Несколько лет «Муніципальна варта» бесплатно помогает полицейским на улицах Киева, а активисты называют ее представителей праворадикалами. Кто они такие и почему так работают — репортаж theБабеля

С 2017 года в Киеве работает общественное формирование «Муніципальна варта». У него скандальная репутация — участников обвиняют в насилии над бездомными и ромами. В Киеве «Варту» связывают с праворадикальной группировкой «С14» и часто путают с коммунальным предприятием «Муниципальная охрана» — такие формирования есть и в других городах, там их называют «карманными армиями» мэров. Мэр Киева Виталий Кличко говорил, что «Варта» станет первым шагом к созданию муниципальной полиции, а до этого будет помогать Национальной полиции поддерживать в городе общественный порядок. Корреспондентка theБабеля Рита Дудина провела один вечер с патрульными «Варты» на Центральном киевском вокзале. Она разобралась, чем отличаются и как связаны «Муніципальна варта» и «Муниципальная охрана», почему у этих подразделений спорная репутация и зачем люди идут туда работать.

1

В пятницу в 20:00 у входа в метро «Вокзальная» мы встречаемся с высоким темноволосым мужчиной в расстегнутой куртке и футболке с козаком и надписью No place for slaves («Рабам нет места»). Это Алексей Синюков, руководитель подразделения ОФ «Муніципальна варта» по Соломенскому району в Киеве и военный волонтер. Он ждет, пока соберутся все дежурные, и говорит, что сегодня «должно быть тихо». Здесь прохладно и малолюдно. На ступеньках неподалеку сидят несколько плохо одетых мужчин.

Патрулирует не меньше десяти человек — часть из них в форме, часть в обычной одежде, чтобы нарушителям было сложнее узнать помощников полицейских. «Варта» обходит всю площадь и дежурит с пограничниками, которые проверяют международные поезда. Чаще всего задерживают женщин ромской национальности, которых в «Варте» называют «цыганками». Им предлагают пройти в райотдел для установления личности. Там обычно выясняется, что у них уже есть несколько приводов за кражу, утверждает Синюков, но в суде женщин отпускают — потому что у них есть дети или они беременны.

Год назад один из самых медийных участников «Варты», руководитель ее подразделения по Голосеевскому району и участник праворадикальной организации «С14» Сергей Бондарь показывал в прямом эфире, как коммунальщики отмывают площадь и подземный переход на Южном вокзале. Он утверждал, что на площади годами жили «бомжи» и «цыгане», которые использовали подземный переход как туалет. «Предубеждения насчет «цыган» логичны, закономерны, потому что законопослушных граждан среди них нет. Все они воруют, это их национальный менталитет, они от него не откажутся», — говорил Бондарь в трансляции. После этого ТСН снял сюжет о воровстве на вокзале — некоторые ромки сами признались в нем на камеру и послали журналистов с «Вартой» нах*й.

Алексей говорит, что ромы сосредотачиваются там, где меньше пространства: на лестнице, эскалаторе, путях и на площади со стороны Южного вокзала. «Самое веселое — когда вас обступают 50—60 «цыган». Они воруют с кипишем и криками. Есть и обычные «щипачи», но их не видно».

Алексей рассказывает, что воровки отдают деньги своим мужчинам, а те тратят их в игровых заведениях. Раньше они часто ходили играть в «Национальную лотерею», которая продолжает работать возле «Пузатой хаты», но с недавнего времени ромов туда пускать перестали. Администрация заведения говорила дежурным, что ромы оставляли там от ста до двухсот тысяч гривен в день.

После активных дежурств «Варты» на вокзале ромы оттуда ушли и теперь собираются в подземном переходе на майдане Независимости. Там им работать не очень удобно, потому что в центре много полицейских, но и украсть можно больше, утверждает Синюков. Иногда ромы пытаются откупиться, среди них есть информаторы, а некоторые добавляются к дежурным «Варты» в друзья в соцсетях. Алексей говорит, что «по фотографиям видно», как эти люди ездят с семьями на курорты, отдыхают в бильярдных, и у них нормальная социальная жизнь.

Летом этого года в Instagram, посвященном жизни бездомных в Украине, написали, что «Варта» выгнала с вокзала стариков и бездомных. На некоторых фотографиях видно, что люди лежат на земле, над ними стоят участники «Варты». «Они били их дубинками, ногами, тянули по земле», — написали в посте. В самой «Варте» не отрицали, что устроили рейд на вокзале, но заявили, что никого не били. Алексей Синюков тоже уверяет, что дежурные никого не бьют и им жаль бездомных — их гоняют только когда поймают на правонарушении. Когда их кормят волонтеры, «Варта» просит убирать за бездомными посуду.

