40 семей из разрушенного дома на Позняках получили сертификаты на новые квартиры. Жилые комплексы не сданы в эксплуатацию, люди недовольны планировкой и районами, а из общежития их выселяют — репортаж

Двадцать первого июня в десятиэтажке на Позняках произошел взрыв. Из-под завалов достали тела пяти погибших, остальных жителей эвакуировали. Без жилья, документов и личных вещей остались 40 семей. Президент сразу пообещал, что государство купит для них новые квартиры, но они до сих пор живут в общежитии или у родственников. Тринадцатого августа все семьи наконец-то получили сертификаты на жилье, которые сами они называют «открытками» — квартиры в новостройках, многие из которых еще не сданы в эксплуатацию. Корреспондентка «Бабеля» Катерина Коваленко побывала на встрече с жителями в Дарницкой райгосадминистрации и в общежитии, где их временно расселили.

Бывшие жители разрушенного дома на Позняках собираются в актовом зале Дарницкой районной госадминистрации Киева, куда их позвали на очередную встречу. Некоторые приходят сами, кто-то — целыми семьями. Две молодые девушки с маленькими детьми на руках говорят в проходе. Последний раз все вместе они собирались две недели назад, хотя сразу после взрыва такие встречи проводили по несколько раз в неделю. Они просят дать им немного времени за закрытыми дверями, чтобы поговорить между собой.

Каждый раз жители дома надеются услышать хоть какие-то новости о будущем жилье. Еще полтора месяца назад Зеленский пообещал выдать квартиры всем сорока семьям, но пока сертификаты на них получили лишь половина.

— Сегодня у нас для вас несколько приятных сюрпризов. Наконец все семьи получат жилье! — радостно говорит со сцены нардеп от «Слуги народа» Леся Забуранная. Ей поручили общаться с пострадавшими.

Депутат поочередно называет фамилии, имена и отчества владельцев разрушенных квартир. Они поднимаются со своих мест, выходят к сцене и получают яркие картонные папки. Внутри — поздравление с будущей квартирой, информация о жилом комплексе и ключи. Зал аплодирует почти после каждой фамилии. Получив сертификат, одна из девушек с ребенком обнимает подругу и плачет.

— Все получили? — переспрашивает депутат.
— Нет! — женщина в третьем ряду поднимает руку и отрицательно качает головой.
— Как ваша фамилия?
— Пономарева.
— Ой, извините! Вот ваша квартира! — исправляется Забуранная. Люди хлопают в ладоши.

Люди рассматривают папки с бумагами. У большинства на обложке — изображение многоэтажки с коричневыми фасадами, балконами и сквером под окнами. Это жилой комплекс «Хрустальные источники», который строится возле метро «Теремки». Застройщик планирует сдать его в эксплуатацию примерно через два месяца. Некоторым повезло больше — в ЖК «Лесная сказка» на Лесном массиве в эксплуатацию уже сдали несколько домов. Остальным тоже надо подождать.

Сертификаты на квартиры, которые выдала власть, люди называют «открытками». Заехать в новое жилье до Нового года они даже не надеются. Впереди — оформление документов на право собственности, которое займет два-три месяца, и ремонт. В новостройках — только голые стены. На некоторых сертификатах не указан даже будущий адрес. Забуранная советует звонить по телефону на визитке, которую вложили в каждую папку, — это юрист, который должен помочь с документами.

***

— У меня трое детей, двое еще в школу ходят! Мне вот сейчас их переводить? У них тут все — и друзья, и кружки! — мужчина на заднем ряду возмущается, что ему придется сменить район.
— Что вы хотите?
— Я не хочу переезжать с Позняков! Здесь строится столько домов, почему нас селят на другом конце города?

Женщина на высоких каблуках срывается со своего места и спускается к сцене. Она подходит к Забуранной и показывает свой сертификат на квартиру. Ей не нравится планировка — вместо трех отдельных комнат, которые у нее были на Позняках, она получила две спальни и огромную кухню.

— Мне что, ребенка отправить спать на кухню?
— Но по документам это считается трехкомнатная квартира. Что там по квадратуре? — возражает депутат.
— С квадратурой все в порядке. Но комнат по факту две!

Люди одобрительно кивают головами — у многих ситуация похожая. Некоторые получили двухуровневые квартиры и сетуют, что на ремонт понадобится много денег. Люди переговариваются и предлагают соседям меняться квартирами. В разгар обсуждений в зал заходит мэр Виталий Кличко. Он молча садится возле Забуранной, подпирает лицо рукой и сосредоточенно вслушивается в разговор.

— Мы еще год не въедем в эти квартиры!
— Вы можете начинать ремонт хоть завтра, — отвечает депутат.
— А на какие средства?
— Это вопрос к Виталию Владимировичу.

Кличко кивает головой — мол, деньги на ремонт будут. Ранее Киевсовет пообещал выделить на это 20 миллионов гривен. Шум не утихает, но Забуранная предлагает завершать встречу. На улице уже стемнело, но люди не спешат расходиться. Некоторые сразу становятся в очередь к депутату, чтобы уточнить непонятные вопросы.

