В Черкассах 11 лет строят колокольню в виде голубя в короне, высотой больше ста метров. Кому это нужно — репортаж theБабеля

Черкасский митрополит УПЦ МП Софроний уже 11 лет строит самую высокую колокольню в стране. Она выше, чем «Родина-мать» в Киеве и Статуя Свободы в Нью-Йорке, а по форме напоминает голубя с позолоченным животом и в короне. Автор обещает закончить стройку в ближайшее время. Митрополит уже построил храм в виде корабля, а после «Голубя» обещает взяться за горизонтальный храм в форме рыбы. За почти тридцать лет он лично построил в области пятьдесят храмов. Главный архитектор области сравнивает его архитектурную смелость со стилем Гауди, а некоторые местные подозревают митрополита в безвкусице. Мы съездили в Черкассы, чтобы узнать, как к 135-метровому зданию относятся в городе, что в нем будет и откуда у автора проекта тяга к монументальности и странным для церковной архитектуры формам.

1

— Вас у «ковчега» высадить?
— Ковчега?
— Ну, нашего знаменитого «Голубя»?
— Да, мне нужен «Голубь».

В Черкассах прямые улицы, магазины в перестроенных квартирах на первых этажах пятиэтажек, по улицам ездят пазики — автобусы, которые в других областных центрах встретишь нечасто, где-то близко течет Днепр. Все достопримечательности связаны или с рекой, или с поэтом Шевченко, но есть и те, кто считает, что совсем скоро туристической приманкой города станет известный среди местных черкасский «Голубь».

Недостроенная колокольня стоит в Соборном парке — части бывшего Первомайского, которую в 1993 году город передал епархии. Это должно быть девятиэтажное здание высотой 135 метров, которое начали строить в 2008 году. Помимо колокольни, там хотят сделать общежитие и столовые для детей-сирот, амфитеатр на 800 мест, конференц-залы и большую смотровую площадку прямо в голове у «Голубя». На его хвосте повесят солнечные батареи. Автор проекта — митрополит Черкасский и Каневский Софроний. У него бывают видения, после чего в городе появляется храм или колокольня непривычной формы. Митрополит — почетный член Союза архитекторов Украины, а последние десять лет еще и архитектор с образованием.

Софронию, в миру Дмитрию Савичу Дмитруку, 79 лет. Он в черной рясе и черной скуфье с крестом. В здании епархии кабинет митрополита находится на втором этаже, и ему тяжело подниматься по лестнице. Последние 30 лет он приходит сюда почти каждый день, иногда даже ночует. На территории епархии стоят два больших здания, которые строил Софроний. Это самый большой православный храм в Украине (Свято-Михайловский кафедральный собор) и самая высокая колокольня в Украине (135 метров), которую в Черкассах называют просто «Голубь».

Софроний родился в Ровенской области, работал строителем, затем служил в армии. Закончил Московскую духовную академию, был экскурсоводом и хранителем музея, защитил кандидатскую диссертацию по теме «Значение древнерусского изобразительного искусства в развитии русской культуры», возглавил епархию. В 70 лет выучился на архитектора, хотя проектировать и строить он начал задолго до этого.

Митрополит говорит медленно, иногда похрипывает. В его кабинете висит несколько карт советских времен, много икон, стоит аквариум с рыбами, есть портреты Шевченко и Хмельницкого.

— Я преподавал в Московской академии. В то время почти все священники сотрудничали с КГБ, и те хотели, чтобы я тоже им как-то содействовал. Нельзя было преподавать и не сотрудничать с органами, но я не сдавался. Терпели они меня целых девять лет, а потом приехал с каникул, а мне сказали, что я могу быть свободен. Я вернулся в Украину и стал настоятелем небольшого храма в Черкасской области. В Черкассах было пустое болото, ни одного храма при населении в 400 тысяч. Я решил, что их нужно будет строить.

Вскоре Софроний возглавил Черкасскую епархию и начал здесь свое строительство. За последние тридцать лет в Черкассах появилось пятьдесят храмов, чертежи для которых он делал, стройками тоже руководил сам.

— Как же вы проектируете без архитектурного образования?
— Если есть знания, то зачем образование? Мне не были нужны бумажки, чтобы строить храмы. Но в какой-то момент я сдался и в 70 лет получил диплом архитектора. Я ходил на вечерние занятия вместе с другими студентами, а потом защищался перед комиссией из семи профессоров и ректора. Но на защите их не так интересовал мой дипломный проект, как проект моей жизни — колокольня-голубь.
— А все эти проекты утверждены, они же есть на бумаге?
— Есть, но мне всегда проще объяснить строителям на пальцах
— А вам разве легко туда подниматься, это же высоко?
— Видите кран? Когда нужно, меня на нем поднимают.

Митрополит говорит, что когда Михайловский собор вместительностью почти 12 тысяч человек достроили (строительство закончилось в 2002 году), он решил взяться за колокольню.