2

Один из сооснователей ОФ «Муніципальна варта», Моисей, не называет свою фамилию и имя и говорит, что это из-за «конфликта с титушками». «Мы вернулись с фронта в 2015 году и решили навести порядок, — рассказывает он о том, как возникла «Варта». — Поодиночке мы были слишком слабы и разрозненны, чтобы бороться с титушками, сепаратистами и другими бандитами, нужно было объединиться, от нас этого ждали». По задумке, ветераны должны были помогать полиции, позже в организацию пришли люди, не связанные с войной. Но работать «Варта» начала с конфликта — на учредительное собрание пришли «люди в спортивных костюмах». Они были уверены, что Кличко набирает свою «карманную армию». Сейчас в «Варте» до 600 участников, а некоторые из тех, кто срывал сборы, тоже присоединились к организации.

В 2015 году Виталий Кличко обещал в своей предвыборной программе создать муниципальную полицию. Такой департамент работает, например, в Нью-Йорке. Он мониторит ситуацию в городе и вместе с полицией общается с населением. Киевскую «Варту» задумывали как первый шаг к этому. Кличко говорил, что организация «будет помогать полиции бороться с незаконной торговлей и неправильной парковкой, патрулировать улицы».

В 2015 году парламент проголосовал в первом чтении законопроект о новом муниципальном правоохранительном органе для всей Украины. Если документ примут, в Украине появятся городские правоохранительные органы, которые «разгрузят» Нацполицию. Им отдадут мелкие правонарушения, а Нацполиция займется серьезными преступлениями. Но депутаты пока не готовы рассматривать законопроект — сначала его или доработают, или вообще создадут новый, говорит представитель Киевгорадминистрации Олег Куявский.

Сейчас работу «Варты» регулирует закон «Об участии граждан в охране общественного порядка и государственных границ». Дежурные могут самостоятельно оказывать первую медицинскую помощь потерпевшим, проводить профилактику пьянства и наркомании (например, выбрасывать алкоголь из «наливайки»); после спецподготовки — составлять протоколы об административных правонарушениях, охранять городские фестивали. Дежурный может сам задержать человека и привести его в райотдел — если получил такое указание от полицейского. Если дежурный нарушает закон, то он приравнивается к сотруднику правоохранительных органов.

Первые два года «Варта» дежурила за свой счет, а в 2017-м в рамках программы «Безопасная столица» получила 21 миллион гривен из горбюджета: на форму, спецсредства (газовые баллончики, рации, фонарики, дубинки), бензин и канцтовары. Но ничья работа в подразделении не оплачивалась. Первые зарплаты в 2019 году получили координаторы «Варты» и их заместители. Дежурные помогают следить за общественным порядком бесплатно. ОФ «Муніципальна варта» часто называют парамилитарным формированием, хотя министр МВД Арсен Аваков во время ее существования заявлял, что военизированных группировок в Украине быть не должно.

В «Варту» берут совершеннолетних, не судимых и без административных правонарушений. Они проходят медосмотр, в том числе у нарколога и психолога, и двухдневное обучение в полиции. В Киевской горадминистрации говорят, что в будущую муниципальную полицию будут набирать в первую очередь участников «Варты».

3

Один из дежурных на вокзале — Ярослав из «Муниципальной охраны». Это коммунальное предприятие создали в 2018 году по решению Киевсовета. В отличие от «Варты», здесь платят зарплату — около 10 тысяч гривен в месяц. Работают в основном тоже ветераны, часто — дежурные «Варты». Их обязанность — охранять коммунальные учреждения: детские садики, больницы, парки, кинотеатры, а также коммерческие массовые события, например, фестивали.

В июне у «Муниципальной охраны» возник конфликт с активистами, которые выступали против смены управления в муниципальном кинотеатре «Киев» и называли это рейдерским захватом. Охранники заблокировали вход в кинотеатр, а один из них оттащил активиста, схватив его за горло и повалив рядом на лестницу. Через несколько дней на странице «Муниципальной охраны» появился пост о том, что работа в кинотеатре была законной. Однако там ничего не написали о стычке с активистом.

Ярослав — подтянутый парень среднего роста, ему двадцать пять лет, он киевлянин, дежурит на вокзале минимум раз в неделю и не любит, когда его называют охранником: «Это скорее помощь людям, попытка сделать город чище и безопаснее».

В «Варте» Ярослав дежурит с февраля — после того как познакомился с одним из командиров на тренировках по тайскому боксу. Парень говорит, что в пятницу, субботу и воскресенье на вокзале «происходят вещи за гранью морали, изредка — вне рамок закона». Он не уточняет, что именно, но утверждает, что на дежурстве силу не применял.

Недавно Ярослав получил разрешение на приобретение травматического оружия, но сегодня он без него. В бюджете на травматы нет денег, поэтому их участники покупают самостоятельно. Ярослав говорит, что никогда не стрелял и собирается использовать травмат только на работе в охране, потому что там «больше рисков» — чаще попадаются нарушители с ножом. Баллончика у него с собой тоже нет, потому что все запасы он раздал близким после скандала с маньяком на Воскресенке. Но баллончику Ярослав особо не доверяет — говорит, что видел на службе в другом районе, как нарушитель просто вытер глаза и навалился на дежурных еще сильнее. «Я себя представляю — молодого, заряженного [на месте нарушителя], что мне тот баллон или дубинка? Я успею ударить». На вокзале он не считает нужным экипироваться по полной.

