1.
Лера живет со своим парнем и собакой в сталинке на Татарке. Здесь, кроме жилой комнаты, есть еще кухня с разрисованными в панковском стиле стенами и мини-ателье, в котором светло и просторно. Передвижная вешалка с отшитыми платьями, стол со швейными машинками, выкройками и эскизами, большое зеркало для примерок. Лера рассказывает, что с пятнадцати лет примеряла вещи топовых брендов, а теперь пришло время создавать свой.
— Последние несколько лет я задумывалась о том, что нужно потреблять осознанно. Недавно вместе с двумя приятелями мы решили создать апсайклинг-бренд Pre apocalypse clothes, цель которого — сохранить планету.
Лера говорит, что вторичное потребление — мировой тренд. Например, одну из коллекций американского бренда Vaquera сделали из вещей секонд-хенда Buffalo Exchange. Pre apocalypse clothes тоже покупает одежду на секондах и, как считает Лера, «переосмысливает» ее.
Юлия Вебер / «Бабель»
Старая одежда и обрезки превращаются в новые вещи, которые пока стоят от 150 до 500 долларов. Стоимость зависит от сложности пошива и качества ткани. Клиенты у Леры разные — от моделей и жен состоятельных мужчин до татуировщиков, музыкантов и скейтеров. До Нового года ребята планируют выпустить первый лукбук.
Сейчас в команде три человека, все умеют шить, кроить и рисовать эскизы. Во что вырастет бренд — Лера пока не знает. Вполне вероятно, что когда-нибудь они смогут создавать ювелирные украшения, аксессуары и предметы декора. Что касается стиля, Pre apocalypse clothes вдохновляется творчеством британского дизайнера, защитницы окружающей среды и основательницы панк-моды Вивьен Вествуд. Посыл бренда: «То, что хорошо для планеты, хорошо и для людей. Пора вести экологически здоровый образ жизни!»
Лера не ограничивается экомодой. Она сортирует мусор, не пользуется аэрозольными дезодорантами, полиэтиленом, пластиком и регулярно проводит экоакции. Одна из них называлась «Освежим остров». Ее Лера организовала несколько месяцев назад в родном Херсоне. Это был субботник, куда пришли все желающие, узнав о нем из ее Instagram. В тот день ребята собрали больше 40 пакетов мусора, отправили его на утилизацию и высадили кёльрейтерии. Собрать в соцсетях деньги на саженцы Лере помогли коллеги по модельному бизнесу.
Юлия Вебер / «Бабель»
– Перед субботником я полетела в Норвегию, чтобы посмотреть, как люди живут в гармонии с природой в условиях технического прогресса. И очень удивилась: почти у всех электрокары и идеальная чистота. Потому, когда видела на асфальте случайно оставленный окурок или фантик, автоматически поднимала его и несла к ближайшему баку.
2.
Валерия Караман родилась 15 августа 1994 года в небольшом городе Бендеры, который тогда только оправился после Приднестровской войны. Ее отец был молдаванином, мать — еврейкой. Родители познакомились в Калининградском институте рыбного хозяйства, а позже переехали в Приднестровье. Жили скромно, в глиняном доме, который, по старинной молдавской традиции, для них построили родственники перед свадьбой.
Когда Лере было четыре года, родители развелись. Вместе с мамой она год прожила в Якутске, а потом переехала в Херсон. Тогда, вспоминает Лера, пришлось учить русский и украинский, до этого она разговаривала исключительно на румынском. Сейчас Лера помнит всего несколько румынских фраз, одна из которых в переводе звучит так: «Не хочешь немного моих соплей?»
Юлия Вебер / «Бабель»
В конце 90-х мама Леры вышла замуж за моряка, и отчим полностью заменил девочке отца.
— Он, как мог, заботился о семье, но денег по-прежнему не хватало. В коридоре стоял мешок макарон и картошки на месяц. Отчим тогда работал барменом. Все, что мог «намутить», и было его зарплатой. Иногда приносил домой барные стулья, посуду или старую фритюрницу. Дома ночевал только в выходные, и я их очень ждала. У меня было хорошее детство, родители во всем меня поддерживали.
С семи лет Лера занималась английским, испанским и музыкой. Играла на фортепиано, пела и даже получила несколько джазовых премий. Когда-то ее мама не поступила в консерваторию, поэтому Леру готовили к музыкальному училищу.
— У меня была очень строгая преподавательница по музыке, которая била меня указкой по рукам. Поэтому ходить на занятия не хотелось. Недавно я нашла у родителей свой дневник, куда записывала свои переживания. Писала, что хочу прыгнуть в лестничный пролет, лишь бы не ходить на музыку, — смеется Лера.
