«Вы со мной как с кандидатом в президенты разговариваете». Шесть лет назад журналист Найем поговорил с продюсером Зеленским для «Esquire-Украина». Мы выбрали самое интересное

В марте 2013 года журнал «Esquire-Украина» опубликовал материал, где политический журналист Мустафа Найем разговаривает с продюсером «Студии «Квартал 95» Владимиром Зеленским. Поводом для разговора стал мультфильм «Сказочная Русь», который выпускал «Квартал»: в одной из серий Мустафу Найема карикатурно изобразили в виде охотничьей собаки, которая лает на представителей власти. В 2011—2012 годах Владимир Зеленский был генеральным продюсером провластного канала «Интер»; владел каналом Валерий Хорошковский — глава СБУ, а затем министр финансов при президенте Викторе Януковиче. theБабель перечитал разговор Найема с Зеленским и выбрал самые интересные отрывки — о политике, телевидении, олигархах и будущем Украины.

«Надо искать что? Надо искать интеллект»

Найем: А давайте мы в первый раз услышим, какую страну хотел бы видеть Зеленский.

Зеленский: Страна, которую я вижу, — я в ней живу. Страна, которую хочет видеть Зеленский, обязательно состоится. Она просто молода. Все получится, я вас уверяю.

Найем: Нет, а конкретно. Я же все-таки политическое животное, ну так получилось. Мне всегда было интересно: есть Володя Зеленский, которого показывают по телевизору, он критикует власть, и я более-менее с ним согласен. Но давайте поконкретнее. У меня есть вопросы, которые я задаю молодым политикам, когда они идут на выборы. Первый — это язык.

Зеленский: Никогда бы не стал даже подымать эту тему.

Найем: Вам все равно, на каком языке говорить?

Зеленский: Для интеллигентного человека не проблема знать несколько языков. Когда кто-то пишет на лозунге: «Хочу такой язык», — это национализм. Я против этого.

Найем: Следующий вопрос. Движение Украины в Европу или в Россию?

Зеленский: Но это же вообще искусство дипломатии. Я хочу, чтобы Украина была европейским государством…

Найем: То есть Таможенный союз — не наше?

Зеленский: Неправильно! Убирайте этот ваш лозунг. Украина — независимое государство. Так же написано в Конституции? Оно независимое. Оно не может быть с Россией, не может быть с Европой. Как только у нас появится супердипломат, который сумеет со всеми договориться, свой Черчилль, великий человек, который сможет одних поцеловать, других припугнуть, — поверьте, все будут дружить.

Esquire: Есть же какие-то европейские ценности.

Зеленский: Нету такого! Какие европейские ценности?! Вы о тех французах, которые ненавидят арабов? Или о немцах, которые любят евреев и извиняются? Или о других немцах, которые где-то в подвалах продолжают быть нацистами? Вы о каких европейских ценностях? Точно не об этих.

Найем: Возьмем, например, выборы. Вы же видите, как они проходят в России и как они проходят в Европе. Я не хочу вас подталкивать, но Володя Зеленский хотел бы видеть Украину лет через десять-двадцать в составе ЕврАзЭС или в составе Европейского союза?

Зеленский: Мне, честно говоря, насрать на эти аббревиатуры. Правда, Мустафа. Я бы хотел, чтобы такое мощное государство, как Россия, и такой мощный Евросоюз бегали за нами.

Найем: Так не бывает.

Зеленский: Бывает. Фишечка такая: сильное независимое государство. Маленькое. Почему не быть как Швейцария? Маленькая страна, которая даже во Второй мировой как-то отпетляла. Хорошо, плохо, но стоит же. Маленькая. Да им на всех, честно говоря… Почему не быть как Англия, которая и в Евросоюзе, и свою валюту сохранила? Сильное государство. А быть сильным, я вам скажу… Нефти нет, золота нет — как у шейхов или как у россиян, у нас не получится. Ну не вырулим мы так. Надо искать что? Надо искать интеллект. И я не хочу говорить про ценности других государств. Давайте говорить про Украину. Я тут живу. Я люблю эту страну и я люблю этих людей.

Найем: Мы все любим эту страну.

Зеленский: Не факт, что мы все любим эту страну. Я не про вас сейчас говорю. Когда человек мечтает куда-то уехать, все время думает, что вот там лучше, хочется его спросить: а че ты там? А че не тут?

Найем: Нам легко об этом говорить. Мы более-менее состоялись, а представьте себе человека 18—19 лет. Он видит вокруг себя дорогие машины и понимает, что заработаны они нечестно.

Зеленский: Вы закладываете какие-то неправильные кирпичики. Не факт, что человек, который ездит на чем-то дорогом, — вор. Если мы говорим про Европу, то должны жить с европейским мышлением.

Найем: Я имею в виду чиновников, которые должны о нас беспокоиться, а живут лучше нас.

Зеленский: Ах, чиновников. Конечно, это неправильно. Это закончится.

Найем: Человек, который видит такое, говорит: «Да на фиг мне это надо, я поеду в Европу, где по-другому все». В 20 лет он имеет право на такие мысли.