— Почему вы захотели здание в виде голубя?
— Захотел не я, просто в моей голове поселился голубь. Это символ мира, а нам всем так не хватает мира. Голубь не улетал из нее, я понял, что нужно начинать стройку. Некоторые меня отговаривали, предлагали заглянуть в паспорт, говорили, что не успею достроить, что это затянется на годы.
— И все-таки начали строить?
— Да, потому что голубь не улетал. Я сказал ему: «Улетай, все я построю».

2

Из-за высоких крон деревьев колокольня выглядит не так внушительно, как в воображении. По очертаниям действительно похожа на птицу, ей уже даже облицевали брюхо золотым и синим металлом, но пока она без головы. Изнутри все иначе: на первом этаже большой амфитеатр, по соседству зал с колоннами; внутри пока нет отделки, но с верхнего этажа виден весь город, а скоро здание станет еще выше. Достраивают последний, девятый этаж, после чего на него насадят купол — голову голубя. Она добавит еще 20—25 метров высоты. Отлить голову не смогли из-за тяжести, а потому решили сварить из пластин прямо на территории епархии силами местных рабочих.

— Самые высокие колокола в стране висят на высоте 24 метра, мои будут звучать на 80, чтобы этот звон слышали даже в Киеве. А в голове «Голубя» мы обустроим смотровую площадку, на которую можно будет подняться на лифте.
— Бесплатно?
— Сейчас ничего бесплатного нет, кто сколько может, столько и даст.

Та часть парка, которая осталась в управлении города, и сейчас выглядит запущенной. Траву не стригут, дорожек и лавочек тоже нет. Несколько мужчин сидят на парапете и пьют водку с соком. Митрополит оптимистично говорит, что главные работы закончат уже к концу года. За 11 лет проект колокольни-голубя несколько раз менялся.

— Почему так долго строится? Сколько у вас строителей?
— Ну, большое здание. В этом году еле нашел семерых рабочих, они даже не профессиональные строители, но делают все правильно.
— Семь рабочих могут достроить такое огромное здание?
— Могут, главное — правильно все им объяснить.

По ночам на «Голубя» забираются местные руферы, их гоняют, чтобы никто не упал.

3

Митрополит не знает, сколько денег уже вложили в строительство колокольни. Вспоминает, что самый высокий и большой храм когда-то обошелся ему в 1,2 миллиона гривен, но его закончили почти двадцать лет назад и построили в два раза быстрее. Говорит, что иногда получается экономить.

— Мои помощники используют и пропагандируют мое доброе имя — бывает, нам делают скидку. Например, недавно договорились и установили окна. Обычно они стоят по пять тысяч за стеклопакет, а нам продали по две. Строим простыми хозяйственными методами.
— Поэтому крыши еще нет, а окна и частичная облицовка есть?
— Да. Только я знаю, какой храм будет в итоге, из чего его строить и какой мне нужен металл или кирпич.
— У вас правда бывают видения, после чего вы принимаетесь строить?
— Да, так было с голубем, теперь я хочу построить храм в виде рыбы, но куда более скромный, поменьше.

Вспоминает, что не обошлось без видений. Когда строили Михайловский собор, «к сторожам приходила Богородица». Ее приняли за заблудившуюся женщину, а она трижды сказала: «Здесь будет храм», и исчезла.

— Это чудо. Стройка как раз простаивала, а после того как пришла Богородица, мы снова начали строить.

Как такового проекта, говорит Софроний, не было. Он сам каждый день ходил на стройку и объяснял строителям, что нужно делать. По такой же схеме работают и сейчас.

— Я академик и могу сам решать, как и что строить. Мои прорабы ко мне прислушиваются и никогда не противоречат. Городская власть тоже считается с моим мнением. Нанимать чертежников я не хотел, мне им платить нечем. Я делал все чертежи сам, поэтапно, и давал их строительной бригаде. Если бы я ничего в этом не понимал, то как бы мои 50 храмов выстояли?

В коридоре встречаю женщину, которая служит при епархии.

— Владыка строит великие здания, если даже люди из Киева узнали и приехали.

Другой человек, который соглашается назвать только свое имя — Борис, говорит, что каким бы странным ни казалось здание, явных противников у него не было.

— Софроний — хороший мужик, знает наш город, никто бы против него не пошел. Пересидел всех мэров и губернаторов. Он же не на бюджетные деньги строит, а на свои, поэтому городская власть не вмешивается в его проекты.
— Ну, место выбрали хорошее?
— Место и место, единственное — под парком находится очень глубокий подземный коллектор, который тянется от вокзала до района Мытница. Так вот, прямо под этим «Голубем» полая земля, там глубина с шестиэтажный дом. Ему, конечно, никто не возражал, потому что раз митрополит решил, то решил, но в перспективе это может быть опасно, если земля просядет. Он упрямый и все равно бы строил там, где решил.

