Секс, дрэг и Симеиз. Как украинская культура сценического эпатажа, где мужчины изображают женщин, переживает кризис жанра. Репортаж «Бабеля»

Денис Кратт попал в дрэг-культуру в конце девяностых. Под сценическим именем Жанна Симеиз он выступал в харьковских и киевских гей-клубах, сделал крымский поселок Симеиз столицей украинского дрэга, а после аннексии полуострова пообещал провести там Марш равенства. По заданию «Бабеля» Мария Педоренко побывала на конкурсе травести-див, который ведет Жанна Симеиз, исследовала царство золотых блесток и накладных бюстов и узнала, как украинская дрэг-культура справляется с двумя бедами: недостатком денег и кризисом жанра. Снимки — из личных архивов героев материала.

В два часа ночи на танцполе киевского гей-клуба LIFT гаснет свет. Белые лучи прожекторов выхватывают лица в толпе, собравшейся у сцены. Дым заполняет пространство. Под аплодисменты появляется двухметровый женский силуэт. Ведущая оглядывает зал из-под длинных накладных ресниц.

— Добрый вечер, девочки и мальчики! Добрый вечер, те, кто после операции! Добрый вечер, те, кто не определились! ЗДРАВ-СТВУЙ-ТЕ!

Черный парик в стиле Марии-Антуанетты, изогнутые брови, серебряные и фиолетовые тени на веках, острые скулы и черные губы. Довершает макияж покрытая золотыми блестками борода. На ведущей — черное платье в пол с оголяющим накладную грудь декольте. Соски закрыты круглыми блестящими украшениями с бахромой.

— У нас сегодня эпохальное событие. В клубе LIFT проводится шестой традиционный Всеукраинский конкурс красоты и таланта drag queen MISS DIVA!

Это Жанна Симеиз — одна из самых известных в Украине дрэг-королев. Клуб, на сцене которого она стоит, открыли в 2014 году, в помещении возле «Олимпийского» стадиона. Арт-директором клуба стал Костя Гнатенко — певец, шоумен и композитор.

Дрэг

Никто точно не знает, откуда произошел термин «дрэг». По одной версии, drag — это аббревиатура dressed as a girl [одет как девушка]. По другой — он произошел от английского глагола to drag — волочиться [как волочатся по сцене длинные платья артистов].

Дрэг — это когда перевоплощаются из мужского образа в женский и наоборот. Мужчин в дрэге называют королевами, женщин — королями. В Украине не слишком привычны «королева дрэга» и «король дрэга», здесь чаще можно услышать термин «травести». Суть его та же — примерить на себя роль противоположного пола. Однако травести — это, скорее, амплуа театрального актера. А дрэг ближе к искусству перфоманса.

«В английском есть выражение trick show. Оно отсылает к коробочке с сюрпризом. Открываешь, а оттуда конфетти трррруууу, бабочки полетели… И у народа осталось впечатление “ой, а что это было?”», — объясняет Денис Кратт. Именно под таким именем в повседневной жизни известна Жанна Симеиз.

Ее образ, вдохновленный Жанной Агузаровой, появился в 97-м году в Харькове. Агузарову Кратт любил всегда и говорит о ней восторженно: «Женщина-перформанс с катастрофическим голосом». В Харькове, по его словам, в те годы работало «кохвэ для гэев» — открытое для всех днем, а ночью только для тех, кто знал пароль. Иногда гости устраивали «переодевалки». «Стоял магнитофон «Юпитер», ужаааасный. Однажды заиграла Агузарова. У меня был шарф, я сделал из него косу и заткнул под берет. У Агузаровой был такой образ — голова белая, а коса черная. Все танцуют, и я танцую. И тут одна моя приятельница, которая спала за столом, поднимает голову и говорит: «О, Жанна! Иди отсюда!» И все. Прилепилась ко мне эта Жанна».

У любого дрэг-образа есть основа. Так, Жанна — ходячая провокация. Поверх основы наворачиваются гротескные детали: высокие каблуки, ботфорты всевозможных цветов, парики, грим как маска. Для Кратта дрэг не просто переодевание, но еще и социальный протест. Как в конце семидесятых в США, когда полицейский рейд в гей-баре «Стоунволл-инн» закончился массовыми столкновениями с полицией. За несколько недель они переросли в движение за права ЛГБТ.

Выступая в Крыму до аннексии, Жанна Симеиз устраивала украинские вечеринки на День Независимости с обязательным пением гимна («Пели все»). В Харькове она делал pride party с радужными флагами еще до того, как в Киеве прошел первый Марш равенства.

С чего все начиналось

Главная дрэг-королева Украины — это, конечно, Андрей Данилко. В образе Верки Сердючки он впервые появился на сцене в 1993 году. За свою карьеру Данилко сыграл не только женских персонажей. Был, например, милиционер в фуражке, который разгонял геев, «нагнетающих половую обстановку» у воинской части. Однако наиболее живучим оказался образ проводницы.

