Советский агитационный плакат, 1961 год.
Во времена Российской империи аборт был преступлением. Уголовное наказание предусматривалось как для врача, проводившего аборт, так и для самой беременной. На рубеже XIX и XX веков медицинское и юридическое сообщество призывали смягчить законодательство об абортах, чтобы повысить их безопасность. Но дальше обсуждений на профессиональных съездах дело не пошло.
После переворота 1917 года большевистские идеологи призывали женщин не ограничиваться семьей и кухней, а активно вовлекаться в общественную жизнь.
Это основательно раскрепощало нравы молодежи. Проведенный среди молодых рабочих того времени опрос показал, что 63% юношей и 47% девушек в возрасте до 18 лет уже занимались сексом. При этом знания о половой культуре и предохранении у них практически отсутствовали. Контрацептивы тогда считались «элементом буржуазного разложения», из-за чего произошел всплеск венерических заболеваний и нежелательных беременностей.
Советский агитационный плакат, 1923 год.
Чтобы хоть как-то урегулировать ситуацию, в 1920 году большевики признали аборт законным в Российской Советской Федеративной Социалистической Республике. В июле 1921 года этот закон ввели и в УССР. В первые несколько лет количество абортов выросло настолько, что на них начали вводить ограничения. В 1924 году разрешение на аборт можно было получить только у специальной комиссии. В 1926 году полностью запретили аборты при первой беременности, а также для женщин, сделавших аборт менее полугода назад. В 1930 году аборты в СССР стали платными и их стоимость регулярно повышали. В 1934 году цены привязали к доходам семьи — за аборт приходилось отдавать почти четвертую их часть. Но и это не помогло. Аборты стали привычным делом даже в сельской местности, а в крупных городах одна женщина переносила в среднем шесть операций по прерыванию беременности.
В июле 1936 года советское правительство «пошло навстречу многочисленным заявлениям трудящихся женщин» и полностью запретило аборты. Это был возврат к «царским» юридическим и моральным нормам. Тюремный срок грозил как «исполнителям» абортов, так и самим беременным. А заниматься сексом теперь можно было исключительно для деторождения.
Во время обхода в Октябрьской больнице Киева, 1920-е годы.
ЦГКФФА Украины им. Г. С. Пшеничного
Пропагандистам пришлось приложить немало усилий для идеологического обоснования такого резкого поворота. «В то время как все буржуазные страны мира не знают, куда девать своих людей, где найти им работу, чем их накормить, нам людей не хватает… Нам нужны все новые и новые борцы — строители этой жизни. Нам нужны люди. Аборт — это злое наследие того порядка, когда человек жил узко-личными интересами, а не жизнью коллектива… В нашей жизни не может быть разрыва между личным и общественным. Советская женщина уравнена в правах с мужчиной... Но наша советская женщина не освобождена от той великой и почетной обязанности, которой наделила ее природа: она мать, она должна рожать», — писал крупный партийный функционер Арон Сольц.
Танцы у клуба в выходной день в колхозе имени Сталина, Христиновский район (в 1954 году передан в состав Черкасской области, в июле 2020 года ликвидирован) Киевской области, 4 июня 1950 года. Слесари бригады Луганского тепловозостроительного завода играют в шахматы во время обеденного перерыва, Луганск, 12 июня 1959 года. Председатель колхоза имени ВКП(б) Т. Онишко поздравляет колхозника-передовика Тимошенко и вышивальшицу-стахановку Калюжную в день их свадьбы, село Оленовка Фастовского района Киевской области, 7 ноября 1948 года.
ЦГКФФА Украины им. Г. С. Пшеничного
Первые полтора года после запрета рождаемость еще повышалась. Однако органы здравоохранения оказались к этому неподготовленными, что привело «к скученности и перегрузке родильных домов — факторам, повлекшим повышение смертности как среди новорожденных, так и среди рожениц». Затем стало резко расти количество подпольных абортов, которые проводили далекие от медицины люди. «Аборты производят во многих случаях «бабушки» и знахарки, кроме того санитарки, прачки и тому подобные работники медицинских учреждений», — писали в то время в журнале «Социалистическая законность». Из-за этого резко выросла смертность женщин от прерывания беременности: с 451 случая в 1935 году, до 4 тысяч в 1940-м. И это только официальные данные, которые были далеко не полными. Запрет на аборты привел к росту числа убийств детей в возрасте до года. К концу 1930-х годов они составляли примерно четверть от общего количества всех убийств в стране.
