ, который махнул жезлом на угло Надднепрянского и Железнодорожного шоссе». После акции в Межигорье 29 декабря я не выезжала на это шоссе, потому слова Панченко были абсурдом.

В этот же день выяснилось, что гаишники приходили домой и к другим участникам пробега, составляли протоколы с той же фабулой — не остановился на взмах жезла. По информации Украинского центра общественных данных, полиция тогда составила не менее 600 протоколов за поездку в «Межигорье».

Пятого января, в выходной день, инспектор Александр Панченко снова пришел ко мне домой, со своим напарником. Закон предусматривал такой визит ГАИ, только если правила дорожного движения нарушил водитель машины с дипломатическими номерами. Я не дипломат, потому повторный визит инспектора мне показался незаконным, и я решила записать весь наш разговор на видео. Панченко и его напарник предлагали составить протокол прямо в коридоре. Но я отказалась это делать и требовала повестку в ГАИ. Инспекторы своего не добились и ушли. Видео разговора опубликовали на сайте «Украинской правды», где я тогда работала, также я запостила его в Facebook.

Спустя дней пять мне пришла повестка в ГАИ Печерского района, 14 января я туда пришла. Я не знала, как себя правильно вести и что нужно делать в таких случаях. Панченко составил на меня протокол, я написала возражения, где указала, что не ездила по Надднепрянскому шоссе, и прописала свой маршрут. Протокол я все-таки подписала.

Через несколько дней мое дело передали в Печерский районный суд. Оно попало к судье Оксане Царевич. Она стала судьей в ноябре 2010 года. До того Царевич была помощницей судьи Инны Отрош. Во время Майдана Отрош возглавляла Печерский районый суд. За почти четыре года работы судьей Царевич входила в коллегию судей, осудившую Юрия Луценко, была следственным судьей по делу об убийстве народного депутата Евгения Щербаня, в котором фигурировала Юлия Тимошенко, в 2011 году она осудила бывшего замглаву «Нафтогаза» Игоря Диденко, а в 2012 году — экс-главу таможни Анатолия Макаренко и и. о. министра обороны Валерия Иващенко.

В то время в Украине судьи после назначения должны были отработать пять лет, и лишь потом, после прохождения определенных процедур парламент давал судье пожизненный статус. Или на это могло не хватить голосов провластного большинства. Пятилетний срок Царевич должен был закончиться в 2015 году.

2.

В суде мой адвокат Лариса Меркулова просила вызвать инспектора Панченко, чтобы тот рассказал, при каких обстоятельствах составлял протокол, и привел хоть какие-то доказательства моей вины. Царевич удовлетворила просьбу и объявила часовой перерыв. Когда заседание возобновилось, оказалось, что Панченко присутствовать не смог, но при этом успел передать судье свои пояснения по делу. Это был лист А4, с набранным на компьютере текстом. Как Панченко за час успел получить вызов в суд, написать пояснения и доехать от Печерского отделения ГАИ до суда в час пик — неизвестно.

Царевич зачитала показания Панченко как его позицию. На этом «доказательства» моей вины закончились. Судья назначила следующее заседание на 28 января. В этот же день парламент собирался на внеочередное заседание — 16 января ВР приняла «диктаторские законы», которые, среди прочего, запрещали носить маски и двигаться автомобилям в колонне. Двадцать второго января при штурме «Беркутом» улицы Грушевского были первые погибшие: Сергей Нигоян, Михаил Жизневский и Роман Сеник. В этот же день подал в отставку премьер Николай Азаров. В тот период, как и другие журналисты, я не могла уйти с работы и прийти в суд, адвокат Лариса Меркулова была занята в другом судебном процессе по уголовной статье. Судья Царевич отказалась переносить заседание, поэтому мы подали ходатайство в канцелярию суда. Кодекс об административных правонарушениях требует, чтобы дело рассматривали в присутствии того, кого привлекают к админответственности. Но Царевич проигнорировала закон и провела заседание. Не заслушав мои показания, вынесла решение: забрать у меня водительские права на шесть месяцев.

Через несколько дней после расстрелов на Институтской и Грушевского, которые произошли 20 февраля 2014 года, Виктор Янукович сбежал в Россию. Двадцать восьмого февраля парламент принял закон об амнистии участников Революции достоинства. Мою апелляцию о возвращении прав рассматривали 18 марта 2014 года. Судья Людмила Кепкал предлагала мне вернуть их, ссылаясь на тот самый закон об амнистии, но я отказалась, ведь я ничего не нарушала. Пришлось написать заявление, что я не участвовала в автопробеге в «Межигорье», после этого судья провела заседание и вернула мои права.

Пока я ждала апелляцию, 24 февраля 2014 года прокуратура зарегистрировала уголовное производство, в рамках которого расследовали незаконные решения судов против участников движения «Автомайдан». А 31 июля 2015 года дело судьи Царевич выделили в отдельное производство. Винницкий суд надел на нее браслет на два месяца, а потом отказался продлевать меру пресечения.

Уже 27 августа 2015 года следствие закончилось. Меня трижды допросили — сначала как свидетеля, потом я превратилась в потерпевшую. Оказалось, что Царевич забрала права у 12 человек. Но в материалах дела, кроме меня, фигурировали только три: Инна Царькова, Ольга Луговая и София Атлантова, которую я никогда не видела. В 2015 году Атлантова стала на сторону Царевич и сказала, что не имеет к ней никаких претензий и даже готова внести часть залога за судью, если это понадобится, потому что сочувствует ей. Потом Царевич, подавая материалы в свою защиту, подаст и заявление от Атлантовой.