Юлия Вебер / «Бабель»
В школе Леру считали странной. Смеялись над ее мечтательностью и нестандартной внешностью. Больше всего одноклассников смешила ее гагаузская фамилия, которая в переводе означает богатырь или великан, но Лера всегда считала ее красивой. В 15 лет ее фото увидел в локальной интернет-сетке скаут и пригласил на кастинг.
— Я никогда не думала, что смогу стать моделью. Дома не было модных журналов, и в моем представлении я совсем не походила на грудастых красавиц с календарей. Из-за низкой самооценки я бы скорее поверила, что меня продадут на органы, чем возьмут в модели. Но отчим настоял, чтобы я сходила на кастинг. Через неделю мне позвонили и сказали: «Готовь документы, ты улетаешь в Нью-Йорк».
Весь сентябрь 2009 года Лера провела в Нью-Йорке. Жила в арендованной квартире на Нижнем Манхэттене. Первое время чувствовала себя неуютно, но быстро втянулась. Первыми серьезными проектами стали презентация Calvin Klein и лукбук Max Azari. Вскоре Лера улетела в Токио, где снималась для обложки «Мадам Фигаро», потом несколько раз становилась лицом группы косметических компаний LʼOreal.
Юлия Вебер / «Бабель»
Но когда Лера вернулась в Херсон, денег за работу от агентства, которое отправило ее в Токио и Нью-Йорк, так и не получила. Тогда она нашла нового агента и улетела в Париж, где прожила четыре года. Работала на Valentino и Balenciaga.
— Первое время я немного зарабатывала. Помню, мне дали туфли, в которые я влюбилась. Когда услышала их стоимость, начала плакать, потому что не могла себе такие позволить. Меня спросили: «Тебе удобно в этих туфлях? Твой размер? Тогда забирай». Потом дизайнеры часто дарили мне вещи. Думаю, такая изысканная одежда воспитала мой вкус и сформировала стиль.
В Париже Лера жила в творческой коммуне, в двухэтажном шоуруме своего друга. Соседи Леры все время менялись: актеры, модели, художники, музыканты, и писатели. Так она выучила французский, начала всерьез интересоваться искусством и артхаусным кино.
Юлия Вебер / «Бабель»
3.
В 19 лет Лера с подругой-моделью переехала в Лондон, где прожила год. От одиночества и отсутствия отдыха у нее началась депрессия. Какое-то время Лера употребляла героин. В тот период у нее были абьюзивные отношения с парнем из Херсона. Связь пришлось разорвать, когда в один из приездов Леры домой парень избил ее до сотрясения мозга. От суицида и срыва Леру спас ее модельный агент Стас, который вовремя предложил ей уехать из Лондона на работу в Тель-Авив. Первое время в Тель-Авиве она еще употребляла наркотики, но вскоре познакомилась со своим будущим мужем Михаэлем и окончательно бросила. Про тот период Лера вспоминает неохотно и говорит, что с тех пор сильно изменилась.
— Миша сказал мне: «Лера, я тебя действительно люблю и хочу прожить с тобой жизнь. Выбирай — либо я и жизнь, либо ширка». И я выбрала жизнь с ним. Тогда я впервые почувствовала, что не одна в этом мире, что на этой планете есть еще как минимум один человек, которые меня понимает. Никакой реабилитации и таблеток. Только море, солнце и любовь.
По словам Леры, она была хорошей женой: ответственной, заботливой и даже помогла мужу воплотить его мечту — стать художником и продавать свои картины. Себя в тот период жизни она в шутку называет «домашним панком».
Юлия Вебер / «Бабель»
Брак продлился четыре года. Первых несколько лет пара жила в Тель-Авиве с родителями Миши, евреями-эмигрантами из Владивостока. Позже Лера настояла на переезде в Киев, где через год они расстались. Причина оказалась банальной: Миша не хотел работать, и Лере почти все время приходилось его содержать. Последней каплей стала болезнь Леры — больше года назад она нащупала в груди уплотнение, врачи подтвердили опухоль и назначили операцию.
— Тогда я впервые испугалась смерти. Боялась, что все оборвется так быстро, что многое не успела. Жалела маму, ведь я у нее единственный ребенок. Миша отнесся к проблеме легкомысленно и даже не приехал из Киева в Херсон, чтобы поддержать меня. Операция прошла успешно, опухоль оказалась доброкачественной, но вскоре мы решили расстаться. Правда, до сих пор так и не развелись официально.