В образе проводницы в 1999 году выступал и Денис Кратт. Харьковский гей-клуб «Контра» в пятничный вечер устраивал конкурс Сердючек. Денис оказался там почти случайно — арт-директор клуба предложил ему «разбавить шушеру на сцене», и Денис согласился. Переоделся, выступил и получил работу в «Контре» на ближайшие несколько лет. «Каждую вечеринку я старался придумывать что-то новое. Не все же Веркой Сердючкой прыгать. Делал пародию на «Слабое звено», где [Мария Киселева] в каре и очках кричала: «Прощайте!». На первое сентября как-то оделся советской дикторшей Анной Шатиловой и читал прогноз погоды на плешках мира». Плешками называли места для встреч гомосексуалов — в основном, скверы и парки. До появления интернета и гей-клубов плешки стихийно образовались в крупных городах.

А с открытием гей-клубов в Украине заговорили и о травести-шоу. Харьковская «Контра», подпольная киевская «Клетка» — в первых заведениях мужчины переодевались в женщин. По рассказам участников, атмосфера в клубах напоминала школьный выпускной: за свет на сцене могла отвечать подруга владельца клуба, она же приносила из дома косметику и красила тех, кто ничего не знал о макияже.

На сцене подражали западным дивам, которых хотела видеть публика: Дайане Росс, Шэр, Уитни Хьюстон, Лайзе Минелли. Заодно и артисткам постсоветского пространства: Лолите, Софии Ротару, Алле Пугачевой.

Но столицей украинского дрэга стал не Киев или Харьков, а крымский поселок Симеиз. Туда, на южный берег Крыма, с материка съезжались участники гей-тусовки. «Вышло все просто, — рассказывает Денис Кратт. — Во-первых, Симеиз находится в у-ди-ви-тель-но красивом месте. А во-вторых, на ЮБК это самый дальний поселок. Курортники туда раньше не доезжали. Людей немного. Пляжи дикие: огромные валуны, в море лежат обломки скал — попробуй подойди. Там можно было знакомиться. Существовала система знаков, взглядов, движений, по которым различали своих и чужих. Там же — на камнях и в можжевеловых рощах— можно было себе и праздник любви устроить».

Дорога к дикому пляжу шла через парк. Последним местом по пути к морю было кафе «Ежи» — в середине девяностых один из нескольких общепитов на весь поселок. В ассортименте — вода, мороженое, сигареты и чебуреки. Из голубого фанерного киоска по соседству, где жарят сосиски, играет радио. На раздаче две подруги — Маша и Галя.

«После пляжа наши люди, изнеженные ультрафиолетом, пили там вино. А тетки эти, которые сидели в «голубом дупле», всему этому радовались. Кассу-то на бухле делают. Как пьют наши мальчики? С песнями! От души!»

Начиная с 2002 года, Кратт приезжал в Симеиз каждое лето. Вспоминая о Крыме, он не скупится на эпитеты: небо было фантастическим, воздух — безумным, а Млечный Путь сверкал, как туфли дрэг-королевы. «Ежи» работали как кафе с ночной развлекательной программой. В 2008-м владельцы начали проводить вечеринки с платным входом. Жанна Симеиз стала арт-директором «Ежей». Праздник дрэга на сцене кафе бурлил вплоть до российской оккупации.

После событий 2014 года Денис Кратт в Крыму не появлялся. Однако на прошлогоднем киевском прайде Жанна Симеиз пообещала провести Марш равенства и в Крыму — на второй день после того, как полуостров деоккупируют.

Образы

Перед конкурсом MISS DIVA 2018 участницы собираются в клубе на «белую вечеринку». На сцене зрителей разогревают травести-дуэт «Баккара» и артистка Дана National (в миру — Богдан Корниенко). В клубе пока что только охранники и десяток конкурсанток.

Ника Вирджин приехала из Николаева. У нее ярко-красные губы, цветные линзы, накладная грудь, каблуки. Трансгендер Дайана — из Запорожья, сегодня она в образе Снежной Королевы, в белом полушубке и пепельном парике. Харьковчанка Лилиана Роксель — без парика, с выкрашеными в блонд короткими волосами. Лолита Амбер из Херсона — в украинском венке поверх светлых локонов. На фоне конкурсанток выделяется одна — с ярко-рыжими волосами и в подстреленном платье-пачке, какие были модны среди выпускниц лет десять назад. Вызывающий мейкап, идеально прорисованная бородка, покрытая бронзовыми блестками —это Лала Импичмент из Харькова.

За пределами клуба Лалу зовут Лешей. В детстве Леша мечтал стать машинистом. В подростковом возрасте он даже учился водить локомотив на детской железной дороге «Малая Южная» в Харькове, но та отбила у него желание связать свою жизнь с поездами. Потом он поступил в училище культуры на хоровое отеделение. Образ Лалы появился как новогодняя шутка: 2011 год, Арабская весна, по телевизору постоянно показывают Муаммара Каддафи и повторяют слово «импичмент». Так и прицепилось. А Лалой зовут дочь Ирины Аллегровой. Летом 2013 года Леша устроился барменом в харьковское кафе. В один из вечеров, «чтобы прикольнуться», владельцы заведения предложили сделать травести-барвумен. «Обычные переодевашки. Глаза, губы, паричок — и иди». Из кафе Леша потом ушел. А после двухлетнего забвенья Лалу с пыльной полки достала Жанна Симеиз.

