Вину подозреваемых в убийстве Шеремета следствие доказывало с помощью их телефонных разговоров. «Бабель» ознакомился с материалами дела — оказалось, полиция рассказала не все, а часть — исказила

В декабре 2019-го года глава МВД Арсен Аваков и зампредседателя Нацполиции Евгений Коваль публично заявили, что следствие нашло убийц журналиста Павла Шеремета. На брифинге, который транслировали многие ведущие СМИ, выступил и президент Владимир Зеленский. Тогда полиция задержала трех подозреваемых: музыканта Андрея Антоненко, детского врача Юлию Кузьменко и военную медсестру Яну Дугарь. Антоненко и Кузьменко арестовали, Дугарь отправили под домашний арест (все аргументы следствия здесь). На пресс-конференции, в качестве доказательств вины, Коваль приводил небольшие отрывки телефонных разговоров подозреваемых и их близких. Без контекста понять многие нюансы этих бесед было сложно или невозможно. Спустя семь месяцев корреспондентка «Бабеля» Оксана Коваленко ознакомилась с материалами дела и полными расшифровками разговоров, которые звучали на брифинге. Оказалось, что ряд заявлений полиция вырвала из контекста и трактовала превратно. Также важно, что ни один из разговоров отношения к делу Шеремета не имел.

Угрозы гражданского мужа Кузьменко — Петра Кияна — покончить жизнь самоубийством

На пресс-конференции правоохранители заявили, что в деле Шеремета есть пять подозреваемых. Кроме Дугарь, Кузьменко и Антоненко, речь шла о члене «Правого сектора», бойце 95-й бригады Владе Грищенко и его жене — Инне. Подозрений двум последним следствие так и не объявило. Пара проходила по делу о покушении на бизнесмена в Косове. На основании этого эпизода полиция фактически выстроила расследование дела Шеремета.

Их и троих подозреваемых связывал друг Грищенко — Иван Вакуленко по прозвищу «Пистолет»: он был знаком с нынешним мужем Кузьменко Петром Кияном. Вакуленко полиция вызвала на допрос первым — таким образом следователи хотели заставить «группу» нервничать и как-то себя проявить. Но, получив повестку на 21 октября, Вакуленко, предположительно, покончил с собой 19 октября — его нашли мертвым в своей квартире.

На брифинге по делу Шеремета замглавы Нацполиции Евгений Коваль рассказал, что повестка Вакуленко «повлияла на настроение и психологическое состояние у всей группы», и другая ее часть тоже «высказывала намерение совершить самоубийство». Это утверждение Коваль подтвердил записью разговора гражданского мужа Кузьменко Петра Кияна с Владом Грищенко, который в то время уже был в СИЗО. На записи Киян говорил, что хочет пойти застрелиться, но контекст беседы был непонятен — на брифинге дали послушать только малую часть записи.

Из материалов дела, в которых есть полная расшифровка разговора, понятно, что разговор о самоубийстве с делом Шеремета и смертью Вакуленко никак не связан. В то время у Петра Кияна были проблемы с деньгами, он влез в долги и боялся окончательно испортить отношения с Юлией Кузьменко. Чтобы поделиться этими проблемами, он позвонил Грищенко. Они поговорили 25 октября. Вот дословная расшифровка части разговора, которую озвучили на брифинге.

Г. — Ало.

К. — Привіт, братан!

Г. — Привет.

К. — Як ти, живий-здоровий?

Г. — Ну, ты сам понимаешь, тюрьма брат. Але.

К. — Да.

Г. — Та да. А ты шо?

К. — Чесно?

Г. — Чесно.

К. — Хочу піти застрілитись.

Г. — Шо такое?

К. — Ну все вже, немає смислу дальше жити.

Г. — Чего?

К. — Стільки всього начудив, шо...

Г. — Ало.

К. — Кажу, стільки всього наробив, що нема смислу вже дальше відкладати це.

Г. — Шо такое, вы шо подурели? Ваня (Пистолет), ты. Вы шо, але?

Дальше Грищенко уточняет, что именно натворил Киян. Тот отвечает, что Юля узнала о его долгах, он не знает, откуда взять деньги. Грищенко его успокаивает, просит не делать глупостей и предлагает поехать к его жене — Инне — открыть виски и поговорить. Киян отказывается, успокаивается и говорит, что останется дома. Грищенко просит его «не чудить», Киян извиняется, что побеспокоил друга и они прощаются.