Еще живя в Тель-Авиве, Лера начала активно сниматься в рекламе и клипах. Режиссеры и продюсеры сами находили ее через Instagram и предлагали коммерческое сотрудничество. Клип «Детка» для группы «Адвокаты» стал ее дебютом. Потом Лера снялась в клипах «Пошлой Молли», Скриптонита и CEPASA.
Юлия Вебер / «Бабель»
4.
В 2016 году Лера ждала, когда в прокат выйдет фильм режиссера Роберта Эггерса VVITCH, а посмотрев его, загадала желание сняться в таком же крутом хорроре. Желание осуществилось в 2018 году. Клип «Пошлой Молли» «Типичная вечеринка с бассейном» представляли на Берлинском фестивале короткометражек, куда приехала жена режиссера Роберта Эггерса, Али. Когда она увидела Леру в клипе, тут же связалась с ее агентством в Лондоне и организовала ей Skype-колл с режиссером. Так Леру выбрали на роль русалки в новой киноленте Роберта Эггерса «Маяк», сценарий для которого написал его брат Макс.
Это американо-канадский фильм о двух смотрителях маяка. События происходят в конце XIX века. Премьера состоялась на Каннском кинофестиваля 19 мая 2019 года в рамках программы «Двухнедельник режиссеров». Лента получила награду Международной федерации кинопрессы. Когда Лера впервые увидела себя на большом экране, так разволновалась, что даже не пошла фотографироваться с создателями фильма.
Юлия Вебер / «Бабель»
Фильм снимали в Новой Шотландии (Канада), где она успела сдружиться со всей съемочной группой и актерами Уиллемом Дефо и Робертом Паттинсоном. С Паттинсоном она до сих пор общается в WhatsApp. Последний раз Лера виделась с актером в Карловых Варах, куда он, по ее словам, прилетел не только на мероприятие, но и чтобы увидеться с ней.
Сцены Леры снимали пять недель в специальном тренировочном бассейне для моряков. Две недели с ней занимался дайвер: учил правильно дышать под водой и погружаться с силиконовым 30-килограммовым хвостом на глубину шесть метров. Лера вспоминает, что сложнее всего было находиться под водой, пока не снимут кадр.
— К каждому съемочному дню меня готовили семь часов и пять снимали. Хвост был огромный и сильно сдавливал ноги. Меня ободрял Паттинсон. Он все время напоминал группе: «Эй, у нас тут полуголая русалка! Может вы принесете ей одеяло или хотя бы горячий чай?»
Юлия Вебер / «Бабель»
5.
Сейчас Лера живет в Киеве, но несколько раз в месяц летает в Европу на презентации, показы и съемки рекламы. За последнее время она снялась в рекламе Diesel, Nestle, MISBEHAVE и Syoss.
С украинскими дизайнерами и брендами Лера не работает. Говорит, что у них нет денег. У Леры есть материнское агентство в Украине — L-models, которое отправляет ее работать за границу. Ее стандартный рабочий день стоит тысячу евро. Кроме моделинга, доход приносит Instagram, в котором у Леры 57 тысяч подписчиков. На этой площадке она за деньги рекламирует то, что ей нравится самой: одежду, косметику, парфюмерию. Один рекламный пост стоит от ста евро.
Юлия Вебер / «Бабель»
Несколько месяцев назад Лера решила создать в Киеве свою панк-рок группу — с участницами культового шапито-дуэта «Балдьож» Аней Сирык и Сашей Гончаренко. Дебютный клип их музыкального проекта «Стеклобой» — «Подъездное детство» — вышел на прошлой неделе и пока собрал пять тысяч просмотров.
В клипе девушки гуляют по окрестностям Херсона и поют о детстве в маленьком городе. Слова написала Лера, музыку — Аня. Главная задача «Стеклобоя» — с юмором говорить о серьезных социальных проблемах. Издание «Слух» оценило панк-дебют Леры неоднозначно. Писали, что девушки играют примитивный панк-рок, в котором нет ни бунтарства, ни характера, ни будущего. Саму Леру такая оценка совершенно не расстраивает. Она не хочет превратить творчество в продюсерский проект и говорит, что делает «Стеклобой» ради фана.
Лера рассказывает, что исписала несколько блокнотов своими стихами и теперь мечтает положить их на музыку. На стихи Леру вдохновляют книги Кафки, Чехова, Достоевского и Чарльза Буковски.
— Я просто хочу привлечь внимание к важным проблемам, в том числе и проектом «Стеклобой», потому что мы — экопанки. С помощью своей известности можно влиять на экологию, на то, чтобы популяризировать экотренды в моде, музыке, рекламе. Мы должны осуществить пророчество Майя — сделать Землю первозданно чистой!
Юлия Вебер / «Бабель»