«Мы вычислили несколько сотен ГРУшников». Российский журналист объясняет, как собирать данные на сотрудников спецслужб

Расследователи Bellingcat и российские журналисты издания «The Insider» уже почти месяц публикуют материалы о двух сотрудниках ГРУ — Александре Мишкине (Александр Петров) и Анатолии Чепиге (Руслан Боширов), которых подозревают в том, что они отравили Сергея Скрипаля и его дочь Юлию в британском городе Солсбери. Сами Петров и Боширов утверждают, что занимаются бизнесом, а в Солсбери ездили посмотреть на собор. theБабель записал рассказ главного редактора The Insider Романа Доброхотова о том, как он и его журналисты установили подлинные имена подозреваемых.

Мы с Bellingcat делаем не первое совместное расследование по ГРУшникам. У нас был материал о попытке переворота в Черногории. До этого — расследование по малазийскому Боингу. Когда мы увидели, что британские спецслужбы вычислили двух человек, причастных к отравлению Скрипалей, и показали их фотографии, мы решили, что это интересно.

Работать в паре удобно, потому что у The Insider свои возможности в России: можем дозваниваться, ездить на место событий, использовать доступные базы. У Bellingcat — своя очень хорошая экспертиза. Мы работали в паре с их расследователем Христо Грозевым. Нам помогали и другие сотрудники, наш журналист Юрий Князев съездил [в родную деревню] к разведчикам и поговорил с [местными] людьми.

Мы использовали Росреестры, где можно найти данные владельцев имущества и недвижимости: так мы узнали о квартирах Александра Мишкина [он же Александр Петров] и Анатолия Чепиги [он же Руслан Боширов]. Существует база актуальных паспортных данных «Российский паспорт», к ней есть доступ только у правоохранительных органов и государственных ведомств. Для всех остальных доступ нелегален. Поэтому с ней работал Bellingcat, ведь они — иностранцы.

Мы получили информацию из паспортных профайлов, но она была фальшивая. Паспорта были прикрытием. Фальшивые паспорта уже стали косвенным доказательством того, что эти люди — ГРУшники. Дальше нам нужно было узнать их настоящие имена.

Расскажу о Чепиге. Эксперты нам подсказали, в каких училищах тренируют разведчиков — например, в Дальневосточном высшем общевойсковом командном училище (ДВОКУ). Мы знали возраст Чепиги и Мишкина — как правило, в фейковых паспортах указывают верный возраст. Не знали только настоящих имен. Поискали фотографии выпускников того года. В соцсетях ничего не нашли. Главной подсказкой стал список героев-выпускников на сайте ДВОКУ.

В самом конце списка были два человека без биографий. Один из них по возрасту подходил, это и был Анатолий Чепига. Мы взяли паспортный файл на эту фамилию из базы «Российский паспорт». Фотография в файле прояснила все. Мы пробивали его фамилию по всем базам, узнали, где он путешествовал. Узнали, когда он летал в Лондон. Получили выписку из «Аэрофолота» — это закрытая информация, но мы нашли способ обойти запрет. Получили данные загранпаспортов тех, кто летел на этом рейсе. По данным загранпаспорта мы узнали о его поездках по Европе. Узнали, что он получил звание Героя Российской Федерации в 2014 году — «за миротворческую операцию». Но в 2014-м не было миротворческих операций — значит, «героя» ему дали за Украину.

Мишкина нашли почти так же. По предыдущим расследованиям мы знали, что ГРУшники часто меняют фамилию, а другие данные в паспорте оставляют. В соцсетях ничего не нашли, искали по дате рождения и по имени-отчеству в базах. Из данных фальшивого паспорта знали, что предыдущий паспорт Мишкин получил в Петербурге, потому вписали еще город. Мишкин был единственным человеком, который подошел под описание. Дальше нашли его машину в Москве. Она зарегистрирована на Хорошевском шоссе, 76 [адрес штаб-квартиры ГРУ в Москве], это все и прояснило. Дальше надо было найти фотографию. Искали в Военно-медицинской академии имени Кирова в Петербурге, которую Мишкин закончил, — там все зачистили. Но двое бывших студентов подтвердили, что он учился там и выглядел именно так, как «Петров».

Bellingcat тем временем через другую базу нашли скрин паспорта Мишкина с фотографией. Эксперт подтвердил, что на фото с этого скрина 15-летней давности и на нынешнем фото — один и тот же человек.

Потом узнали, что Мишкин и Чепига осенью 2014 года получили квартиры. Мы отправили нашего корреспондента в родной поселок Мишкина. Там подтвердили, что Мишкин — герой России: Владимир Путин лично вручал ему «Золотую Звезду», у бабушки на полочке стоит снимок.

При регистрации автомобиля разведчики зачем-то ставят вместо своего адреса — адрес ГРУ на Хорошевском шоссе. Зачем они это делают — непонятно. Но мы на прошлой неделе так вычислили несколько сотен ГРУшников. Не исключено, что всех наши разведчиков можно вычислить таким образом.

Мы нашли главный принцип, по которому можно находить сотрудников ГРУ: у них номера в паспорте отличаются лишь последними цифрами. Конкретную воинскую часть можно вычислить по адресу регистрации автомобиля в базе ГИБДД.

Я не исключаю, что западные спецслужбы знают об этих механизмах давно и легко вычисляют наших ГРУшников. Именно поэтому может быть столько провалов заграницей. Но мы просто искали двух преступников. Дальше западные страны могут думать, что с этим делать. Чехи посмотрели и сразу поняли, что Мишкин и Чепига следили за Скрипалем.

Мы узнали, что существует воинская часть, которая занималась исключительно кибератаками. Они взламывали американские серверы [Демократической партии США] перед выборами 2016 года, на президентских выборах во Франции в 2017 году — серверы штаба Эммануэля Макрона. О том, что они взломали Макрона, мы писали еще в 2016 году — за год до того, как спецпрокурор Мюллер [Роберт Мюллер назначен специальным прокурором для расследования подозрений в сговоре членов предвыборного штаба Дональда Трампа с российскими спецслужбами] это обнародовал в своем обвинении.

Мы знали номер воинской части, но не знали, кто в ней служит. А сейчас получили полный список этих хакеров. Они пытались взломать и меня, слали фишинговые письма несколько лет подряд. Теперь мы знаем их по именам, даже мобильные номера некоторых есть и паспортные данные.

Переживаю ли я за свою безопасность? Я предпринимаю меры предосторожности. Смотрю, что ем и пью, с незнакомцами в лишние контакты не вступаю. Но если мы хотим заниматься журналистикой, выбора нет. Работать надо с территории родной страны. Если мы уедем — значит, они победили. А мы же хотим наоборот, чтоб они куда-то поскорее уехали. А потому покидать страну мы не собираемся.