Кто и как поссорил двух главных борцов с коррупцией — Артема Сытника и Назара Холодницкого

Весь 2018 год главные антикоррупционные ведомства страны воевали — не только с коррупцией, но и между собой. Национальное антикоррупционное бюро Артема Сытника и Специализированная антикоррупционная прокуратура Назара Холодницкого обвиняли друг друга в незаконной прослушке, «сливе» важных дел и слежке. Западные союзники, которые помогали запускать оба ведомства, пытались их помирить, но после очередного скандала намекнули, что главе САП пора в отставку. В конце прошлого года Сытник и Холодницкий вовсе перестали общаться. Корреспондент theБабеля Оксана Коваленко поговорила с теми, кто создавал обе структуры, руководит ими, пытается реформировать и считает бесполезными. Оказалось, что шансов не поссориться у Сытника и Холодницкого было мало.

Кто придумал название «Национальное антикоррупционное бюро», сейчас никто не помнит. Впервые оно появилось в проекте закона депутата Виктора Чумака в феврале 2013-го, который внесли лидеры тогдашней оппозиции. Спустя три месяца правящая «Партия регионов» и ее союзники в Раде провалили документ. После Евромайдана к идее вернулись. Над законопроектом работали Чумак, глава правления Центра противодействия коррупции (ЦПК) Виталий Шабунин, руководитель департамента анализа антикоррупционной политики Transparency International Руслан Рябошапка и несколько депутатов.

Летом 2014 года представители Еврокомиссии попросили замглаву Администрации президента Александра Данилюка помочь создать концепцию. Он согласился. Без согласований с Петром Порошенко. Данилюк и группа тех же экспертов начали работать вместе. «Мы моделировали ситуации, в которых НАБУ можно было убить, и искали механизмы защиты», — вспоминает он. В законе Данилюк решил лишить антикоррупционных полномочий департамент «К» СБУ (Главное управление по борьбе с коррупцией и оргпреступностью) и Генпрокуратуру, которые находятся в сфере влияния президента. Порошенко это не понравилось, и он, по словам Данилюка, «агрессивно предложил» ему подумать дважды.

«На следующий день [после внесения президентского проекта в ВР] президент узнал, что я все-таки убрал полномочия СБУ и ГПУ. Он вызвал меня и говорит: «Я же сказал убрать [этот пункт]». Я отвечаю: «Вы сказали подумать дважды, вот я и подумал». После этого он вызвал на Банковую заместителей глав СБУ и Генпрокуратуры. Они меня в течение часа размазывали, но я отказался менять закон», — вспоминает Данилюк. Перед вторым чтением документ изменили и полномочия СБУ и департаменту «К» вернули без участия Данилюка. В октябре 2014-го парламент окончательно принял закон в этой редакции. Мы обратились в АП с вопросом, действительно ли между Порошенко и Данилюком состоялся такой разговор, и если да, то почему перед финальным голосованием в документ внесли правки. На момент публикации ответа мы не получили.

Перед НАБУ, создание которого лоббировал и поддерживал Запад, поставили две главные задачи: расследовать коррупцию чиновников и политиков и оставаться независимым от всех политических сил.

НАБУ

После того как закон о НАБУ приняли, тогдашний замглавы АП Юрий Косюк собрал команду, которая должна была запустить агентство и доработать документ.

В группу вошли бывший министр юстиции и генпрокурор Зураб Адеишвили, экс-замминистра юстиции Георгий Вашадзе, помощник Косюка Ирина Данько и еще несколько человек. Они собирались в небольшой комнате в правом крыле на четвертом этаже АП. «Мы попросили британское посольство и [аудиторскую компанию] PriceWaterhouseCoopers нас поддержать», — вспоминает Вашадзе. К работе подключились сотрудники посольств США и миссии ЕС. В группу пригласили трех кадровиков с опытом работы в крупных компаниях — они отвечали за создание структуры новой организации. На совещания приходил Чумак, претендовавший на должность директора НАБУ, и общественники. «Документы, которые наработали в той комнате, легли в основу проекта изменений в закон о НАБУ», — вспоминает Вашадзе.