Пока мы разговариваем, двое мужчин начинают кричать матом на беременную женщину, которая попросила у них зажигалку. Дежурные быстро подходят к мужчинам, просят их успокоиться и выслушивают рассуждения о родительском долге. Самый громкий называет женщину тварью и объясняется:

— Вы понимаете, когда у вас двое детей, нах*й такое видеть!
— Тише, ну тише...
— Парни, извините, пожалуйста, но поймите, — и мужчины перестают кричать.

Ярослав улыбается и говорит, что эти люди просто разговорчивые, а если какой-то агрессивный человек пытается приблизиться, то он отходит, просит к себе не прикасаться и не приближаться.

Ярослав называет себя «правым без преувеличений» — он считает, что левые навязывают правым свои ценности, а правые «проигрывают». Он рассказывает про «Расологию» Владимира Авдеева, в которой тот объясняет, что каждой нации якобы присущи разные степени заболеваемости. «Если немца с условным баллом десять скрестить с мексиканцем с баллом три, средний балл нового человека будет ниже». Ярослав уверен, что тяга к криминалу зависит от национальности.

— Если взять новости по Украине, то мы увидим, что криминалитет в основном — это граждане ближневосточных стран, — говорит он. — Это не выгораживает наших людей, но они [украинцы] влезают в криминал из-за низких зарплат и условий жизни [а не из-за национальности].
— Возможно, другие национальности делают это по той же причине?

— Может быть, но... надо брать статистику в полиции. Я не ненавижу «цыган». Я просто понимаю, что эта национальность будет выживать только так.

На парковке пьяный мужчина Витя матерится на другого, размахивая рюкзаком. Ему не понравилось, что его спутнице подсказали телефон такси, она время от времени отвлекается от мобильного, чтобы сделать своему мужчине замечание. Дежурные подходят и просят его успокоиться, удерживают, когда Витя бросается на соперника.

— Какое-то чмо, *бать, — кричит он длинноволосому мужчине в паре метров, который тоже шатается. — Ты, патлатое говно, иди работай, — кричит ему Витя. — Любит он на машине ездить, пойди поработай, бл*!

— Слушай, ну хватит, — говорит кто-то из дежурных, и они отводят Витю со спутницей к такси. Некоторые участники «Варты» уверены, что нарушителей нужно просто переводить в «дружескую атмосферу».

4

Ярослав по образованию эколог, хотя мечтал работать в Службе безопасности Украины. Говорит, что не попал туда, потому что у родителей «не было столько денег и связей». Он всегда поддерживал себя в форме: бегал, занимался на турниках, катался на велосипеде, а тайским боксом увлекся в 11 классе, восемь лет назад. Последние полгода занимается интенсивнее, чтобы «прокачивать морально-волевые качества».

Прежде чем пойти в «Варту» и охрану, он расспрашивал знакомых о работе в Нацполиции, но отказался пробовать, потому что не хотел работать «под старым костяком». Ярослав пару раз зарабатывал за границей, но это ему не подошло. Кем работал и почему там не сложилось, не уточняет.

Кроме дежурств и работы, Ярослав проводит время с девушкой, ездит к родителям, готовится к турнирам — следующий в Ивано-Франковске. Он не любит западное кино, его любимый фильм — «Червоный». Говорит, что ленту можно назвать пропагандой, но она нужна нашей стране. То, что пытается привить Запад, похоже на наше, но не настолько, чтобы принимать за чистую монету.

Ярослав говорит, что ЛГБТ-марш охранять бы не согласился — «для этого есть полиция и Нацгвардия», но готов спасать ЛГБТ-активиста в драке. «Пускай и у него отложится, что у меня тоже высокие ценности». Он говорит, что не ходит на акции ультраправых, а все скандалы вокруг них — хайп. Ярослав вместе с Сергеем Бондарем патрулировал на вокзале, когда «Варту» обвинили в насилии. «Там и близко не было тех ужасов, про которые пишут. Тут правые далеко не все, молодняк до 25 лет. Ветераны тоже выступают за традиционные ценности и понимают, что ромы такие из-за национальности, но правых идей не проповедуют».

Когда мы фотографируем Ярослава, он говорит, что ему стоит быть с этим осторожнее, потому что его могут искать «те, чьи заведения «Варта» помогает закрывать». Ярослав уверен, что из-за работы его могут посадить или убить, поэтому не строит планов на жизнь. В «Варте» он из-за чувства справедливости: «Добро — помочь человеку, посадить дерево, не материться, не курить в общественном месте».

На часах почти 22:30. На Вокзальной площади остается мало людей, и дежурные договариваются расходиться. Мы благодарим друг друга за вечер и жмем руки. Кто-то из старших дежурных говорит: «Сегодня ничего такого, но и хорошо, что без приключений». Ярослав хвастает, что на вокзале его любят: «Когда меня нет на вокзале, «цыганки» спрашивают у других дежурных, будет ли Ярик. Они не боятся — у меня на лице написано, что я адекватный и не буду хамить».