Сенцов и Кольченко дали первую конференцию после освобождения. Вот что они рассказали — о будущих планах, жизни в заключении и политике

Седьмого сентября в Украину из России вернулись 35 политзаключенных, в том числе режиссер Олег Сенцов и анархист Александр Кольченко, которых российская власть обвинила в подготовке терактов в Крыму. В 2015 году Сенцова приговорили к 20 годам заключения, Кольченко — к десяти, свою вину они не признали, а их дело стало самым громким из всех похожих дел. Владимир Путин неоднократно говорил, что Сенцова осудили заслуженно, и ни Сенцов, ни Кольченко ни разу не появлялись в списках на обмен — до возвращения в Украину. Десятого сентября они дали первую пресс-конференцию после освобождения — излагаем главное, что они рассказали.

О возвращении в Крым

Сенцов: [Вернуться в Крым можно] только на танках, но не воспринимайте мои слова буквально, вы понимаете, о чем я. Я читал одно высказывание: «Путину проще отдать Кремль, чем отдать Крым». Я по-прежнему надеюсь, что Крым мы вернем.

Кольченко: Я не строил таких планов, сначала хочу адаптироваться и отдохнуть. Пока Путин у власти, в Крым возвращаться не собираюсь.

Об отношениях России и Украины

Сенцов: Новая власть перезагрузила отношения с Россией. Сто лет переговоров лучше одного дня войны. Я не верю, что Россия хочет мира. Надо помнить, что сколько бы волк [Путин] не рядился в овечью шкуру, зубы у него на месте. Я ему не верю.

Кольченко: Пока нет никаких мыслей. Рано говорить, будет ли это [обмен] весточкой о начале мира на Донбассе.

О будущих планах и политике

Сенцов: Политики со мной не связывались [пока я был в тюрьме], и я благодарен [им за это]. [Пойду я в политику или нет] — этот вопрос открыт. Я чувствую ответственность перед народом и перед страной, буду делать все, что в моих силах. Трудно комментировать выборы, мне нужно вникнуть и посмотреть, пока понять трудно. Из наблюдений в письмах людей, которым доверяю, — многое не сделано или сделано плохо, но страна развивается.

Собираюсь снимать кино и жить.

Кольченко: Продолжу учиться в Таврическом университете, мне осталось два курса. Будем помогать украинским политзаключенным и российским. Наши, конечно, ближе, но те тоже наши люди, потому что они за нас и им тоже нужно помогать.

О жизни в заключении

Сенцов: Я проехал пять тюрем, везде были разные возможности. Читал в основном, работал, переписывался, привез 22 килограмма макулатуры. Я по выходным смотрел Киселева, потому что развлечений в тюрьме мало. Цирка нет, театра нет, а тут все показывают. Кисель — он молодец в этом плане. В работу пойдут новый сценарий, две книги. Творческими планами не делюсь.

О голодовке

Сенцов: На третий день голодовки я начал записывать поток [мыслей]. Меня обыскивали каждый день. Я написал дневник, не зная, что будет со мной. Вывез его, и это большой прокол российских оперслужб.

Я планировал начать в мае вторую голодовку. Но знал, что что-то будет после выборов, решил ее попридержать.

Кольченко: Первые два дня было трудно, на третий легче. Я потерял чуть меньше 10 килограмм за несколько дней. Пришлось отказаться, потому что меня собрались везти в больницу и принудительно кормить.

О показаниях Геннадия Афанасьева

Сенцов: У меня нет к нему претензий, но это не означает, что я обязан с ним общаться.

О здоровье

Сенцов: Я здоров.

Кольченко: Чувствую себя ок, прохожу обследования, тревожных новостей нет.