Конкурс на главу НАБУ старались сделать максимально прозрачным. В комиссию по отбору кандидатов пригласили уважаемых людей: главу Меджлиса крымскотатарского народа Рефата Чубарова, правозащитника Евгения Захарова, историка Ярослава Грицака, директора Европейского бюро по борьбе с мошенничеством Джованни Кесслера и других. Сам конкурс проходил под контролем активистов и журналистов, практически в прямом эфире. В финал вышли известный адвокат Николай Серый и молодой юрист Артем Сытник. «Когда мы увидели, кто прошел, мы за голову схватились. С одной стороны — адвокат до мозга костей, с другой — следак. Но Сытник показал себя очень профессионально на конкурсе», — вспоминает глава ЦПК Шабунин.

16 апреля 2015 года Порошенко своим указом создал НАБУ и из двух финалистов выбрал Сытника, назначив его директором. После этого бывший следователь сразу попал в комнату на четвертом этаже АП. А уже через несколько дней в Кабинете министров подбирал здание для НАБУ — с этим торопились, чтобы не ютиться в АП. «Мы смотрели несколько помещений — это был ужас», — вспоминает Сытник. Ситуацию спасла ликвидация Минпромполитики. Старое здание с плесенью на стенах, расположенное недалеко от Центрального железнодорожного вокзала, отдали НАБУ. Седьмого мая 2014 года Сытник въехал в новый офис, который ремонтирует по сей день. «Мы сидели в единственной готовой комнате. Сытник как единственный сотрудник НАБУ отвечал на телефонные звонки кандидатов на конкурс», — вспоминает один из членов запускавшей бюро команды.

Деньги на ремонт давали зарубежные посольства. Немцы сделали классы для обучения. Канадское посольство предоставило мебель. Один из американских сенаторов предлагал деньги на развитие структуры, но во избежание спекуляций от денег отказались, а попросили помочь с мебелью и программным обеспечением. Британское посольство обеспечило лучшей в Украине криминальной лабораторией: закупило оборудование и обучило сотрудников. Иностранцы помогали и самому Сытнику. В первые месяцы он ездил в разные страны перенимать опыт работы антикоррупционных органов — в Великобританию, Румынию, Бельгию.

В июне при НАБУ появился Совет общественного контроля. Его будущих членов выбирали посредством интернет-голосования. «Первый конфликт с Сытником у нас был, когда формировали совет. Мы прописали двухфакторную защиту для сайта, где проходил отбор. Но в день голосования увидели, как все ломается. Мы записали видео, как трижды с одного компьютера можно проголосовать, и вышли на пресс-конференцию. На нее приехал Сытник и пообещал разобраться. В результате он объявил новый конкурс. Этот поступок вселил надежду, что у бюро что-то получится», — рассказывает Шабунин.

Детективов и других сотрудников тоже выбирали на конкурсах. Когда Сытнику звонили бывшие коллеги, ему не надо было говорить им «нет», он предлагал всем идти на отбор. Для новых сотрудников проводились тренинги. Детективов обучали люди из ФБР.