***

Андрей Рыбак — мужчина лет 50 — перебирает бумажки в своей папке. Он тоже будет жить в «Хрустальных источниках», когда дом сдадут в эксплуатацию. Мужчина пожимает плечами — говорит, его вариант устраивает. Он старается относиться к ситуации спокойно — мол, хорошо, что хоть что-то дают. На Позняках он жил в трехкомнатной квартире с братом и отцом. Во время взрыва дома был только брат, к счастью, он не пострадал. После встречи в РГА Андрей звонит отцу.

— Ну, дали в Феофании, на первом этаже. Нормально. Я тот район знаю — это около радиофизического факультета, где я учился.

Андрей объясняет отцу, что в новую квартиру они заедут не раньше зимы. Его отец и брат сейчас живут в доме за городом, им придется остаться там еще на несколько месяцев.

— Дровишек? Да, дровишек заготовь, — говорит он по телефону.

Сам Андрей после взрыва живет в интернате, который предоставили власти. Здесь таких более 30 человек, остальные временно переехали к родственникам или в служебные общежития. Сегодня Андрей возвращается в интернат около десяти вечера — приходит сюда только ночевать, а большую часть времени проводит на работе в Академии наук. В холле в полумраке сидит вахтерша, рядом в кабинете — директор интерната.

— Он уже привык, что я поздно прихожу. Всегда мне приберегает ужин, чтобы я поел, — говорит Андрей.

Он обменивается с директором и вахтершей несколькими вежливыми фразами и поднимается на четвертый этаж. В своем крыле он живет один, на дверях наклейка «Заселено». Комната почти пустая — шкаф, кровать, стол, вентилятор и несколько картонных коробок. На окнах — старый тюль. На ключ комната не закрывается, поэтому все ценное Андрей носит с собой. «Все здесь», — показывает на небольшую сумку через плечо. Из квартиры он не смог забрать ничего — ни документы, ни деньги, ни одежду: «Вот уже куплено после — брюки, сандалии».

Андрей проводит экскурсию по интернату. На этаже — общая душевая и туалет, небольшая кухня, общий зал с диванами и телевизором. В коридоре появился холодильник — раньше Андрей его не замечал. Везде много игрушек и книг — во время учебного года здесь живут дети с инвалидностью, которые учатся в школе рядом. С 1 сентября они вернутся в свои комнаты, поэтому Андрею и другим жителям придется куда-то переехать. Сейчас местные власти ищут для них другое временное жилье.

***

На третьем этаже — поздний ужин. Несколько семей обсуждают за столом сегодняшние новости. Одна из женщин, Галина Антоновна Бобровник, доедает гречку и ведет показать свою комнату. Она живет здесь с мужем. Комната такая же, как и у Андрея, только вместо одной кровати — две, сдвинутые вместе. Внутри тоже пусто — никаких вещей из квартиры семья забрать не смогла. Спасателям удалось попасть только на первые четыре этажа, лезть выше было опасно.

— Мы здесь теперь как одна большая семья, — говорит Галина Антоновна и рассказывает о жителях других комнат. — Вот здесь рядом — соседи с шестого этажа, там — с десятого. Мы и так общались, у нас очень дружный подъезд был.

Галина Антоновна жила на восьмом этаже, прямо над местом взрыва. Она пересказывает события того утра, когда произошел взрыв. Ее муж вышел в магазин, а она осталась дома. Супруги ждали в гости детей, но те опаздывали — сломалась машина. В момент взрыва женщина вышла на кухню и чудом уцелела. Стены посыпались, ее ударило взрывной волной.

— На глазах отделяется стена от потолка, в тебя летит весь этот бетон... Это ужас, я перекрестилась и подумала, что это конец света, — вспоминает она.

После взрыва женщина две недели провела в больнице. Из-за этого их семье сертификат на квартиру дали в числе первых. Они будут жить на Лесном массиве. В отличие от многих других, их дом уже сдан в эксплуатацию — можно начинать ремонт, оформлять документы и переезжать. Галина Антоновна уже ездила смотреть квартиру — одиннадцатый этаж, три комнаты и голые стены. Пользуясь моментом, Андрей советуется, что ему делать с полученным сертификатом.

— Вы как делали? Звонили по тому номеру? Юристу? — интересуется Андрей.
— Да, да. Сказал — приезжайте, когда захотите. Ездили дети сначала, а потом уже я.
— Я чего спрашиваю — люди жаловались, что те юристы ничем не помогают.
— Ну, мы с самого начала понимали, что это все непросто. Не скажу, что я сильно довольна, но уже как есть.

Женщина с полотенцем на плече проходит мимо в конец коридора — около одиннадцати вечера все начинают готовиться ко сну. Муж Галины Антоновны с компанией завершают ужин и тоже расходятся.

— Галя! Ты до утра будешь давать интервью? — шутит мужчина.
— Проси, чтобы нам нашли каких-то спонсоров! У нас ни обуви, ни теплой одежды, — подсказывает женщина в розовом. — На работу-то мы ходим, зарабатываем, но сколько же надо будет в ту квартиру вложить! Ни кастрюльки, ни сковородки, ни шапки...
— Мы уже как-то справимся, — вздыхает Галина Антоновна. — А те, что погибли, царство им небесное, такие хорошие были люди.