Вышел второй сезон «Охотника за разумом» — детективного сериала о психологии серийных убийц. Мы посмотрели его вместе со следователем Русланом Сушко, который поймал восемь маньяков

Руслан Сушко — отставной полковник милиции, бывший старший следователь по особо важным делам ГУ МВД. В нулевых годах он руководил группой, которая поймала маньяка Юрия Кузьменко, и участвовал в разработке методики поимки серийных убийц (о работе его и коллег издание «Заборона» выпустило большую серию материалов). По просьбе theБабеля бывший следователь Сушко посмотрел оба сезона криминального триллера Дэвида Финчера «Охотник за разумом», который основан на документальной книге двух агентов ФБР, и сравнил их работу с опытом украинских следователей и криминальных психологов. (Осторожно, в тексте много спойлеров!)

В 2007—2014 годах я участвовал в разработке психологических профайлов маньяков. Первым в СССР систему психологических портретов убийц создал криминалист Леонид Видонов. Он вывел закономерности, которые помогали составить следовую картину. Например, в зависимости от характера нанесения и локализации ударов можно определить пол, конституцию и состояние душегуба в момент преступления. Это значительно сужает поиски. Но убийца — такой же человек, как и любой другой. Меняется эпоха — меняются его представления о жизни.

В 2008-м мы столкнулись с делом Юрия Кузьменко («Элвиса») и поняли, что советские таблицы Видонова устарели. Мы пробовали системы ФБР и ФСБ, но они не подошли. У нас совсем другие люди. Нужно было разрабатывать свою. Создавать новую украинскую криминалистическую школу: изучать осужденных каждого отдельного региона. Вместе с ведущими криминалистами Андреем Кострубом и Юрием Ирхиным мы начали собирать данные. Анализировать и классифицировать сотни преступлений. В 2014 году новое руководство МВД сказало нам, что наши попытки отработать алгоритм поиска убийц — х*йня. Так и сказали. В 2015-м я ушел в отставку. Сейчас маньяковедением в Украине никто не занимается всерьез.

В сериале агенты ФБР приезжают в тюрьму, обещают осужденному, что сведения не будут использованы против него и включают магнитофон. У нас все происходило по тому же сценарию. Обязательно предупреждали, что интервью — анонимные. На возможное обжалование приговора не повлияют. Первая экспедиция состоялась в 2010 году. За три года мы собрали достаточно материалов, составили опросники. Серийные убийцы — очень общительные. Им хочется рассказать о своих подвигах, выговориться. Тем более, что они сидят в одиночных камерах.

Не помню, чтобы кто-то из серийщиков рассказывал какие-то душераздирающие истории из детства. Неважно, полная семья или нет, отличник или двоечник, приемный ребенок или свой. На становление маньяка влияют другие факторы: половая дисфункция, неудачи в личной жизни, большие амбиции. Но главная причина — большая обида на весь мир.

Определить мотив первого убийства невозможно. Оно аффективное. С кем-то поссорился, расстался, уволили с работы, не смог привычным способом выместить агрессию. На первое убийство провоцирует сама жертва. У нас это называется «виктимность». Помните, один из маньяков в «Охотнике» говорит, что его разозлила покорность? Жертва словно сама приглашает ее «казнить». Так вот — это правда. А для следующих убийств они часто придумывают себе миссию. Например, убивают проституток или девушек, похожих на девиц легкого поведения, и считают себя санитарами социума.

Даже если маньяк имеет скрытую форму психического расстройства, он мимикрирует под здорового. Психиатрическая экспертиза признает вменяемыми всех, кто понимает значение своих действий и может ими руководить. Сумасшедших маньяков я не встречал. В основном, это психопаты, но вполне адаптированные. Исключением в моей практике был Анатолий Оноприенко. У него диагностировали легкую форму шизофрении, но признали вменяемым. Он полностью осознавал степень тяжести своих преступлений и был согласен с мерой наказания. Многие маньяки уже после того, как дали показания, изображали одержимых. Хороший пример в сериале — серийщик Дэвид «Сын Сэма» Берковиц. Он объяснял насилие приказом демонов. Мистифицировать они любят, но это все игра. Психиатры и криминалисты хорошо считывают такие вещи.