САП

Комиссия уже месяц отбирала кандидатов на пост директора НАБУ, но открытым оставался один из ключевых вопросов — кто будет представлять антикоррупционные дела в суде и следить, чтобы следователи и оперативники действовали в рамках закона. С самого начала в проекте Данилюка и окончательном варианте закона было прописано, что прокуроров будут откомандировывать в НАБУ из обычной прокуратуры. Но авторитет ГПУ был невысокий, а создание еще одной прокуратуры противоречило бы Конституции. В итоге решили учредить Специализированную антикоррупционную прокуратуру (САП) — с более широкими полномочиями, но под «шапкой» ГПУ. 22 сентября 2015-го генпрокурор Виктор Шокин создал САП, а 30 ноября того же года по результатам конкурса назначил ее руководителем Назара Холодницкого. Его конкурентами были тогдашний замгенпрокурора Роман Говда и прокурор Максим Грищук. Последний стал замглавы САП. Из девяти членов комиссии, которая отбирала кандидатов, четверо представляли Генпрокуратуру. «Это были люди из системы, с инсайдерской информацией и техническим заданием кого-то завалить. Они продвигали Говду. Уже после конкурса мы добились, чтобы сотрудники прокуратуры не могли попасть в комиссию», — вспоминает Шабунин.

САП досталось одно из помещений ликвидированной транспортной прокуратуры. Проблем с новым офисом, как у НАБУ, не было — въезжай и живи.

С Холодницким работала примерно та же группа западной поддержки, что и с Сытником. «Мы познакомились, подписали меморандум, и началось сотрудничество с американцами и европейцами», — рассказывает Холодницкий. Он считает, что больше сил те отдавали НАБУ, но говорит, что не в обиде — так было правильно.

В спецпрокуратуре нет общественного контроля, как у ведомства Сытника, и своей канцелярии. Все материалы проходят через канцелярию ГПУ — это не нравится многим экспертам и активистам, потому что ставит независимость САП под вопрос. Все запросы журналистов в САП до последнего времени проходили через Генпрокуратуру. Какое-то время США оплачивали работу пиар-консультанта, но в 2018 году отозвали и его. По информации theБабеля, американцы искали, но так и не смогли найти советника для Холодницкого. Пресс-секретарь у Антикоррупционной прокуратуры появился лишь 18 января 2019 года.

Сытник/Холодницкий

Артему Сытнику 39 лет. Он родился в Кировоградской области. В 2001-м с красным дипломом окончил один из самых престижных юридических вузов страны — Национальную юридическую академию им. Ярослава Мудрого в Харькове. Работал следователем прокуратуры в Кировограде. В 29 лет возглавил следственный отдел прокуратуры Киевской области, а в 32 ушел в адвокатское объединение «Юридические гарантии». «После революции, когда многое осталось по-прежнему, у меня была апатия. А когда появилась дискуссия о НАБУ, прочитал проект закона, и мне показалось, что это может изменить ситуацию», — вспоминает он.

Бывший шеф Сытника, экс-депутат и экс-заместитель генпрокурора Юрий Гайсинский говорит, что отпускать его из юридической конторы не хотел. Он хорошо справлялся и зарекомендовал себя как «честный и порядочный человек». Главой НАБУ доволен и Вашадзе, который после первого публичного интервью Сытника сомневался, что у того получится создать независимую структуру.

Холодницкий, как и Сытник, — юрист по образованию. В родном городе он окончил Львовский национальный университет им. Ивана Франко. После выпуска устроился помощником в Киево-Святошинскую прокуратуру, где дослужился до старшего прокурора. После Евромайдана, с марта по декабрь 2014-го, работал старшим помощником заместителя генерального прокурора Николая Голомши, которому Холодницкого рекомендовали активисты Майдана. «Я провел с ним собеседование, принял во внимание, что он писал кандидатскую диссертацию. Он показал, что владеет законодательством. Работал в моей команде с семи утра до двух-трех часов ночи, — вспоминает Голомша. — После создания прокуратуры республики Крым в Киеве стал первым заместителем ее прокурора». Голомша уверен, что к давлению, с которым Холодницкий столкнулся на новой должности, он был не готов. Во многом из-за возраста. В 30 лет Холодницкий получил чин госсоветника третьего ранга — в армии это звание генерал-майора.

Сытник и Холодницкий лично познакомились на представлении последнего. Там перекинулись парой слов, и Холодницкий сразу отправился на первый брифинг. «А потом пошла работа. Времени на раскачку не было», — вспоминает глава САП.