Свою дрэг-маму он называет исключительно «великой женщиной». На вопрос, как они познакомились, смеется — Жанну Симеиз в Харькове знают все или почти все. В 2015 году она предложила Леше поучаствовать в конкурсе «Жоржинове Диво». За полтора месяца до конкурса Леша спешно искал костюмы и обучался основам грима. В итоге получил четвертое место. А вместе с ним и работу — Жанна Симеиз предложила ему выступать в паре.

«Лала была готовым персонажем. Фактурная такая, — рассказывает Денис Кратт. — Я люблю работать с опорой, как Сердючка и ее мама. И Лала хорошо подходила».

Для Лалы дрэг — это эпатаж. Гротескный образ должен надолго запечатлеться в памяти публики. «Маска помогает выплеснуть энергию. Выходишь в зал и вообще лишен всяких рамок, границ, пределов. Бум! Ку-ку!»

О маске говорит и Денис Кратт: «Жанна Симеиз — очень колкая гражданка, всегда идет по лезвию ножа. Может обтекаемо послать. Когда работаешь с человеком [в зале], он у тебя — как на разделочном столе. И ты делаешь все, чтобы публика ржала над ним, но сам он этого не понял. Денису за это могли бы дать в голову. Жанне нет».

Финал

Жанна Симеиз стоит на сцене перед зрителями.

— Будем знакомиться с конкурсантками, — говорит она. — Аплодируйте со страшной силой, потому что девочки думают, что вы их отп*здите и будете кидаться помидорами, которые уже недороги на Бессарабском рынке.

К зрителям одна за другой выходят участницы конкурса. Лолита Амбер открывает рот под последний хит Насти Каменских. Лала Импичмент устраивает танцы со стулом, напевая про «педиков на велосипедике». Слабослышащая дива из Одессы Мадемуазель Шпилька разыгрывает номер из мюзикла «Чикаго»: звучащие из колонок реплики она сопровождает жестовым языком. Каролина Шарм из Бреста признается в любви Беларуси песней с припевом «Мая Беларусь, я люблю цябе!».

Наконец, финал.

На сцене, вместе с ведущей, пытаются уместиться все десять участниц, муза конкурса Фрида Бакс, королева прошлого года Марлен Шкандаль и председатель жюри Слава Богданцев, создатель труппы Freak Ballet. Он объявляет победительницу без лишних интриг:

— Первое место, денежный приз от клуба в размере четырех тысяч гривен и корону MISS DIVA 2018 получает киевлянка Шанти.

— Шанти-и-иии! — кричит со сцены Жанна Симеиз для тех, кто не услышал.

Победительницу не назовешь начинающей дрэг-королевой. В столичных клубах она выступает уже четыре года, самому образу почти двенадцать лет. Ее выход киевская публика встречала криками и аплодисментами.

Шанти обнимается с главой жюри и принимает букеты из зала. Марлен Шкандаль снимает с головы блестящую диадему («То есть ты, паскуда, ее год юзала, а теперь юзанную собираешься передать?» — вопрошает Жанна), протирает шлейфом белого платья и вдевает в рыжие локоны новой королевы. Шанти дают микрофон. Она обходится едва слышным «спасибо».

«Ну, такое, — вздыхает Денис Кратт. — Я Костику [Гнатенко] потом сказал: “Ну шо ты не отрежиссировал? Фанфары там, музыкальные подложки…”. А он: “Ой, надо побыстрее, и все!”»

Денис считает, что в украинской дрэг-культуре наметился своего рода кризис жанра. Отчасти он связывает это с тем, что звезды, которым всегда подражали артистки, стали ближе. Если раньше Мадонну изредка видели по телевизору, то сейчас любой может подписаться на ее инстаграм. Кроме того, чтобы собрать талантливых дрэг-артисток нужна площадка с понимающей дирекцией. Наконец, гей-клубы сейчас не предлагают что-то особенное, чего не встретишь в других клубах. «Нет и харизматичных персонажей. Эти — дивы, а вот эти выглядят убого, но тоже почему-то дивы. Должна быть правильная конкуренция. А это спассаж. Спассажные персонажи».

Помимо кризиса жанра, в украинской дрэг-культуре еще и недостаток денег. Одно время, до 2014 года, Жанна Симеиз зарабатывала больше Дениса Кратта. Теперь у дрэг-артисток гонорары скромней. Тем не менее, для большинства сцена — основной источник дохода. Иногда единственный.

«Сцена — она волшебная. Забываешь о тормозах. Перед тобой триста человек, чувствуешь их энергию и понимаешь, что можешь делать с ними, что хочешь. [Если захочешь] начнут поднимать руки вверх и петь «Аллилуйя». Наступает момент, когда ты попросту уже не можешь заниматься ничем другим. Только дрэгом».