Обычный преступник боится правосудия, для маньяка встреча с ним — конечная цель. Он жаждет славы и упивается своей безнаказанностью. Собирает информацию о себе из СМИ. Маньяк творит свою легенду сам и потому с интересом наблюдает за расследованиями. Они все бесстрашные очень. Сергей Ткач сам позвонил в милицию и признался в убийстве, но ему не поверили. Юрий Кузьменко звонил с телефонов убитых.

Сценарист прав: убийцы действительно возвращаются на места преступлений. Не каяться, а наслаждаться. Например, Ткач. Его же погнали из правоохранительных органов. Как он считал, незаслуженно. У него был комплекс бога: хотел, чтобы мы им восхищались. Он приходил на места убийств, когда там работала следственно-оперативная группа. Даже говорил коллегам, что это он совершил. От него только отмахивались. В моей практике был похожий случай с маньяком из Иловайска Владимиром Куцененко. Мы с коллегами приехали посмотреть на новый труп. Парень из толпы крикнул нам: «Удачи!» Мы тогда не придали этому значения. Позже Юра Ирхин мне сказал: «У тебя нет впечатления, что он где-то рядом?» В итоге этим парнем оказался Куцененко. На похоронах его жертвы мы выставили разведку. Ждали-ждали. Ребята уже сворачиваться хотели — и тут он пришел.

Очень правдоподобная сцена, в которой агенты ФБР беседуют с выжившей жертвой. Выжившие есть у всех маньяков. Некоторых они отпускают, некоторым удается сбежать. Например, первое убийство Юрия Кузьменко было случайным, в ходе драки. Потом он многих снисходительно отпускал. Одну из своих жертв — 89-летнюю старушку — просто недодушил. Она пришла в себя и поползла домой. Торговала на вокзале самогоном и очень боялась меня. Я за ней потом бегал, чтобы показания взять.

Почерк серийные убийцы меняют редко. Поэтому ситуация с убийствами в Атланте, которую расследует ФБР — нестандартная. Обычно маньяк может совершить несколько убийств разным способом, но потом выбирает какой-то один. Юрий Кузьменко использовал три метода: душил руками, веревкой, а одну девушку — зарезал. Я спросил, для чего он это сделал. Сказал, что хотел попробовать, но ему не понравилось. Было много крови, он испачкался. По профессии «Элвис» был столяром и веревкой душил только когда повредил руку.

Во втором сезоне «Охотника» душегуб убивает детей из афроамериканского гетто. Прямо сейчас в Украине орудует такой маньяк. Он ворует девочек в возрасте от двух до 10 лет. Убивает, но не насилует. Первый ребенок пропал в начале 2015 года в Одесской области. Многие невиновные за него сидят: родители, отчимы, родственники погибших. До сих пор в розыске — значит, плохо ищут. Многие мои коллеги даже не хотели признавать, что почерк у всех убийств одинаковый. Так было проще. Детские убийства — это единственное, что меня пробирает до дрожи.

Маньяки второго сезона (кроме Уильяма Хэнса) обладают интеллектом выше среднего. Они и вправду умные. Помню, приезжаем к одному маньяку. Он не просто убивал, а съедал сердца своих жертв. Сидит дряхлый старикашка в потертой джинсовой куртке. Интеллигент, ни одного слова-паразита, говорит на литературном русском языке. Стихи читает. Четыре часа проговорили. Закончил словами: «Чем спрашивать, Руслан Николаевич, настоятельно рекомендую вам отведать человеческого сердца. Вкус — непередаваемый».

Восьмилетний сын агента Билла Тенча оказывается замешан в убийстве. Такое случалось и с детьми моих коллег, но уже с подростками или совершеннолетними. Чтобы в таком «нежном» возрасте «влезть» — не слышал. Сын одного отставного следователя сел пожизненно за серию убийств.