Первые полгода они держались друг друга, вместе ходили на заседания комитетов в парламент. «Как можно разделить меня и Сытника? Результат должен быть один», — говорил Холодницкий в интервью через три недели после назначения. На встречи с генпрокурором Луценко они тоже приходили вместе и чаще оказывались по одну сторону баррикад.

Первое время в успех обоих органов мало кто верил, а их руководителей не воспринимали всерьез. «Ситуация изменилась, когда мы стали раскручивать газовую схему и появилось «дело Онищенко». По моим ощущениям, тогда к нашей деятельности стали относиться серьезно. А в войну против нас все переросло, когда пошли дела экс-главы Государственной фискальной службы [Романа] Насирова и экс-депутата [Николая] Мартыненко», — говорит Сытник.

Первый серьезный конфликт у НАБУ случился не с САП, а с Генпрокуратурой — в августе 2016 года. Агенты Сытника следили за подчиненными Луценко, приехавшими с обыском на конспиративную квартиру НАБУ, — все закончилось потасовкой. Ситуацию уладили с трудом — Сытник и Луценко публично пожали друг другу руки.

В декабре 2016-го о конфликте между САП и НАБУ сообщил тоже Луценко. Холодницкий отказался подписывать подозрение в деле о компании «Международные авиалинии Украины», которое уже полгода расследовало НАБУ. Детективы Сытника, основываясь на выводах аудиторов, утверждали, что перевозчик не доплатил в спецфонд госбюджета 147 миллионов гривен. Холодницкий ссылался на решения судов о том, что никакого ущерба нет. Он и сейчас настаивает, что подозрение было составлено плохо. «Мы же понимаем, что если мы идем на топ-менеджмент [Игоря] Коломойского [одного из акционеров МАУ], у нас должно быть все вылизано. Я отдал редактору, попросил филологическое заключение: на 11 листах 196 ошибок», — возмущается Холодницкий.

У Сытника другая версия: он подозревает, что глава САП помогал МАУ избежать ответственности и поэтому весной 2016 года встречался с Коломойским. «Когда прокуроры отказывали детективам, они показывали наверх», — говорит он. Холодницкий уверяет, что Коломойский приезжал к нему с охраной, без предупреждения, и сорок минут они «говорили ни о чем». Именно к этому — взаимным обвинениях в плохой работе и «сливе» дел — в будущем будет сводиться большинство конфликтов между антикоррупционерами.

Летом 2017-го западные партнеры антикоррупционеров посоветовали им подписать меморандум о сотрудничестве. Фактически это были правила совместной работы ведомств. С конца лета меморандум заработал, и публичных конфликтов удавалось избегать. Тогда же САП и НАБУ вместе сражались с СБУ. Спецслужба и генпрокуратура сорвали операцию НАБУ, которое расследовало нелегальную торговлю украинскими паспортами. СБУ рассекретила агентов Сытника, а Генпрокуратура, по мнению НАБУ, слила информацию о них в интернет.

В марте 2018 года отношения Сытника и Холодницкого разладились окончательно. Глава САП обнаружил в аквариуме в рабочем кабинете прослушку. Генпрокуратура расследовала дело о мошенничестве, в котором, по словам Луценко, фигурировало «окружение САП». Кто конкретно — генпрокурор не уточнял. Жучки ставили сотрудники НАБУ.

Холодницкого писали несколько недель. Пленки убедили Сытника в том, что глава САП «сливал» информацию фигурантам дел. Сытник и Луценко подали жалобы на Холодницкого в Дисциплинарную комиссию прокуроров и потребовали его уволить.

Комиссия признала, что Холодницкий совершил дисциплинарный проступок, но все закончилось выговором. По этому эпизоду завели уголовное дело о разглашении данных оперативно-розыскной деятельности. Сейчас дело расследует СБУ, но подозрение пока никому не вручили.