Советский агитационный плакат, 1925 год.
На время Второй мировой войны проблема абортов стала менее актуальной. Но уже в 1944 году в Советском Союзе на 100 беременностей приходилось более 30 случаев абортов. В 1950 году зафиксировали более миллиона прерываний беременности, причем около 90 процентов из них были подпольными.
У миллионов семей часто не было иного выхода, кроме как прервать незапланированную беременность. Для большинства причиной являлись бедность и отсутствие жилья, очереди на государственную квартиру растягивались на десятилетия. Партийные руководители получали сотни писем с просьбами разрешить сделать аборт. «Прошу убедительно, как многодетная мать четверых детей (старшему 6 лет, средним — 4 и 3 года, самому младшему — всего 5 месяцев), разрешить сделать медицинский аборт. Я устала, мне нужно хоть немного отдохнуть, ведь я не машина выпускать в год по двое детей. Нет сил больше рожать и вскармливать грудью».
Кормление детей в послеродовой комнате родильного дома колхоза «Заря коммунизма» Черкасского района Киевской области, 30 августа 1952 года. Кузнец завода «Львовсельмаш» И. Романюк в кругу своей семьи в новой квартире, 31 декабря 1953 года.
ЦГКФФА Украины им. Г. С. Пшеничного
К середине 1950-х советские власти стали понимать, что повысить рождаемость административно-репрессивными методами не получается. Такая ситуация привела к заявлению министра здравоохранения Марии Ковригиной о том, «нельзя превращать женщину в существо, которое должно рожать и рожать». После смерти Сталина в 1953 году государственная политика в отношении абортов стала постепенно смягчаться. И наконец 23 ноября 1955 года аборты в стране легализовали. На это решение могли повлиять и попытки тогдашнего лидера СССР Никиты Хрущева наладить отношения с западными странами. В историю этот период вошел как «хрущевская оттепель».
Советский агитационный плакат, 1977 год. И. Омельченко выходит из родильного дома № 3 с ребенком на руках, Киев, 1946 год.
Marka / Contributor / Getty Images; ЦГКФФА Украины им. Г. С. Пшеничного
Несмотря на легализацию, аборт в советском обществе все так же считался постыдным и безнравственным. Справка из больницы о прерывании беременности могла серьезно повлиять на отношение коллег по работе. Из-за этого продолжали процветать подпольные аборты. Сексуальное воспитание в школах ограничивалось парой страниц в учебнике биологии, а средства контрацепции были дефицитом. Поэтому женщины продолжали пользоваться «народными» способами. Одни считали, что после секса нужно принять горячую ванну и потаскать тяжести — и «все само пройдет». Другие использовали отвары из разных трав и даже раствор хозяйственного мыла.
Выстраивались очереди и в государственные абортарии. Не останавливало даже то, что аборты на ранней стадии тогда делали практически без анестезии. А женщинам не полагался больничный, обычно они старались уйти из больницы через несколько часов после операции. С момента легализации в 1955 году официальная статистика абортов росла и к 1964 году достигла своего пика — семь миллионов в год по всей стране. А на протяжении 1970—1980-х эта цифра держалась на уровне примерно пять миллионов абортов в год.
Беременные советские женщины на инструктаже перед рождением ребенка, август 1956 года. Занятие по дыхательной гимнастике для облегчения предстоящих родов, 1969 год. Полевой стан женской тракторной бригады, Великоборковский район (ликвидирован в декабре 1962 года) Тернопольской области, 1950 год.
Lisa Larsen / Contributor / Getty Images; Bill Ray / Contributor / Getty Images; ЦГКФФА Украины им. Г. С. Пшеничного