Другие местные не особо интересуются судьбой будущей колокольни. Кто-то смеется, кто-то отводит глаза, а кто-то равнодушен к строительству.

4

Главный архитектор Виталий Чернуха встречаться не захотел, не с первого раза, но ответил по телефону. Объяснил, что про проект слышал, сказать ничего не может — в глаза не видел, и посоветовал обратиться к главному архитектору области Василию Дмитренко. По словам Чернухи, Дмитренко — друг митрополита, он же курировал проект колокольни.

В кабинете архитектора на стенах карты, очень много дипломов и грамот, на столе статуэтка совы, много икон. Над рабочим местом висит герб Украины и деревянный крест, а на соседнем столе — портрет самого митрополита. Архитектор одет в ярко-красную рубашку, красный пестрый галстук, на ногах бирюзовые туфли и штаны в клетку. Довольно смелое сочетание.

— В 1993 году полтора гектара парка действительно отдали под строительство собора [тогда главным архитектором города был Василий Дмитренко]. В Черкассах процветал атеизм, и из 11 культовых [церковных] сооружений целой была только трапезная монастыря. Колокольня выделяется на фоне всех сооружений города, пройдет еще немного времени, и «Голубь» станет архитектурным достоянием Черкасс, визитной карточкой, как Шевченко и Хмельницкий. Вот увидите, архитектуру Гауди тоже признали и поняли не сразу.

Дмитренко рассказывает, что весь комплекс, который до сих пор строится на территории парка, был утвержден еще в 1993 году. Сначала предполагалось возвести храм (на это ушло шесть лет), потом колокольню (строят с 2008 года) и другие помещения епархии. Архитектор гордится тем, что это будет самая большая колокольня в Европе, и говорит, что финансово город совсем не помогает епархии.

Главный архитектор области отзывается о митрополите с уважением и трепетом, очень хвалит уникальность и новаторство его архитектурных решений. Когда я прошу назвать пятерку лучших зданий Черкасс, построенных за последние 30 лет, упоминает пять сооружений Софрония.

— Черкассам повезло, что у нас есть такой владыка. Он не просто открывает храмы, он их сам строит, своими руками. В каждом районе Черкасс сегодня есть его проекты, и каждый из них отличается друг от друга. Вы же понимаете, что он дипломированный архитектор и почетный член Союза архитекторов Украины.

Владыка, говорит Дмитренко, строит и параллельно делает проект, в процессе что-то может меняться, совершенствоваться.

— Все эти «вылеживания» тормозят строительство. Владыка мог предложить внести изменения уже в процессе, но образ голубя все это время оставался главенствующим. И судя по темпам строительства, скажу, что здание введут в эксплуатацию через два-три года максимум. Разговоры о том, что это будет глобальный недострой, не имеют под собой оснований.

Напоследок спрашиваю, почему Софроний предпочитает настолько нестандартную архитектуру.

— Потому что в нем переплетены глубокие знания: профессия духовника, строителя, живописца и архитектора. Редкое сочетание.

5

Никто не возражал Софронию и в 2014-м, когда он перестал упоминать в молитвах имя патриарха Кирилла. Формально он остается в церкви, которую возглавляет Кирилл, но считает Владимира Путина агрессором, РПЦ — церковью агрессора и даже перестал посещать их синоды в Москве. Говорит, что после его заявлений ему рекомендовали в Москву пока не ездить, но он не поехал бы и сам. Как и не приехал митрополит на синод, где объявили о создании Украинской автокефальной церкви на базе Киевского патриархата и не перешел в нее.

— Я националист и не сдам Черкассы ни кацапам, ни грекам. Я не признаю Киевский патриархат, когда они объявляют себя автокефалией — это по сути то же самое, что я, сидя в Черкассах, признаю себя Папой Римским.
— Но когда вы были еще в нормальных отношениях с РПЦ, как их представительство в Украине, они вам помогали строить? Это же богатая церковь.
— Никогда, ничего, ни одной копейки, все сами делали.

Софроний считает, что в ближайшем будущем Томос у Украины заберут, потому что не прошло и года, а внутри новообразованной церкви уже случился раскол.

— Мне жалко Филарета, он 20 лет работал над автокефалией, а в итоге оказался за бортом. Они ему обещали и слова своего не сдержали. Все, кто его сегодня предали, когда-то были рукоположены им же, [теперь] наплевали ему в душу.

Митрополит и главный архитектор уверены в успехе своего проекта. Говорят, что колокольня-голубь простоит много-много лет.

— Если есть желание, то Господь и Божья Матерь всегда помогут. В основе любого сооружения лежат технические расчеты, проверенные инженерные решения, гарантии финансирования, а когда строится храм, главное — это вера в нашего Бога и надежда на Его помощь.

Владыка показывает на икону Богородицы.

— Не я строю, строит Она.