Зеленский: Мы сами уезжали в Москву и жили там шесть лет, потому что там была работа. Можно не говорить о великих ценностях, в данном случае они уходят на задний план. Потому что человек стремится в Европу не для того, чтобы ходить в Ла Скала и так далее, а потому что он думает, что там у него будет зарплата.

Найем: Он хочет в Европу, потому что там элементарные вещи, права какие-то, они соблюдаются.

Зеленский: Если человек правильно воспитан, с правильными мозгами, он пытается поменять страну, в которой живет. А не пытается поменять свою жизнь и куда-то свалить. Таких людей мало, это очень маленький процент населения, но он будет расти.

Найем: А вот люди, которые имеют мозги, правильно воспитаны и работают чиновниками, они не думают о том, что поменять в стране.

Зеленский: Вы со мной как с кандидатом в президенты разговариваете.

«Вы предложили этих тузов, королей, дам, а потом на всех каналах эту колоду показываете. У кого денег больше, та карта чаще на экранах появляется»

Найем: Вы делали продукты для «Интера», а потом ушли к Коломойскому на «Плюсы». Это было просто?

Зеленский: Да мы не ушли к нему! Вот самое главное, смотрите, Мустафа. Это очень важно. Наверняка даже у сильных мира сего есть ощущение, что мы от одних ушли к другим. Это не так. Мы свободны. Это не был переход к кому-то, это был переход с одного канала на другой. Мы выполнили свою задачу, сделали «Интер» первым — и пошли дальше.

Найем: Мы знаем этих людей как политиков, олигархов, а вы общаетесь с ними как с собственниками медиа. Вот ваше ощущение, зачем им нужен телек? Для них это что?

Зеленский: А что для них футбол?

Найем: То есть вы думаете, что для них это просто развлечение?

Зеленский: Думаю, в отличие от многих других их бизнесов тут им по-настоящему интересно.

Найем: Но бизнесом это сложно назвать.

Зеленский: Сегодня — да. Но этот бизнес не был убыточным до кризиса и, кроме морального удовлетворения, приносил деньги. А в 2008-м рекламный рынок рухнул.

Найем: А как вы относитесь к популярному тезису, что медиа для них — инструмент влияния?

Зеленский: А что на телевидении такого влиятельного? Новости только. Новости влияют. Мы когда на «Интер» приходили, сразу сказали: «Деньги, новости — без нас».

Найем: То есть новости вы не делали. А почему?

Зеленский: Потому что мы в этом не разбираемся.

Найем: Мы все живем в одной стране, слышим одну и ту же информацию. Новости телеканала «Интер» очень ангажированные.

Зеленский: Я тоже так считаю. Все знали, чем мы занимаемся на «Интере», и знали, что мы отказались от новостей. Это чистая журналистика, а я не владею этой профессией.

Найем: А у вас, как у человека, как у гражданина, была личная ответственность за то, что вы делаете первой кнопкой канал, который в принципе является главным рупором власти? Они больше всех влияли на настроения, на политику, на выборы. По сути, именно тех людей, которых вы высмеиваете в своих программах, именно этот канал и сделал властью.

Зеленский: Когда я вижу, что все без исключения каналы рекламируют одних и тех же людей, я понимаю, что это все — просто бизнес. И никакой внутренней позиции нет. Поэтому я не хочу нести ответственность за то, что кто-то чем-то руководит. И когда говорят, что «Интер» — провластный канал, это чушь полная. Это можно говорить тому каналу, который не берет бабло за политическую рекламу других кандидатов.

Найем: Все-таки политическая реклама и новости — разные вещи. Ты знаешь, что в рекламе тебе впаривают продукт. А потом тебе говорят: «Вот ваши честные новости», хотя на самом деле они ни фига не честные.

Зеленский: А почему тогда люди голосуют?

Найем: Потому что вы делаете эти кнопки первыми.

Зеленский: Нет, ребята. Вы предложили этих тузов, королей, дам, вы положили эту колоду, а потом на всех каналах эту колоду показываете. И у кого денег больше, та карта чаще на экранах появляется.

Найем: То есть дело только в деньгах?

Зеленский: У этих каналов?

Найем: Нет, на выборах.

Зеленский: Я не думаю, что все дело в деньгах. Существует какой-то процент людей, которые к этому очень скептически относятся. Но в принципе… Идет массированная атака. Нельзя сказать, что этот канал заангажированный, а этот нет. И вообще, посмотрите на рейтинги новостей: новости на «Плюсах» выше, чем на «Интере».

Найем: Вы видели новости на «Плюсах»?

Зеленский: Да.

Найем: Вам они нравятся?

Зеленский: Жесть. Так вот я и не хочу иметь к ним отношения. Мы как-то общались с одним парнем с НТВ. Он говорит: «В России у нас все понятно: чем больше людей зарубили топором, тем выше рейтинг».

Найем: Есть еще вопрос. Вы согласны, что должны влиять на общественное мнение?

Зеленский: Конечно. Иначе ты бессмысленный овощ, живущий на этой земле.

Найем: То есть вы хотите влиять?

Зеленский: Я бы хотел, чтобы моя работа была видна и слышна.