После этого скандала американцы прекратили общение с Холодницким. А в июле 2018 года, после решения Дисциплинарной комиссии, посольство США опубликовало твит с намеком, что ему пора в отставку. «В современной демократии прокуроры, которые манипулируют свидетелями и препятствуют правосудию, подают в отставку ради сохранения репутации своего учреждения и верховенства права», — говорилось в посте. Также главе САП аннулировали американскую визу.

Сытник и Холодницкий прекратили общаться в сентябре 2018 года. Тогда в САП заявили, что НАБУ прокладывало кабель для прослушки антикоррупционной прокуратуры. Сотрудники двух ведомств подрались и побили машины, а видео потасовки попало в интернет.

ГПУ, СБУ, Порошенко

Конфликты между следователями и прокурорами, в том числе в антикоррупционных органах, — обычная практика. Первые ведут оперативную работу и собирают доказательства, вторые следят, чтобы дела не рассыпались в судах. На что рассчитывали западные доноры — это на то, что конфликты между САП и НАБУ будут решаться за «закрытыми дверями».

Осенью 2018-го, когда эта идея окончательно провалилась, прокуроры, детективы и юристы крупных общественных организаций провели несколько встреч и разобрали десять проблемных дел. Сенсаций не обнаружили. Во многих делах причиной конфликтов послужило профессиональное недопонимание между прокурорами и детективами. «Где два юриста, там три мнения. И это нормально», — говорит участник тех встреч, главный эксперт антикоррупционной группы «Реанимационный пакет реформ» (РПР) Александр Леменов. Сейчас РПР готовит концепцию реформирования САП. В планах — создание отдельной от ГПУ канцелярии ведомства и новый подход к избранию руководства САП.

НАБУ тоже хочет изменений. Уже полтора года ведомство просит парламент разрешить проводить прослушку телефонов самостоятельно, без СБУ. Так надеются уменьшить риски «сливов» информации. Правящая коалиция против.

Частично снять напряжение между двумя структурами может Антикоррупционный суд, создать который Порошенко обещает уже в этом году. Если громкое коррупционное дело развалится там, станет яснее, кто виноват — следователи или прокуроры. Но окончательно решить этот спор не получится. «В прокурорском деле, если нет конкретных данных, что прокурор взял деньги или кого-то покрывает, очень сложно доказать, где он действует объективно, а где субъективно и действительно сливает дело», — говорит бывший прокурор и член РПР Владимир Петраковский.

Любые реформы уже вряд ли помогут решить личный конфликт между Сытником и Холодницким. В этом уверены большинство экспертов, имевших отношение к созданию ведомств.

«Между ними сейчас слишком большая пропасть. Не думаю, что они смогут плодотворно работать. И уже не важно, есть влияние политиков или нет. Я считаю, что на Назара оказывают политическое давление, но он умный и хитрый. Он выстоял и сейчас чувствует себя достаточно уверенно», — считает Леменов.

Данилюк убежден, что Сытник и Холодницкий допустили ключевую ошибку — вместо того чтобы вместе воевать с коррупционерами, они дали им себя рассорить: «Еще со времен Римской империи работал принцип «разделяй и властвуй». У Сытника и Холодницкого нашли слабое место и этим воспользовались».

Кто воспользовался — ни Данилюк, ни Сытник с Холодницким прямо не говорят. Но эксперты и активисты, запускавшие САП и НАБУ, считают, что отношения между ними испортились, в том числе, благодаря вмешательству Генпрокуратуры и СБУ. Оба ведомства в разное время воевали с антикоррупционерами, помогали им в борьбе друг против друга и входят во властную вертикаль президента.

«Действия Порошенко и Луценко — проблема для антикоррупционных органов. Но если бы Холодницкий захотел, он мог бы действовать, как Сытник, в условиях осады. Вдвоем они давали бы результат, и больше дел было бы в суде. Но Холодницкий выбрал не сопротивляться, а поддаться влиянию», — считает Шабунин.