В начале 2016 года Шевченковский районный суд начал рассматривать дело против Оксаны Царевич. Оно попало к судье Владимиру Бугилю. Он, как и Царевич, участвовал в процессах против участников Евромайдана. Адвокат Роман Маселко трижды подавал ходатайства об отводе судьи Бугиля. По мнению защиты, один «майдановский судья» не мог бы вынести справедливое решение против другого «майдановского судьи». С третьей попытки Бугиля удалось поменять на судью Евгения Мартынова. Уже во время судебного процесса, 29 сентября 2016 года, президент Петр Порошенко указом уволил Оксану Царевич с должности судьи за нарушение присяги. Она пыталась оспорить это в Верховном суде Украины, но не получилось. С 2016 по 2019 год проходили бесконечные суды по делу Царевич.

3.

В деле допрашивали разных свидетелей. Но особенно интересны показания гаишников, которые приезжали к участникам «Автомайдана» составлять протоколы. Один из них — Валентин Козак. Двадцать девятого декабря 2013 года его отправили вместе с напарником на Надднепрянское шоссе караулить «Автомайдан». Позже именем Козака подпишут рапорты о том, что якобы машины не остановились по его требованию. На всех рапортах Козака стояли разные подписи, на некоторых подписей не было вообще. Во время допросов в прокуратуре он рассказывал следствию, что на следующей день после акции в «Межигорье» к нему подходили коллеги с рапортами, написанными от его имени, и просили их подписать — он отказывался. О моем рапорте он узнал только на одном из допросов — в прокуратуре. В суде он признал, что не останавливал мою машину и не писал рапорт, согласно которому я якобы не остановилась.

Инспектор Панченко, который составлял на меня протокол, на допросах говорил, что после акции «Автомайдана» его с сотрудниками вызвал в кабинет № 11 начальник ГАИ Печерского района подполковник Виталий Кваша. На встрече он рассказал, что руководство дало указание составить протоколы на водителей-участников акции, которые двигались по Надднепрянскому шоссе 29 декабря 2013 года. Потом, по словам Панченко, Кваша раздал каждому лист бумаги с госномером автомобиля, маркой и данными владельца. Панченко достался листок с моими данными. «На самом деле мы были очень возмущены, но Кваша сказал, что приказ есть приказ, его надо выполнять, а кто не выполнит — будет уволен», — говорил Панченко на допросе в прокуратуре.

В суде Панченко изменил показания. Он не помнил ни о давлении, ни об угрозах увольнения. Он также не вспомнил, как в выходной день 5 января приходил ко мне домой с требованием подписать протокол. Кроме того, Панченко не смог вспомнить, как он подготовил свою позицию и успел ее привезти в Печерский райсуд за 60 минут в час пик.

Давал показания и другой инспектор — Александр Жердиновский, который составил протокол на Атлантову. Он рассказывал, что рапорт от имени Козака был без подписи. Жердиновский подтвердил, что действовал незаконно. Замначальника ГАИ Печерского района Александр Кочерга дал приказ «отработать участников автопробега», и Жердиновский его выполнял.

В суде же он, как и Панченко, изменил показания: все отрицал и под присягой заявил, что никаких указаний от руководства не получал, а о подделке документов и преследовании участников протеста слышит впервые.

4.

Судебные заседания по делу Царевич продолжились и в 2020 году. Но весной из-за карантина и подозрения на заражение коронавирусом пострадавшая Инна Царькова и наш представитель Роман Маселко не смогли участвовать в нескольких слушаниях. Чтобы не пропустить очередное заседание 28 мая, мы попросили его перенести, но судья Мартынов отказался это сделать. Он провел заседание без нас. На нем допросили Оксану Царевич. Она говорила, что все ее решения были законными. Прокурор просил судью дать возможность потерпевшим тоже допросить Царевич, но судья заявил, что делать этого не будет, потому что представитель потерпевших не являлся на заседания во время карантина.

На следующем заседании, 3 июня, судья Мартынов объявил последнюю стадию судебного процесса — дебаты. Это выступление всех участников процесса.

На последнем заседании, 19 июня, мы попросили допросить свидетелей, которых не вызвала прокуратура. По нашему мнению, это были ключевые свидетели. Речь идет о бывшей главе суда Печерского Инне Отрош — она вернулась в Украину и сейчас работает помощницей депутата ОПзЖ Рената Кузьмина. Еще мы просили допросить сестру судьи Виктора Кицюка Людмилу. Она могла быть важным свидетелем в деле о подтасовке при выборе судей. Дело в том, что все дела по «Автомайдану» в Печерском суде доставались только Оксане Царевич, Виктор Кицюку и Родиону Кирееву.

5.

Нашу просьбу допросить Отрош и Кицюк прокурор Яценко не поддержал. Судья Евгений Мартынов сообщил, что мы уже не можем вернуться к допросу. В дебатах прокурор выступил с короткой речью, в которой сказал, что, по его мнению, Царевич заслуживает обвинительного приговора и что в суде привели достаточно доказательств для этого.

Оксана Царевич много говорила о процессуальных ошибках следствия, ее адвокат манипулировал нашими показаниями и заявлял, что они никак не подтверждают вину Царевич, а наоборот, говорят о том, что она вершила правосудие.

В конце 2019 года бывшие регионалы, а теперь 55 депутатов от ОПзЖ обратились в Конституционный суд. Они требовали признать неконституционной статью 375, по которой судят Царевич. Одиннадцатого июня КС вынес такое решение, но уточнил, что это решение вступает в силу через шесть месяцев.