Спецоперация полиции по спасению Кияна

На брифинге замглавы нацполиции Евгений Коваль рассказал, что после разговора Кияна с Грищенко о самоубийстве, полиции «пришлось, рискуя тайной следствия, выезжать в лесопосадку, куда направился Киян… с кулечками и ножечками под видом грибников за ним бегать по кругу, не давая ему совершить самоубийство».

В материалах дела говорится, что 26 октября, на следующий день после разговора с Грищенко, Киян действительно ездил в лес, но не один, а с Кузьменко — там они гуляли и собирали грибы. О попытках самоубийства в материалах наружного наблюдения ничего не сказано. Больше, согласно материалам дела, Киян в лес не ездил.

Телефонные разговоры Юлии Кузьменко с друзьями об обстреле Киева градами и «сакральной жертве»

1

На брифинге замначальника полиции Коваль представил часть разговора Юлии Кузьменко с ее другом М. Прежде чем включить запись, Коваль сказал, что Кузьменко часто обсуждала «сценарии дестабилизации социально-политической ситуации в Украине, в том числе привлечение военных и проведение обстрела столицы из реактивной артиллерии». Вот часть диалога, которую обнародовали на брифинге.

М. — А один комбриг, я его не буду называть, сказал: «Если мне поступит такой приказ, я тогда снимаюсь, гружусь и еду на Киев».

Ю. — И правильно сделают. Я очень хочу, чтобы это случилось, мне этого Киева не жалко вообще.

М. — Чтобы Киев привести в норму, надо 4—5 кассет градов выпустить и все.

Ю. — Ой, Киев такой ссыкливый, что тут пол кассеты хватит.

Из материалов дела, где есть полная расшифровка разговора, понятно, что история с градами — не сценарий дестабилизации ситуации в стране, а часть эмоционального диалога двух друзей. До и после этих высказываний Кузьменко и М. много критиковали президента Зеленского, разведение войск, говорили, что власть сдает позиции, а над парламентом пора вывешивать белый флаг. Приказ, после которого знакомый М. комбриг готов был ехать на Киев — это возможный приказ власти об отступлении от линии разграничения. Отступать, по словам М., многие комбаты не хотят и, если получат такой приказ — уйдут из армии.

После разговора о градах Кузьменко вспомнила, как один человек на мосту метро сумел парализовать столицу, и предположила, что в критической ситуации большинство киевлян попытаются удрать из города, но не смогут , потому что застрянут в пробках.

Обсуждая подготовку к акции протеста, М. рассказал, что есть человек, готовый публично себя поджечь. Кузьменко ответила, что делать это не нужно, потому что ни одна власть того не стоит.

2

Второй разговор Кузьменко, который представили на брифинге, был с ее подругой В. Они общались 3 ноября 2019 года. Подруги обсуждали план борьбы с нынешней властью. Для этого В. предложила найти «сакральную жертву», которую захочет спасти вся Украина. Подруги решили, что идеальный кандидат — известная волонтер и их подруга Маруся Звиробий. Они хихикая обсуждали вариант кражи детей Звиробий или ее избиение полицией.

Из этого диалога Коваль сделал вывод, что Кузьменко «обсуждала и одобряла сценарий дестабилизации ситуации в стране путем избрания сакральной жертвы».

Согласно материалам дела, этот диалог — малая часть разговора подруг. Они много говорили о ситуации в стране, о том, что не хотят, чтобы годы спустя их детям тоже пришлось воевать, что ситуация на фронте все хуже, а военным опять не хватает продуктов. Подруги решили, что ситуацию на фронте лучше обострить сейчас и закрыть вопрос навсегда.

Вопрос о сильном лидере протестов возник после обсуждения акций противников власти осенью 2019. По мнению подруг, если бы у митингов был яркий лидер, все было бы гораздо лучше [тут полная версия этого разговора].

Согласно материалам дела, следствие провело экспертизу обоих разговоров. В словах Кузьменко эксперты не нашли высказываний, которые с лингвистической точки зрения можно трактовать как призывы к свержению режима и захвату власти.